Королевская семья (СИ)

Девушка отправилась в главную трапезную залу, у дверей которой её наставница, впервые осталась и не вошла внутрь. При званном обеде ей не пристало присутствовать. Беллона даже потерялась в первый момент, но взяла себя в руки и вошла, переживая, что немного опоздала. Не отрывая от пола глаз, принцесса поприветствовала его величество и извинилась за задержку.

- Ничего страшного, дочка, ты почти вовремя, к тому же ты ещё не последняя. Кое-кто заставляет себя ждать и подольше, – Робин Третий покосился на единственный, оставшийся свободным стул, и недовольно ухмыльнулся.

Только теперь Беллона подняла голову и оглядела всех, кто сидел за столом. У неё чуть не зазвенело в ушах, и не ушла из-под ног земля. Сознание готово было покинуть её; Джордан Льюмен, князь Вальядов, шевалье ля Мерлоут, Сержио о’Лермон и, в это трудно было поверить, Дерек Аморвил. Все они были здесь. Ну, и ещё четверо кавалеров соответственно занимали места рядом с друзьями. Принцесса встала, как вкопанная и не сразу заметила, что помимо мужчин здесь ещё было много людей.

- Дочка, в чём дело? Может, ты присядешь? – король внимательно следил за Белл.

- Да, да, конечно.

Беллона, прихрамывая, подошла к месту, оставленному для неё, и осторожно заняла его, с благодарностью взглянув на лакея, который задвинул под ней стул.

- Боже, что с тобой? Почему ты так идёшь? Ты себя плохо чувствуешь?

Рыцари ордена переглянулись, так как все до единого знали, что с принцессой. Они думали, что сейчас им придётся выслушать гнев короля, который после того, как узнает, что произошло, непременно выплеснет все эмоции на чужестранцах. Вмешалась виконтесса.

- Позвольте, ваше величество, объяснить вам, что же такое с вашей дочерью.

- Я слушаю тебя, Габриэль.

- Видите ли, вчера её высочество почувствовала боль в ноге и поняла, что ей неприятно на неё наступать. Мы непременно позвали королевского врача, – Нови специально сказала «королевского» и не назвала фамилию, чтобы Робин Третий мог подумать на своего доктора, который был отличным специалистом почти во всех областях, – врач после осмотра сообщил, что у её высочества - сейчас вспомню точное название, - застой суставов и сухожилий лодыжки.

Некоторые олтернцы с нескрываемым удивлением посмотрели на виконтессу, другие сдержали смешок, а третьи, к которым относился и Дерек Аморвил, сидели, как ни в чём не бывало.

- Боже мой, это серьёзно? Что же нужно делать? Он прописал какие-нибудь средства, процедуры?

- Да, он сказал, что это от малоподвижного образа жизни и что принцессе следует как можно больше двигаться – танцевать, гулять и ездить на лошадях.

Король нахмурился. Как поступить? При нём дочь всегда была тихой и спокойной, но он не раз слышал жалобы её учителей и наставников. Они сообщали о её необузданном нраве и непокорности. Ему с трудом это представлялось, но всё же когда он в своём кабинете выговаривал ей за донесённые на неё замечания, Беллона ничего не отрицала. Если дать ей воли, может принцесса распуститься ещё больше, или наоборот? Может некоторые её выходки – это протест слишком строгому надзору? В любом случае, что-то нужно было изменить, хотя бы разрешить ей частые конные прогулки.

- Мы обдумаем всё это сегодня же, а сейчас, давайте приступим к обеду, – ещё немного подумав, король добавил, – а других средств избавиться от этого недуга нет?

- Никак нет, ваше величество, – печально произнесла Габриэль и взялась за вилку с ножом.

Под эти слова в помещение влетел, резко затормозив, наследник. Вид его был еле заметно помятый. В каком состоянии была его голова, никто не успел заметить, так как он моментально пригладил руками волосы, после чего величественной походкой сел по правую руку от отца.

- Прошу меня простить за моё невольное опоздание. Дела, дела…

Робин Третий грозно сверкнул очами в сторону сына и глухо, холодно бросил в его сторону:

- Сразу после того, как ты поешь, я желаю тебя видеть в своём кабинете, причём ни на секунду позже.

Принц уткнулся в тарелку с явным раздражением. Он не любил, когда ему делали замечания, тем более при посторонних. Хотя определённая благодарность за то, что он предоставлен сам себе, и никто не мешает его полной свободе, присутствовала.

