Подчини волну! (СИ)

- Мне с тобой тоже подышать, сынок? - руку на плечо он класть не стал, а стиснул пальцами шею Дема так, что отчетливо хрустнули позвонки. - Ты же в норме, да? - он тряхнул парня, как собака крысу. - Я же знаю, что ты в норме. Просто кивни.

Лейтенант, у которого в глазах мелькнул проблеск сознания, действительно кивнул.

- Отлично, - похвалил его Кабан. - А теперь давай посмотри эту долбанную запись. Все вместе. Ну же, включай...

Парень, как завороженный, ткнул пальцем в телефон.

«До Рождества еще долго. Но считайте, что я ваш персональный Санта. Гребанный черный Санта для акшара!» - комнату снова наполнил тот же примяукивающий голос.

Но теперь они еще имели возможность и видеть говорившего. Крошечный экранчик равнодушно демонстрировал морду ракшаса. Ничем не примечательную морду. Черная кожа - матовая, не отражающая падающий откуда-то сбоку свет, который, казалось, стекал по ней. Темные, с грязноватой синевой белки глаз. Узкие, будто презрительно поджатые, губы. Короткая, по-армейски квадратная стрижка. Ни татуировок, ни пирсинга. Впрочем, черные их не слишком ценили.

«Надеюсь, вы хорошо себя вели в этом году? Хотя, даже если вы вели себя как полные говнюки, Санта приготовил вам сюрприз...».

Камера телефона поехала вбок, продемонстрировав голую, бетонную стену. Рядом с которой, на полу, поджав под себя ноги, сидела Вейр. Ее руки были сложены на коленях и скованы наручниками со слишком короткой, всего в два звена, цепочкой. На шее - собачий ошейник, цепь от которого тянулась куда-то ей за спину. Левая щека и воротник светло-голубой куртки заляпаны кровью. Глаза... Какие могут быть глаза у женщины в такой ситуации?

Камера вернулась к ракшасу.

«Хороший сюрприз? Мне нравится. А давайте, это будет не сюрприз, а приз, а? Как на счет поиграть, девочки? Играть мы будем в прятки. Я, вместе с вашим призом, прячусь. Вы - ищите. Я такой добрый Санта, что даже дам вам подсказки. Первую - бесплатно. За следующие вам придется мне приплатить. Если вы, песики, вдруг потеряете след, то можете звякнуть на этот телефон. И я вам дам новую подсказочку. Маленькую, хорошенькую подсказочку. Но за это у девки что-нибудь пропадет. Пальчик там, ушко или зубки. Правила ясны? Тогда вперед. И-и-и... Первая наша подсказка: клубника в одноглазой змее. Фас! И, надеюсь, очень надеюсь, что подсказки вам будут требоваться часто...».

Телефон погас.

- Гребанный, мудачный маньяк! - выдохнул кто-то потрясенно.

И больше комментариев не последовало.

Майор осторожно, как будто тот был хрустальным, вынул телефон из пальцев Дема. Лейтенант на это никак не отреагировал. Казалось, он вообще впал в кататонию.

- Так, капитан. Давай парня в комнату. И чтобы глаз с него не спускал, - тихо скомандовал Кабан. - Пусть с ним постоянно...

Дем неожиданно вышел из ступора и схватил майора за грудки, потянул на себя, заставив мужика приподняться на цыпочки.

- Даже не думай, понял? - прошипел лейтенант, брызгая слюной в майорскую физиономию.

Кабан и попытки не сделал освободиться. Просто спокойно смотрел на парня. Это подействовало. Дем моргнул и отпустил начальника. И джемпер на его груди ладонью разгладил, сняв невидимую пушинку.

- Даже не думайте, майор, - повторил лейтенант спокойно. - Я в деле. Я, мать вашу, полностью в деле. Если вы, конечно, хотите, чтобы от этой гребанной базы хоть что-то осталось.

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Лужицы дождевой воды, натекшие с плаща Дема на затертый ковролин, уже успели посветлеть. Да и волосы, мокрыми веревками висящие перед лицом, начали подсыхать, завиваясь колечками. А, значит, стоял он посередине собственной комнаты, тупо уставившись в стену, довольно давно.

Пожалуй, пришла пора принять решительные меры. И лейтенант их принял. Как был в пальто и ботинках, так и завалился на смятую, не заправленную кровать. Положение изменилось кардинально. Теперь он таращился в потолок.

