Рассудочность и авантюризм (СИ)

Дафна, хотя и не посещала её уроков, поскольку считала шарлатанкой, искренне возмутилась циничной наигранности происходящего — Жаба демонстрировала непреклонность власти. Гарри, Рон и Гермиона тоже присутствовали. Видимо, поэтому у Амбридж отвалился каблук.

Минутная заминка, потребовавшаяся опытной волшебнице для наложения «Репаро» на обувь, ничего не изменила, поэтому Генеральный Инспектор взмыла вверх и прилипла к потолку, до которого здесь было настолько далеко, что слова её гневных речей плохо различались на слух. При виде этой картины Рон даже рот приоткрыл, выронив недожёванную сосиску.

— Вам это с рук не сойдёт, я выясню, кто это сделал, и исключу.

Сообразив, что Гарри и Гермиона применили те чары, которые получались у них без палочки и были незаметны для наблюдателей, Дафна внесла в дело расправы над всем надоевшей толстухой и свою посильную лепту — сверху, причудливо планируя, начали опускаться предметы одежды. Первыми, конечно, до пола долетели туфли, удар которых о плиты прозвучал, словно гром, в наступившей мёртвой тишине.

— Успокойтесь, милочка, — обратилась к прорицательнице профессор МакГонагал, неуклюже роняя на пол очередной декрет, который до этого читала. — Возвращайтесь в свои апартаменты и готовьтесь к проведению урока.

Спраут, повела Сибиллу к башне прорицаний, поддерживая под локоть, а Флитвик левитировал за ними багаж. На то, что упавшая бумага начала тихо, почти без дыма тлеть, никто не обратил внимания. Появившийся из главных дверей Дамблдор обратился за разъяснениями к профессору Снейпу, уже вернувшемуся из Мунго. А на доносящиеся с верхотуры вопли и визги постепенно перестали обращать внимание. Положение Генерального Инспектора оказалось поистине незыблемым — её почти размазало по потолку.

— Никто из преподавателей не знает этих чар, — объясняла директору профессор МакГонагал. — Вероятно, придётся вызывать разрушителей заклятий. Причем делать это необходимо срочно, не позднее вечера. Я обязательно займусь. А ученикам следует занять места в аудиториях — завтрак уже закончился.

Круговорот беспорядочных перемещений на мгновение поднёс Гарри к Дафне — он стоял к ней спиной, прикрывая от толчков.

— Ты не видела, кто её обезоружил?

— Взмахов было несколько, ведь все семикурсники делают это молча. А кто пустил вечное приклеивание?

— С подобного расстояния настолько филигранно работает только Луна.

Жабоспасательная операция длилась долго — разрушители проклятий консультировались с ответственными лицами министерства, а представитель Мунго настаивал на вырубании фрагмента потолка вместе с пострадавшей, для доставки той в лечебницу с минимальными телесными повреждениями.

Финального акта этого эпического мероприятия никто из учеников не видел — утром потолок оказался чист, а сведений о судьбе Генерального Инспектора… да этим просто никто не интересовался. Пяти— и шестикурсники со Слизерина, отличившиеся в Инспекционной Дружине, походили несколько дней с синяками (поговаривали, будто их отметелили собственные семикурсники) — и остались от Амбридж только декреты в рамочках под часами, считающими факультетские баллы.

*

За учёбой и повседневными событиями утекало время. Стало по-настоящему тепло, когда в апреле у Гермионы родился братишка. Она утром в одну из суббот аппарировала на часок в родительский дом проведать маму с папой и полюбоваться на мальчишку.

Потом, после коротких пасхальных каникул, Дафна не вернулась в школу — сказалась больной. Во время ужина по случаю возвращения учеников Гарри поймал на себе понимающий взгляд профессора Спраут — мудрая женщина всё заметила, но никому про это не скажет. Подготовка к сдаче СОВ у пятикурсников, к ЖАБА у выпускников и к обычным экзаменам у всех остальных, не обошла стороной и Поттера:

— Мистер Уэспер, — впустила Луна Лавгуд представительного хаффлпафца в комнату, кажущуюся бесконечно длинной — какой-то из бесчисленных коридоров старинного замка. — Вот отсюда, сразу за чертой, начинается полоса испытаний. Успех ждет вас на другом конце. Приступайте, пожалуйста, к прохождению. Ступефай, — как раз семикурсник сделал первый шаг. — Импедимента, — пустив вдогонку увернувшимуся удирающему студенту подножку, подсечку и ватноножное, девочка увидела, что за того принялся засевший в нише Невилл, и открыла дверь, впуская следующего испытуемого — их оставалось ещё тридцать девять. Некогда мешкать.