Правитель Феира решил пристыдить сына. Ему не терпелось сделать так, чтобы тот почувствовал вину и всю свою безответственность, а так же изменил манеру поведения. Специально для этого он начал компрометирующий принца разговор.

- Скажите, пожалуйста, господа, вы обсудили с Робином все дела, ради которых приехали? Наверное, в возложенной на вас миссии много нюансов и понадобилось много времени, прежде чем всё решилось?

Обрадовавшийся прекрасной возможности высказать всё своё недовольство, Джордан Льюмен поспешно начал говорить.

- Знаете, ваше величество, хотелось бы заметить, что мои ожидания по поводу вашего сына и будущего правителя этой планеты…

- Полностью оправдались, – завершил вдруг Дерек Аморвил, переняв речь с языка старшего рыцаря, – он оказался очень способным, вдумчивым и адекватным человеком. Мы быстро уладили все наши дела, во многом сошлись, и доложу вам, было приятно иметь с их высочеством дело. Всем бы относящимся к политике людям брать с него пример!

Граф Льюмен от изумления застыл, открыв рот. Он хотел сказать совершенно не то, и не понял, с чего Дерек был так всем доволен и удовлетворён. Джордан, конечно, давно знал принца, и в узком кругу даже имел право называть его на «ты», но он всегда был уверен, что Робин дурачится только на публику, а у себя дома будет вести себя серьёзней и нормально проведёт встречу. Но, разочаровавшись, он решительно отказался от более близкого общения с королевским отпрыском и хотел пожаловаться. А тут! Вот те на! Объект, о котором велась дискуссия, сам поперхнулся от неожиданной похвалы. Откуда вдруг такие мнения о нём, когда он нормально провёл с ними всего полдня, а остальное время – три дня с момента их приезда, за развлечениями, а не обсуждением межпланетных отношений?

Король недоверчиво поднял брови. Перевёл взгляд с графа Аморвила на сына, потом обратно.

- Неужели? Что ж, рад принять такие сведения.

Беллона осмотрела всех присутствующих, ища подвох. Не верилось, что речь шла о её родном брате. Ответ она нашла в заговорщической гримасе сэра Дерека. Он незаметно кивнул принцессе, и она сразу вспомнила об их договоре, что они сделают всё, чтобы никто не узнал о прошедшей в лесах Финкер-Оренстоффа охоте. Значит, рыцарь соврал, что принц находился с ними и занимался тем, что было ему поручено, для того, чтобы никто не упомянул о присутствии Беллоны во всей этой истории. Девушка засияла от осознания, что Дерек её своеобразный благородный спаситель. «Он почувствовал, что всё это я делаю для него, что я пытаюсь встречаться с ним, нарушая этикет, почувствовал, что мне нужен в его лице сообщник. Значит, он тоже хочет видеть меня, как можно чаще. Кажется, я счастлива. Как здорово, что вчера я послушалась Габриэль, ведь меня ожидало такое открытие!».

- Но, простите меня господа, – снова заговорил Робин-старший, – я совершенно забылся и, наверное, выгляжу невоспитанным недотёпой. Я не представил вам мою дочь – принцессу Беллону.

Джордан Льюмен снова хотел вставить, что они уже знакомы, но, посмотрев на графа Аморвила, передумал. Раз уж тот взял на себя ответственность главного, то пусть и дальше отдувается сам. Пусть отвечает за то, что не сказал о том, что с принцем вообще никакие дела нельзя решать. Ими можно заниматься, только когда избавляешься от его присутствия. Дерек, не моргнув и глазом, встал, поклонился.

- Очень приятно. Для нас невероятная честь узнать принцессу до того, как её увидит свет. Разрешите сказать и не сочтите за дерзость, ваше величество, что ваша дочь просто образец красоты и девушки прекраснее я ещё не встречал.

Беллона не знала границ своей радости и чтобы заглушить взрыв восторга, с аппетитом уделяла внимание еде. Король от удовольствия даже разрумянился. Ему льстило не только то, что Беллону признали прекрасней олтернских принцесс (он не учитывал, что старшей из них всего десять и об их внешнем виде судить рано), но и то, что о её жизни осведомлены и знают, что она ещё не представлена обществу. Как наивно он ошибался в своих суждениях, относительно источника осведомлённости рыцарей! Ведь им был Робин-младший, сообщивший всё это три дня назад гостям.