Призрачная любовь (СИ)

Лена открыла, было, рот, что бы возмутиться. Но потом, передумав, вновь закрыла.

— Не зная, на что способны эти подземные красавцы, ты не будешь их бояться. Они не смогут почувствовать ни страх, не фальш. Ты ведь пойдешь вслепую. Неведение — благо, — продолжал вещать Роберт. — Да и дуракам, как известно, везет. Во всех мирах данный принцип действует безотказно.

Лена снова промолчала, кутаясь в плащ.

Она удивлялась собственному безразличию… Ни страха, ни любопытства, ни по-настоящему горячего желания возвратиться домой девушка не испытывала. Её вела вперед не любовь, — долг. Долг перед Сережей, долг перед Адамом. Словно она была стрелой, пущенной на удачу. И вот летела. В непонятную сторону, за непонятным артефактом.

Туман вдруг оборвался, словно его ножом обрубили, открывая взору явственные гористые берега, покрытые необыкновенно зеленой, яркой растительностью. Над зубьями скал сияли высокие небеса, и лишь у горизонта пушились курчавые мелкие, словно упитанные барашки, облака. Вода была чистой, синей и прозрачной, набегала на берег с тихим всплеском.

— Ну, вот мы и на месте, — выдохнул Роберт. — Дальше ты пойдешь одна. Я не могу покидать положенных мне пределов. Буду ждать тебя здесь, на границе царство Фата Морганы и Дану. Когда придет время, мы встретимся снова.

Лена не задавала вопросов. Она покорно выбралась из лодки, не обращая внимания на то, как вода заливает башмаки, и уныло поплелась в сторону скал.

— Подожди, — окликнул Роберт.

Лена обернулась.

— Возьми вот это, — он снял с шеи цепочку и бросил ей медальон.

Лена поймала подарок довольно неловко. Медальон выскользнул между пальцев и нырнул в воду, настолько прозрачную, что девушка без труда подхватила его почти у самого дна.

— Носи его, не снимая. Артефакт поможет отыскать меч, ибо сделан с ним из одно металла и служил одному хозяину. Он также позволит тебе без труда понимать чужую речь, и любые иноземные письмена. Отыщи ведьму Колигрэн. Она будет знать, кто ты, и поможет тебе достичь цели.

Лена слушала его вполуха, но информация сама собой ложилась на память.

— Это все? — спросила она.

— Да. До встречи.

— До встречи, — безликим голосом отозвалась девушка.

Причин благодарить Роберта она не видела. В конце концов, во всех мирах помощь редко бывает бескорыстной.

Лодка, ставшая почти привычной, растворилась в стене белого туман, что после этого поднялся, как белой облако, и испарился. Будто не было никогда на этом берегу ни Роберта, ни лодки, ни тумана.

А Лена осталась. Одна, на незнакомом берегу незнакомого мира.

Глава 14

Меч Нуаду

Лена кое-как выбралась на усыпанный морскими водорослями берег. Судя по тому, как волновалось море, отступая, было время отлива. Вода уходила, обнажая серое, покрытое, где мелкими камешками, где крупными валунами, дно. Острые края гальки ощущались даже сквозь толстую подошву башмаков. Ноги все время норовили оскользнуться на мокрых камнях. Пронзительно кричали чайки.

Перекинув измятый плащ через руку, Лена понуро плелась вперед. Верный друг в пору непогоду, плащ, теперь, когда с небо светило ясное солнце, превратился в злонамеренного неприятеля, и казался намеренно, непомерно тяжелым.

Со всех сторон узкую полоску земли окружили горы. Острые скалы, похожие на обнаженные зубы чудовища, закрывали обзор, создавая иллюзию, будто кроме узкой полоски берега, усыпанного галькой, мира больше нет.

Вокруг не было ни души, если не считать птиц с пронзительными голосами.

