Третье правило возврата (СИ)

 - Вижу, что помнишь, - удовлетворенно замечает Ангел. - До чего ж ты все-таки красива, Светлячок. Жаль расставаться с такой прелестью.

 Хорошо, что это не взаимно: я убью этого гада, не моргнув. Если он говорит об убежище, скорее всего, и вид помещение имеет схожий с тем, что нам показывали на уроках истории в школе. А значит...это конец. Здесь должен быть маленький выход наружу, куда-то, возможно, в стены храма, но внутри нет ничего стоящего. Ни деревянных полок на стенах, ни кухонной утвари: убежища использовались именно для того, чтобы переждать волну сметающих все на своем пути заклинаний. В это время любая мелочь, висящая на шее в качестве украшения, могла послужить причиной смерти. Любая вилка или ложка, прихваченная из дома с целью уберечь имущество могла, в конечном итоге, оказаться торчащей у кого-то в горле. Пустое помещение. Ничего...ничего, кроме стен и воздуха. Даже мы с Кири сейчас лежим на каменном полу в ожидании разрешения собственной участи. А Ангел размышляет, как бы поизвращенней прекратить наше существование...черт!

 - Знаешь, моя жена тоже была красавицей. Светлячок, - внезапно говорит Ангел, гладя меня по волосам. Его близкое присутствие, то, что он наверняка на коленях стоит передо мной, внушает дикое сочетание страха, брезгливости и ненависти. Если бы одними эмоциями можно было убивать... Но внезапное признание заставляет отвлечься от собственных мыслей и прислушаться. - Я так ее любил...ты же догадалась уже, что я целитель, правда ведь, Светлячок? - спрашивает он вроде бы меня, но вопрос задает, тем не менее, в пустоту. - В тот вечер я был на дежурстве. А моя Антея попала под мобиль, представляешь? Множественные переломы, а они не захотели толком просмотреть и не заметили, что сломанное ребро пробило легкое...

 - Она умерла? - почему-то исполнившись жалости к бедной женщине - то ли оттого, что ее судьба сложилась таким образом, то ли оттого, что муж ей достался с маниакальными наклонностями - спрашиваю я.

 - Конечно, Светлячок! - ревет Ангел, и я вздрагиваю, когда его кулак с глухим стуком опускается на пол справа от моего виска. Он защемляет волосы, но я не подаю вида: сейчас не тот момент, чтобы привлекать лишнее внимание. - А знаешь, почему? Потому что бригада, занимавшаяся ею, предпочла перво-наперво заняться женой твоего ненаглядного Гарда, у которой случилась внематочная и она своими криками будила весь этаж. А я в это время работал в другой лечебнице, и мне сообщили, когда Антеи уже не было в живых. Ну, еще бы: ничем не примечательная девушка - и жена политика! Конечно, спасем Александру Гард первой! А потом я узнал... - его голос дрожит от испытываемых эмоций. - Узнал, что она, помимо своего высокого положения, обладала еще и необыкновенным даром. Уникальным. Могла с помощью одного только взгляда определить, какая магия под силу человеку. Поэтому ее я решил оставить на десерт. Как видишь, десерт удался. Зато основное блюдо подкачало, - он снова положил руку мне на живот, заставляя ежиться от холода. - Но сегодня мы это исправим, Светлячок, это я тебе обещаю.

 - Зачем...демиург?

 - Чтобы увидел, как стали относиться к тем, кто обладает необычным даром, - последние слова Ангел буквально выплевывает, - как берегут их и лелеют, забывая, что все остальные - такие же люди, как и эти, избранные Богом. А я просто показал ему, что ничего особенного в твоих сородичах не было - ни-че-го! Такие же беспомощные и никому не нужные, как и остальные! Ты, конечно, Светлячок, - он поворачивает голову ко мне, и сквозь туман сознания кажется, будто ненавистный мужчина улыбается, - как глоток свежего воздуха. Ты и правда была настолько светлой, что жаль было прикасаться к такому сокровищу. Но ведь не всем же мужьям постоянно быть счастливыми, правда? - гадко хихикает он, а у меня в голове крутится фраза насчет свежего воздуха. Что я могу сделать с этим? - После вас двоих мне останется последний участник процессии, и я смогу призвать вашего дурацкого демиурга, чтобы показать, что мир, в котором убивают невинных - это не мир, а сплошная насмешка!

