В память о звездной любви (СИ)

— Шэй, сейчас ты у них проходишь под документами Шэй Камински. Документы на тебя, как мою жену, называются Шайлин Рейдлинг, никто вас не свяжет. Можно легко пробить по базе, что я пытался жениться на тебе, но Тоайто победил. В глазах постороннего я познакомился с тобой на отборе, проиграл, уехал, женился, а когда твоих родителей убили и твой жених тебя бросил, приехал поддержать.

— А дети?

— А дети внебрачные, и Адара, и Альтаир допускают такие варианты. С документами все в порядке, вопрос в том, какой попадется инспектор. Не забивай себе голову и называй пока Киру Кирой, без всяких дочек и мам. Разберемся, не волнуйся.

Ее лицо немного посветлело. Грег поднял сына на руки и они втроем направились к выходу. Солнце уже садилось. Вряд ли проверка придет так поздно, а с утра он поговорит с Робертом, и тот обязательно поможет.

— Когда он придет?

Грег повернул голову и увидел в дверном проеме Шэй. Солнце из окна в коридоре било прямо в глаза, и мужчина видел лишь изящный девичий силуэт.

— Кто?

— Проверка.

Он кормил Дэна молоком и печеньем перед сном. Наверное, делать этого не стоило, но Дэн был так расстроен произошедшим с Кирой, что не смог толком поужинать в больнице, а теперь попросил печенья, и Грег не смог сыну отказать.

Еще одной особенностью сына (почему-то Кира была побойчее) было то, что Дэн не мог есть один. Вернее, как: завтрак-обед-ужин проходили у него вполне нормально. А вот лакомства, полдник или просто спонтанный прием чего-то вкусненького внутрь натыкался на непреодолимую стену. Грег имел нехорошие подозрения, что в детском доме у Дэна произошел какой-то конфликт с воспитателями именно по поводу еды. И жалко его было, и отучать надо было. Пока что Грег сидел рядом и принимал активное участие в поглощении печенья.

Иногда ему хотелось как-то убедить Дэна в том, что его любят не меньше Киры. Но сын будто чувствовал, что его взяли "за компанию". Он изо всех сил старался выглядеть хорошим, а когда Грег к нему подходил, бросал все дела и просто смотрел. Прйти мимо и не обнять было просто невозможно.

Грег наслаждался этим. Семьей, детьми. Он готов был проводить с ними сутки напролет и, собственно, этим и занимался. Работал ночью, не высыпался, но такое положение вещей его устраивало. Еще бы Шэй вернулась, и можно было обнимать ее.

— Наверное, завтра утром. — Грег пожал плечами. — Не волнуйся, я ведь все тебе объяснил, все будет хорошо.

— Почему проверки никогда не приходили к родителям?

Он и сам задавался этим вопросом. Как Каю удалось отвести от себя закон и продолжить ставить на Шэй эксперименты? Насколько Грег знал, Роберт в данный момент разыскивал мать Шэй. Она исчезла без следа после убийства Кая. Кстати, как и прислуга. Впрочем, прислуги в доме было мало. В последнее время Кай экономил.

— И это я выясню, Шэй. Отдыхай, ладно? Хочешь молока с печеньем?

Впервые на ее лице появилась настоящая, пусть и слабая, улыбка.

Он пересадил Дэна на колени, освобождая второе кресло.

— Я же не ребенок.

— А кто сказал, что печенье едят только дети?

Они разделили все, что осталось в пачке, и дружно захрустели. Дэн явно клевал носом, пригрелся в объятиях отца и даже не допил молоко, хотя любил его больше всего на свете.

— Так, давай-ка, уложим тебя спать.

Шэй осталась в кресле, наблюдала, как Грег укладывает сына. Она совсем этого не помнила, но синяя пижамка с маленькими космолетами — ее выбор. Шэй очень понравился этот комплект, когда они ходили и выбирали для Дэна одежду и подарки.

— Шэй, ты мне не поможешь?

Грегу вдруг пришла в голову отличная идея, как сблизить Шэй с сыном. Постепенно он подталкивал ее к общению с детьми. Может, она и не полюбит его, не вспомнит, что их связывало, но лишать детей матери он не планировал.

— Что? — нахмурилась Шэй. — Как?