Через час с небольшим, оглядывая слегка дымящийся и заметно растерзанный контингент, Поттер напутствовал своих «выпускников»:

— Мы же не виноваты, что в этом году Защиту вёл никуда не годный преподаватель. Сделали, что могли. И да сопутствует вам успех на настоящем экзамене у правильных профессоров.

— Спасибо, Гарри, — за всех ответил староста Райвенкло. — Не скромничай. Так, как ты нас гонял… да ни один профессор над студентами столько не измывается. Я тебе это припомню, когда понадоблюсь, — Вороны они вообще немного с вывертами — часто выражаются чересчур заумно. Другие не в пример проще — подняли палочки и выпустили вверх по одной искорке.

— А ты крут, дружище! — хлопнул Поттера по плечу Рон. — Классные были верёвки и сети — все хоть по разу да упали.

— А меня впечатлили нападающие доспехи от Джинни, — сказала Гермиона. — И огненные вихри Невилла. Где, кстати, он?

— Провожает Луну до гостиной, — ответила Джинни. — Ну, я пошла. Ужин уже накрывают.

— Точно, — спохватился Рон. — Я с тобой.

— Интересные пироги, мандаринка моя, — заметил Гарри. — Ужин накрывают вовсе не в гостиной Райвенкло, куда Невилл сопровождает Луну.

— Не суй свой нос в чужие дела, Гарри. Мы растём, они растут, — заметила Гермиона, оставшаяся с мужем вдвоём.

— И не вспомню даже, когда ты последний раз делала меня счастливым? — поспешил сменить тему Поттер.

*

Последним экзаменом у пятикурсников была история магии — письменная работа в Большом Зале, превращённом в аудиторию. В этой дисциплине Гарри был не особо сведущ — знал то, что запомнил в период скоростной зубрёжки накануне. Напрягаться пришлось нешуточно. А тут ещё духота. И в шрам вступило — перед глазами всё поплыло. Сколько мог — держал себя в руках и даже как-то отвечал на вопросы, но тут приступ острой рези в животе доконал окончательно.

Пришлось немедленно сдавать работу, мчаться в туалет и, устроившись в кабинке, судорожно выискивать в сумочке подходящее зелье. Оборотка, Веритасерум, Бодроперцовое — всё не то. Бадьян вообще внутрь не принимают. В этот момент почувствовал, как что-то скатилось по пищеводу в живот, и резь стала утихать.

— Ну вот, Джонни, вот, маленький! Лекарство поможет. Ну, ещё капельку.

Ещё капелька оказалась кстати. Посидев несколько минут, почувствовал, что характер проблемы изменился. Теперь его пучило, но не в сторону места, на котором сидят, а наоборот. Он рыгнул, потом ещё раз, и всё утихло.

Вот это да! Малышу, в котором квартрирует Том Риддл, занемоглось настолько, что его переполнили боль и отчаяние. Ну да — мамы-то рядом не было, потому что она помчалась в аптеку. Эти острые чувства добрались до Гарри и наполнили его. Из-за того, что у неорганизованной и безалаберной миссис Смит не оказалось чего-то нужного для ухода за малышом, пришлось бросить не дописанную до конца работу, к которой напряженно готовился!

Ярость вскипела внутри с неистовой силой — чтобы не разнести всё вокруг, выбежал из замка и бегом направился к озеру. Постепенно удалось взять чувства под контроль, хотя внутреннее давление оставалось высоким — неожиданно ставшая отчётливой связь, которой он почти не ощущал уже давно, вдруг вскинулась могучим всплеском. Давно с ним не происходило ничего подобного! И тут, откуда ни возьмись, сова с запиской — директор приглашает к себе. Ну да, как раз экзамен закончился, и тут — пожалуйте на ковёр.

— Гарри, мальчик мой! — ласково обратился к нему Дамблдор. — Сегодня мне стало окончательно ясно, что Лорд Волдеморт не умер. Поэтому настало время ознакомить тебя с важным пророчеством о вас обоих…