«Молодец! - оценил Бес - В точку! Разрулил проблему на «ура!». Может теперь водочки, косячок, да по бабам?».

Голову Дем повернул не сразу. Но, все-таки, повернул.

Брат сидел на стуле, стоявшем около стола. Никакой не призрак - вполне себе плотный и материальный. Привычный, как собственная задница. Откинулся, положив локти на спинку, от чего его черный, потертый свитер натянулся на широченной, как комод, груди. Целый свитер, без дырок.

Пожалуй, в этом заключалась высшая справедливость гребанного мира - в целом свитере.

Бес решил, что ему скучно просто так болтать уже на второй день после того, как подал голос. И заявился к близнецу собственной ухмыляющейся персоной. Тогда Дем окончательно убедился в наличии у себя горячего пристрастия к мазохизму. Видеть Беса воочию было больно, дьявольски больно. И не в переносном, а в самом прямом смысле. Сердце начинало колотиться об ребра так, словно ему становилось скучно сидеть внутри. И в ушах попискивало и шумело, как в ненастроенной рации. От этого шума уныло, до тошноты, ломило в затылке.

Акшара прекрасно осознавал - он не просто «тронулся», а конкретно словил шизу, чокнулся, как облезлый мартовский заяц. И это тоже не добавляло радости жизни. Если раньше убедить себя в собственной нормальности - ну, или почти нормальности - еще получалось, то теперь этот номер не прокатывал. Конечно, кошмары снятся всем, и личный дьявол мог появиться у любого. Только вот засада! Призраков точно видели единицы.

И в тоже время он ловил ни чем несравнимый кайф. Наверное, так же наслаждался бы человек, которому отрезанную руку вернули. Сначала ампутировали, а потом вернули. И на всю голову больной урод, повизгивая от счастья, приставил культю к обрубку, уговаривая себя, что сейчас все будет, как раньше. Нет, мозгами понимаешь: ручка-то уже подгнивать начала и обратно никаким волшебством не прирастет. Но так классно поверить хоть на минуту, хоть на секунду, будто в этом мире все возможно.

«Закончил себя жалеть или мне еще подождать?» - поинтересовался Бес.

- Да пошел ты... - отозвался Дем, возвращаясь к созерцанию потолка.

«Коронный ответ полного мудака!» - вынес вердикт близнец, кивнув головой.

- Что ты тогда сказал?

«Когда?»

- Тогда... - лейтенант сглотнул. Слова произноситься не хотели категорически. Им было хорошо и в небытие. - Тогда, когда тебя подстрелили.

«Ты знаешь».

- Нет.

«Не пудри мне мозги. Они уже успели разложиться и так ворочаются с трудом. Лучше объясни, чего вы пытаетесь добиться, носясь по улицам, словно вас за задницу укусили?».

- Пытаемся найти змею. Одноглазую, - равнодушно ответил Дем.

Собственно, как раз сегодня он вдруг понял: цель этих поисков, затянувшихся уже на пять ночей, его не слишком-то и интересует. Найдут - не найдут, значения не имеет. Главное, что-то делать. Двигаться. Бездействие казалось адом. Лучше уж так - без особого толку, зато в движении.

«И как? Не обнаружили? - хохотнул Бес. - За пять суток никто не додумался в штаны заглянуть? Шансов найти было бы больше[1]».

- Слушай, на кой ты ко мне привязался, а? И без тебя тошно.

«Видали, тошно ему! - призрак вдруг посерьезнел. - А мне не тошно смотреть на тебя? Ты себя давно в зеркало видел? Лужа навоза, мать твою!»

- Твою как мою, - Дем потер костяшкой пальца татуировку под глазом.

«Серьезно, брат, тебя самого от себя блевать еще не тянет? Вместо того чтобы мозгами пораскинуть, ты носишься, как Жучка с задранным хвостом. Хоть бы о девке подумал. Или ты решил мне ее уступить? Спасибо, конечно, за заботу. Но знаешь, у меня как-то в последнее время не стоит».

- Сочувствую, - Дем сел на кровати, обеими ладонями откинув волосы назад. - У тебя имеются другие предложения?

«Слушай, герой, - Бес встал с оккупированного им стула и подошел вплотную. Лейтенант его не слышал - увидел высокие ботинки, остановившиеся рядом. Брат присел на корточки, заглядывая в лицо Дема снизу вверх. - Ты хочешь от своей собственной галлюцинации совет услышать? Это уже не шиза. Это полный дебилизм».