Грим (СИ)

«Это еще хорошо, что меня не на треснувший умывальник швырнуло!» — подумала Гермиона.

— Это ты остановил? — спросила она, поспешно вставая. Гермиона встала, но случайно наступила на свою мантию, не удержалась и снова грохнулась на слизеринца.

— А-а-а! — закричал Малфой. — Черт! Идиотка гребанная!

Гермиона что-то невнятно пробормотала и снова встала, на этот раз успешно. Ушибленный нос болел. Не обращая внимания на ругань Малфоя, Гермиона подбежала к Гарри. Тот только что пришел в себя.

— Гарри! Гарри, ты как? — девушка помогла ему подняться.

— Не очень, — признался Гарри, потирая голову. — Я здорово стукнулся. Что здесь произошло?

Они огляделись. Казалось, в туалете прошли боевые действия. В окнах и зеркалах стекол не было, все светильники разбиты, умывальники были выдернуты «под корень» и огромными осколками лежали на полу, только один из них остался нетронутым. Гарри подошел к этому умывальнику, осторожно провел по маленькой змее на кране. Вход в Тайную комнату «ураган» не тронул.

— Малфой, скажи, ты к этому не причастен? — спросила Гермиона у слизеринца.

— Нет, не причастен. Так что можешь закатать губу, покричать на меня тебе не удастся.

— Гермиона, он не причастен, — твердо произнес Гарри. — У него даже палочки в руках не было, я точно помню.

— Что, Грейнджер, расстроилась? Не удалось все свалить на ненавистных слизеринцев? День прожит зря, да?

— Малфой, заткнись уже! — воскликнула Гермиона, подходя к Драко. — У меня голова болит от твоего голоса.

— А у меня от тебя все тело болит! Зачем было мне царапать шею?!

Гермиона смутилась. Теперь-то она понимала, почему в поисках палочки наткнулась на цепочку, висевшую как раз на шее. Гриффиндорка скривилась и отвернулась от Малфоя. Сказать ей было нечего.

— Что здесь случилось? — воскликнула профессор МакГонагалл. За ней стоял профессор Трегер, профессор Синистра, Хагрид и профессор Морисон.

Все преподаватели с недоумением разглядывали троих мокрых семикурсников и разрушенный туалет.

— Вы затеяли дуэль? — рявкнул профессор Трегер.

— Нет! — тут же произнесла Гермиона.

— Профессор МакГонагалл, мы зашли сюда вместе с Малфоем и Гермионой, — произнес Гарри. Драко и Гермиона разом закивали. Они сразу смекнули, что, если рассказать правду, то все точно подумают на волшебную дуэль. Причем получится, что или гриффиндорцы напали на слизеринца, или наоборот — слизеринец на двоих гриффиндорцев.

— Да, а потом вдруг случился ураган, — продолжил Малфой. — Меня отшвырнуло.

— И меня, — подтвердила Гермиона, спиной чувствуя ухмылку Драко. — Нас швыряло, а потом Малфой остановил воду заклинанием. В общем, спасибо ему большое! — громко и неестественно сказала Гермиона.

Малфой и Поттер разом поперхнулись, но выдавили улыбки.

— Не за что, Грейнджер, — полным яда голосом произнес Драко, продолжая невинно лыбиться преподавателям.

— Значит, никто не знает, что здесь произошло? — спросила профессор МакГонагалл грозным тоном.

Семикурсники кивнули.

И тут послышался вой. Это Плакса Миртл появилась в туалете для девочек.

— А-а-а! — закричала она. — Это все специально, вы ненавидите меня!!! Все меня ненавидят! Вы подлые завистники!

Привидение облетело всех присутствующих, а потом со стоном начало крушить, оставшиеся целыми унитазы, плитку на стенах и на полу. Лицо призрака исказилось от ярости. Все черты подростка, толстой прыщавой девочки исчезли, это было ужасное искаженное яростью лицо. Миртл бросилась на преподавателей.

— Кто знает заклинание, успокаивающее призраков? — закричала профессор МакГонагалл.

Профессор Трегер вынул палочку, начал еле слышно бормотать что-то. Миртл тут же замерла, будто на нее пришел весь убийственный заряд глаз василиска.

— Идите! — крикнула ученикам директор.

*

Прошло три дня после того происшествия в туалете Плаксы Миртл. Вся школа гудела об этом. В туалет ходили на экскурсии, пока преподаватели не восстановили все с помощью волшебства. Но те, кто видел, были поражены. Никто не мог поверить, что привидение сделало такое. Призраки Хогвартса никогда не были яростными, никогда не ломали школьное имущество. Подобная ярость и сила принадлежит кровожадным призракам, разным видам нечисти, но никак не Плаксе Миртл, непомерно обидчивому, но безобидному привидению. Какой она была раньше.

Но никто, никто кроме Драко Малфоя не знал, что случилось на самом деле. Да и он сам не мог до конца разобраться. Знал лишь, что ураган вызвал он, разозлившись на Поттера. Позже Малфой пытался припомнить свои ощущения в тот момент. Злость, испытываемая и самим им, и Поттером, вдруг стала осязаемой. Грим ощущал ее в руках, чувствовал, как бурлит эта невидимая сила. И он просто отбросил ее от себя, хорошо догадался отвести взгляд от Гарри Поттера. Смерть Мальчика-Который-Выжил ему не простили бы ни за какие деньги.

Да еще и Грейнджер все это видела. Судьба в последнее время слишком много сводит их вместе. Что же случилось с Плаксой Миртл, Драко не знал. Возможно, призраки тоже болели бешенством.

Но вскоре тема об этом перестала быть актуальной. Все обсуждали особо изощренное убийство цыганки Анабель, известной в особых кругах прорицательницы. Газеты пестрели заголовками: «Особо изощренное убийство», «Маньяки среди нас», «Возрождение сатанистов», «Убийства не закончились» и другое.

Гермиона увидела статью об этом, сидя в четверг за завтраком, и тут же выхватила газету из рук Невилла. Тот лишь удивленно посмотрел на нее и отдал «Ежедневный пророк» подобру-поздорову.

Девушка прочитала статью за две минуты. Потом перечитала еще два раза, и только потом до нее дошел весь смысл. Гермиона побледнела.

Цыганку убили очень жестоко. Анабель вырвали сердце. И неизвестно, была ли она убита перед этим. Мракоборцы не нашли никаких улик, и преступника, соответственно, тоже. Из соседей никто ничего не слышал, в ту ночь все они были усыплены. Журналисты тут же раздули из этого убийства громкую историю о маньяках, о том, что Пожиратели смерти не были самой страшной бедой.

Весь остальной день Гермиона была как пришибленная. В голове крутились строки: «Женщине вырвали сердце».

«Боже, какой кошмар. Но почему, почему она не переместилась с нами? Фотоальбом защищала больше, чем себя», — горько раздумывала Гермиона.

Она не удивилась, когда около девяти вечера кристалл зажегся. Девушка ждала этого, знала. Грим уже должен был узнать об этом.

Гермиона добралась до Астрономической башни в рекордный срок. Она не знала, что ее подгоняло: жажда узнать правду, отомстить, понять или просто увидеть Грима, который ее точно успокоит.

Он уже ждал ее, прислонившись к одной из бойниц — его любимая поза. Гермиона не видела его с того вечера, как они несколько часов сидели на квиддичном поле, изредка перебрасываясь репликами. С Гримом было удобно молчать. С ним не надо было думать, что сказать, можно было просто высказать все, что ты думаешь. Гермиона не робела перед ним, как с ней бывало, когда к девушке подходили знакомиться симпатичные парни. Тогда гриффиндорка краснела и чувствовала себя по-дурацки. С Гримом же все было наоборот. Возможно, свою роль сыграло его вечно закрытое капюшоном лицо. Эмоции можно понять лишь по голосу, да и это сложное дело.

— Привет, — тихо произнесла Гермиона.

Грим кивнул в знак приветствия. В последний раз Драко общался с ней в туалете Плаксы Миртл, когда она отдавила ему все ребра. И он все еще ощущал раздражение к ней. Но не такое, чтобы швырять ее сейчас с Астрономической башни.

«Хотя мысль заманчивая», — промелькнуло в голове.

— Уже знаешь?

— Да. И адрес знаю.

— Предзнаменование, пророчество, послание свыше? — поинтересовалась Гермиона.

— Деньги.

Гермиона удивленно посмотрела на Грима.

— То есть?

— Деньги творят чудеса не хуже волшебных палочек. Узнал у журналистов за круглую сумму адрес и подробности.