— Почитай ему, пока я схожу в душ, ладно? Завтра надо выглядеть презентабельно. Я на ногах едва стою. Всего одну сказку, пока он засыпает. Дэн, какую тебе?

— Про совят, — сонно сообщил ребенок.

— Вот эту, — Грег открыл книжку на нужной странице, — про совят.

Приятно пахнущие пластиковые странички мягко засветились, чтобы было удобно читать в полумраке. Со вздохом и откровенным ужасом в глазах Шэй взяла книжку.

— Я же плохо читаю! — шепотом взмолилась она. — Я буквы-то не помню!

— Ты справишься, — улыбнулся Грег. — Ему просто нужно внимание.

Шэй

У меня в руках так дрожала книга, что я почти не видела буквы. А ребенок смотрел на меня, ждал обещанную сказку. Сонные глазки блестели в медленном закате. Я вздохнула. Ладно, если что, придумаю сказку сама. Хватит ли у меня фантазии?

— Вывела сова гулять совят, — начала я, — на огромное поле, усыпанное ромашками. Луна освещала качели и карусели, а вокруг порхали ночные бабочки.

Оказалось, если не давать себе времени размышлять и бояться, буквы легко и быстро складываются в слова.

— Совята разбежались по полю, они играли и веселились, а мама-сова наблюдала за ними с большого дерева. Совята знали, что мама-сова рядом и ничего не боялись. Они кружились на карусели и смеялись.

— Кира упала с карусели? — вдруг спросил Дэн.

Я перевела дух. Спокойно, Шэй, это всего лишь ребенок! Твой ребенок…

— Она немного ушиблась. Ее вылечат и она к тебе вернется.

— Ей больно?

— Нет, она же в больничке. С ней все в порядке, она, наверное, уже спит. Читать дальше?

Дэн кивнул.

— Совята так радовались прогулке, что не заметили, как поднялся сильный ветер. Мама-сова была очень маленькая и слабая, ее унесло ветром далеко-далеко, за глубокое озеро, с водой, черной, как ночь.

Вот если честно, я не была уверена в целесообразности чтения ребенку на ночь такой сказки. Дэн, по ходу, за совят переживал. Да и я как-то прониклась. А вообще, если подумать, это первая книга, прочитанная мной самостоятельно… наверное.

— А дальше? — Я, оказывается, задумалась и перестала читать.

— Совята очень боялись лететь через озеро, оно казалось им морем… нет, океаном! Но самый храбрый, младший совенок, очень переживал за маму и первым полетел. Он летал очень плохо, и упал бы, но… его братья-совята и сестры-совята бросились на помощь. Все вместе, поддерживая друг друга крылышками, они перелетели через озеро и нашли маму-сову.

— Как? — сонно спросил Дэн.

Я показала ему картинку, где совята летели через озеро. Глупая сказка, и почему детям так нравится подобный бред?

— Мама сова была жива, только…

Я споткнулась и почувствовала, как садится голос.

— … только она совсем не помнила своих совят и папу-филина. Совята плакали и звали маму, но мама словно и не была их мамой.

Я захлопнула книжку и подошла к окну. Ненавижу Грега! Ненавижу! Чего он от меня хочет?! Чего добивается такими… такими действиями. Слезы обожгли глаза, но на щеки не пролились.

— А дальше? — тихо спросил испуганный Дэн.

Я открыла было рот, но не решилась сказать то, что собиралась. Звезды, он же был ребенком! Подсветка в книжке от слишком сильного удара сломалась, и дочитывала я в слабом свете заходящей звезды.

— Совята очень расстроились. Они просили маму-сову вспомнить их, говорили, что любят ее. Но мама сова не хотела их вспоминать, и тогда младший совенок набрался смелости, распушил перышки и пересек озеро во второй раз. Ему было очень страшно, но он храбро перелетел на другой берег и стал звать папу-филина.

— И филин прилетел?

— Да, он услышал младшего совенка и вылетел из домика. Они вместе полетели к маме-сове. Филин поцеловал сову, и она все вспомнила. Совята очень обрадовались, что мама их вспомнила. Они все вместе вернулись домой и больше не разлучались.

Книжка издала мелодичное "ухху!", когда я перелистнула последнюю страницу, а из небольшого проектора вылетела голограмма совенка. Он пролетел над головой Дэна и медленно растворился. Дэн сонно хихикнул.