 - После того, как невинных убивал сам? Ты точно сумасшедший.

 - А у меня будет одно желание, - загадочно сообщает маньяк, - которое Даргарон не сможет не выполнить!

 Внезапно Ангел поднимается с колен, покидает меня, а через несколько мгновений вместе со сменившими стоны Кири криками я вижу, как с его рук вновь срывается мой свет.

 - Не трогай Валькери! - хрипло кричу я, но в ответ доносится только очередная порция смеха. Как бы я хотела навсегда заткнуть эту глотку...

 Мысль приходит неожиданно вместе с воспоминанием о свежем воздухе. Напрямую навредить Ангелу я не смогу - да. Но вот устроить ему мучительное ожидание смерти - это запросто! Поворачивая голову туда, откуда доносятся звуки борьбы, я выделяю расплывающуюся перед глазами фигуру и мысленно заключаю ее в плотный кокон. А потом начинаю выкачивать оттуда воздух. Вот так...непрямая, но очень действенная угроза.

 - Светлячо-о-ок... - хрипит мужчина, все больше и больше теряя контроль над движениями. Свет с его ладоней сходит неровными толчками, а Кири кричит уже не так громко. Но я не отвлекаюсь: мне нужно, чтобы перекрытый кислород напрочь лишил его возможности обращаться ко всем дарам, которые убийца успел впитать. Я продолжаю следить за плотностью кокона, насколько позволяют собственные проснувшиеся силы. Этого кое-кто не учел - разной величины резерва. За что и поплатится.

 Наконец Ангел со стоном отрывается от Валькери. Он заваливается набок, но успевает телепортироваться прежде, чем я завершаю задуманное. Не в силах сдержать злого стона, я, тем не менее, пытаюсь начать шевелить руками и ногами. Бечевки сильно мешают.

 - Кири! - сдавленно кричу я. - Ты жива?

 - Почти, - со слезами в голосе отзывается девушка. - Кровищи понапускал и ноги мне переломал, чтобы не мешала. Он меня дара лишил, Виола! - не стесняясь, рыдает она.

 - Знаю. Сволочь... - с чувством выдыхаю я, и Кири поддерживает меня несколькими крепкими выражениями. - Надо уходить отсюда: Ангел может вернуться в любую минуту!

 - Иди одна... - безжизненно отвечает девушка. - Я не ходок сейчас. Позови на помощь.

 - Без тебя не уйду, - и возражения не принимаются, понимаю я в то же самое мгновение, как чувствую, что веревка поддается влиянию и развязывается. Когда руки становятся свободными, я пытаюсь хоть немного привести в порядок расслабленное настойкой тело, но в итоге получается только перевернуться на живот. До Кири сил должно хватит. А там я...привлеку внимание.

 - Ты что творишь? - голос валькирии раздается совсем близко, и я уже вижу ее расплывающийся силуэт.

 - Спасаю нас. Молчи, - пресекаю я дальнейшие попытки сопротивления, после чего накрываю обеих щитом, на который только способна, уплотняя воздух вокруг. А затем сверху начинают сыпаться камни - я не придумываю ничего другого, кроме как привлечь внимание разрушением части храма богини Тьмы. Кловис, я надеюсь, ты простишь меня за это.

 Щит трещит по швам - я ощущаю это после каждого удара груды камней по нему. Обрушающийся потолок, на который уходит большая часть моей силы, постепенно сводит на нет попытки оградить нас с Валькери от обвала.

 - Прости, Кири... - тихо шепчу я перед тем, как ощутить сильный удар в голову и потерять сознание.

 Я просыпаюсь от собственного полустона-полувыдоха и почти сразу же чувствую держащую меня за руку ладонь Гриона. То, что это муж, я не сомневаюсь: он почти сразу же прижимается к коже губами. Я открываю глаза и вижу склонившего голову Инквизитора и нервно начинаю ожидать того момента, когда он, наконец, посмотрит на меня. Почему-то мне важно услышать от него именно первые слова. Он заставляет меня ждать совсем немного: будто убедившись, что я лежу именно здесь, именно с ним и это не странное видение, он отстраняется от меня и смотрит с болью в глазах, но голос его, напротив, звучит воодушевленно: