Телепатический удар (СИ)

– Извините, сэр, но леди Луэлин тут действительно не при чём. Он ринулся на неё, и я слегка отбросил его. Не представляю, как он от этого мог умереть.

– Зато я представляю, – ответила я, сочтя возможным подарить Дмитрию едва уловимую улыбку. – Надеюсь, запись получилась... – секунду поколебавшись, я решила высветить её прямо тут. Сняла телепорт, положила на ровную поверхность полукруглой стойки, за которой обычно сидит дежурный яруса, отдала мысленный приказ.

Телепорт высветил виртуальный макет камеры и начал показ, а я порадовалась, что в ракурс попало практически всё самое важное. Похвалила себя мысленно, улыбнулась.

Барел был мрачен, дежурный озадачен, а Дмитрий, кажется, ощутил облегчение...

– Н-да... – пробормотал брат, когда запись завершилась. – Думаешь... – он вопросительно взглянул на меня. Я кивнула:

– Разве не видно, что он изо всех сил боролся с неким внешним воздействием?.. Кому-то было очень выгодно, чтобы он умер здесь и сейчас... И лишнего не сболтнёт, и меня скомпрометирует, – я прокрутила медленно сцену падения.

– Но как? – поразился Барел. – Даже если предположить, что телепат держал его под контролем... Это в тюрьме-то, представляешь? Допустим, телепат очень силён... и использовал нечто вроде гипнотина... а он оказался ещё сильнее... и смог сказать тебе не то, что должен был, а то, что хотел... Так почему он умер-то, квадратные орбиты?!

– Смотри... – я ещё раз запустила концовку. Сила удара Дмитрия не вызывала у меня сомнения – он действительно не был причастен к идиотской смерти. Однако в замедленном варианте видно было, как при падении Айдваха запрокидывает голову и ударяется изо всех сил о стену... а потом летит виском на пинопоручень кровати... – Его заставили это сделать.

Брат молча кивнул. Я вернула телепорт на руку.

– Что могут сказать сканирующие телепаты? – обратился Барел к дежурному. Тот сделал несколько запросов гиперкому, просмотрел появившиеся виртуальные окна.

– На Айдвахе стояла изначальная блокировка от телепатов, – ответил он. – Мы думали, это он сам блокируется. Но тогда любое стороннее воздействие было бы заметно... Не совсем ясно, что произошло.

– Странно, – пробормотал брат. Я тоже молчала, обдумывая услышанное. Чтобы телепаты не засекли столь сильное влияние? Не придётся ли в таком случае перепроверять всю телепатическую защиту?

– Может быть, блокировку поставил другой телепат, и заодно заблокировал собственные действия? – произнёс вдруг Дмитрий. После, в ответ на не слишком довольный взгляд Барела, добавил: – Извините, что позволил себе вмешаться.

– Вполне возможно, – откликнулась я. – Если он постоянно держал Айдваху под контролем и под блоком, то за такое короткое время телепаты могли не разобраться, что происходит.

– Постоянно держал под контролем? Не планировал же он его как можно скорее убить? – с сомнением произнес брат.

– Отпускать уж точно не планировал. И вдруг бы ты поверил, решил призвать меня к ответственности?

Барел бросил на меня взгляд, всем видом показывая нелепость подобной гипотезы и своё мнение о том, кто мог такое хотя бы предположить.

– Ждём вашего отчета, – сказала я дежурному и направилась к выходу. Братец пошёл рядом со мной, Дмитрий чуть позади.

– Думаю, он готов был назвать имя, – вздохнула я. – Увы.

– Ничего, – усмехнулся брат весьма мрачно. – Остался ещё один.

– Этот был самым сильным из всех, – напомнила я.

– А может, он таким способом просто отводил от себя подозрения? – с сомнением предположил брат.

– В начале я тоже так подумала... Правильно, – я усмехнулась, – чтоб отвести от себя подозрения, логичнее всего умереть... – помолчала и добавила: – Жалко, конечно, парня. Молодой ещё, глупый.

– Жалко, – согласился Барел. – Ну а чем он думал, когда ввязывался в это? Не младенец же, в конце концов.

Брат тоже немного помолчал. Потом кинул на меня взгляд:

– Может, они там что-то не поделили? – братец прищурился, усмехнулся: – Тебя, например...

– Пусть возьмут в долю Кентилио и сообразят на троих, – отозвалась я. Он мрачно хохотнул, и я даже заметила улыбку, промелькнувшую в лице Дмитрия. В это время мы подошли к планетолётам, Барел чмокнул меня в щёку и направился к своему, а мы с Дмитрием вошли в королевский.

В следующий день, как назло, не пришлось никуда лететь, поэтому с Дмитрием я виделась ещё меньше, чем когда он дежурил на входе. К вечеру я чуть не сошла от этого с ума, и, даже не поев после работы, хотела было отправиться куда-нибудь, но не смогла решить, где же теперь нам предстоит встретиться: всё у того же славного фонтанчика, или у милых, страдающих от недостатка веса и излучения на нашей планете глазаков.

Но тут разум мой, некогда принадлежавший самой умной женщине Галактики (во всяком случае, так говорилось в каком-то соцопросе – не разубеждать же мне их? Наоборот, старалась подтвердить!) и, очевидно, растерявший ещё не все способности всвязи с сумасшествием последних дней, спросил меня: «Луэлин, а почему бы тебе не слетать куда-нибудь развеяться, взяв с собой пилота-телохранителя и ещё одного охранника? Ты так устала, бедняжка, а завтра у тебя выходной – так почему бы не развлечься?»

Я возрадовалась, отправилась к себе, наскоро собрала, что может пригодиться, распорядилась приготовить космолёт и вызвала Дмитрия Осба с чивитом Тиером Оилси. Чивиты не склонны к любопытству и отличаются от нас психологически насколько, чтобы не возникало всяких удивлённых догадок и подозрений.

Но куда бедная королева может слетать одна? Тут зашла мама, увидела, что собираюсь, узнала, что отдохнуть, и сразу же решила присоединиться.

Я, естественно, тотчас сообщила, что у меня есть ещё и небольшое дело, которое может затянуться, но она согласна была подождать.

Тогда я вспомнила, что у меня имеется ещё одно, но и это не остановило её. Я посмотрела ей в глаза и произнесла:

– Мама, пожалуйста, не обидьтесь на меня. Так хочется побыть одной!

– А, Луэлин, так бы сразу и сказала! Ну что ж, придётся и мне быть одной...

И столь грустно она это промолвила, что моё дочернее сердце едва не совершило благородный поступок. Но сердце женщины, которое и так не могло нормально общаться с предметом страсти, а тут ещё и лишалось последнего шанса, оказалось гораздо больше и весомее.

Поэтому я пообещала маме, что завтра обязательно куда-нибудь с ней съезжу, и, во избежание ещё каких-либо ненужных задержек, переместилась к космолёту.

Всё уже было готово, однако разговор с мамулей натолкнул на мысль, что неплохо бы, действительно, сделать хотя бы одно дело, прежде чем удаляться на заслуженный отдых.

Радовало только то, что я как раз попала на последний час дежурства Дмитрия: решение взять его с собой ни у кого не вызовет никаких ассоциаций. Правда, ему придётся тратить на исполнение обязанностей своё свободное время, но таковы уж недостатки его работы. (А может, преимущества?)

На этот раз второго корабля я не брала, положившись на внезапность отъезда, превосходную защиту моих космолётов и адмирала, наверняка передавшего на платформу-штаб, чтобы прикрывали королевский отдых.

В общей каюте опустилась в кресло – едва удержавшись, чтобы не забраться в него с ногами и не принять домашнюю позу – и запустила гиперком. Дмитрий встал у двери, Тиер доложил из рубки управления, что активизировал стабилизаторы гравитации и начинает взлёт. Подозреваю, ему хотелось бы выяснить конечные координаты нашего пути – но я и сама никак не могла решить, куда же отправиться.

– Вы можете присесть, – обронила, просматривая очередную информацию с Лиала. Планета вроде бы пока притихла, наведываться туда ещё раз смысла нет. Поблагодарив кивком, Дмитрий занял кресло напротив, и я поймала себя на желании посоветоваться с ним, куда бы это нам слетать...

Улыбнувшись сама себе, вызвала из расписания список мест, где необходимо побывать в ближайшее время. Например, недавно я не смогла поучаствовать в пресс-конференции одного политического издательства, однако обещала, что обязательно вскорости нанесу визит вежливости редактору... А леди Луэлин, как известно, слово держит всегда.