Пока Лена шла, камни успели высохнуть под лучами солнца и превратиться каждый в маленькую печку. Спеклись губы. В горле пересохло. Обожженная кожа на лице начинала щипать. Пот, скатываясь со лба, заливал глаза.

Ощущения были живыми. Даже слишком. Нельзя сказать, что девушку это радовало. У мертвых в мире живых есть свои преимущества. К числу которых, во-первых, относятся отсутствие страданий, а во-вторых, невидимость. И то, и другое при исполнении возложенной на неё миссии весьма пригодилось бы. Но, по какой-то непонятной прихоти Древних, в этом астральном осколке миров Лена чувствовала себя живой.

Наконец, боги сжалились. Между природным частоколом, созданным из камня, девушка приметила вьющуюся тропинку. Тропинка вилась и петляла до тех пор, пока не вывела Лену к лесу. Нырнув в чащобу, тоненькая ниточка не исчезла, а напротив, стала шире. Тень и скопившаяся у корней влага дарили прохладу, притупляя чувство жажды. Но недружный поначалу перелесок сгущался, пока не превратился в дремучий лес.

Не зная, куда идти дальше, Лена решила передохнуть. Отыскав местечко поудобнее, присела, как думалось, на минутку.

Ей было противно. Влажная одежда не давала коже дышать. Язык, казалось, присох к гортани. Если так пойдет дальше, она окажется в тумане смерти прежде, чем встретится с сидами, кем бы они там не были.

Разбудил девушку леденящий душу вой, вперемешку с пронзительным визгом и хрустом деревьев. Лена подскочила на месте, спросонья ни сразу понимая, где она, и что с ней происходит. Времени предаваться раздумьям, не было. Девушка инстинктивно кинулась к самому толстому дубу и довольно ловко забралась наверх.

Во тьме, окружившей со всех сторон, стали заметными мельтешащие тени. Что-то стремительно приближалось. Через мгновение на место, на котором она спала, вылетели две зубастые тени и, оглашая окрестности диким ревом, поднимая с земли ворох прелой листвы, сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть.

Крепко вцепившись в ствол, сквозь темноту, мешанину листьев и густо переплетенных узловатых ветвей, Лена пыталась разглядеть, что твориться под ногами.

Какое-то время дерево сотрясалось от мощных ударов. Потом пронзительный, отчаянный яростный вой поражения пронесся под небом. И стих. Теперь снизу доносилось только довольное чмоканье. Да влажные, утробные звуки, ясно указывающие на чье-то не слишком гуманное пиршество.

Лена тряслась, как лист на ветру, стараясь не думать о том, как одно чудовище пожирает другое. И о том, что ею, возможно, кто-то тоже вскоре заинтересуется в гастрономическом отношении. Чудище неизвестного мира вполне могло уметь лазить по деревьям не хуже её самой. Но, насытившийся зверь не делал попыток забраться на ветки. Возможно, что Лены он не заметил, или попросту она была не в его вкусе, но, пофырчав, порычав, зверь удалился, тяжело переступая с лапы на лапу.

И без него поводов для страха в ночном лесу было множество. Колыхание веток. Шепот перебираемой ветром листвы. Лай лисиц. Уханье филинов. Даже стрекотание неизвестных насекомых, все раздражало оголенные нервы.

Все-таки, несмотря на свои страхи, Лена, наверное, задремала. Потому что, когда в очередной раз дернулась от холода или непонятного звука, между ветками вползали благословенные солнечные лучи. Они неторопливо разгоняли сумрак, золотя верхушки высоких деревьев. Ласкали тянувшиеся к свету листики. Пробежались игривыми зайчиками по шероховатым узловатым стволам. И в последнюю очередь нехотя остановились на разорванной окровавленной кабаньей туше, над которой густым роем уже клубились рои мух. Вид разорванных, истекающих всеми возможными в живом организме, жидкостями, внутренностей, вперемешку с костями и мехом, был, мягко говоря, не эстетичен.

Поспешно спустившись с дерева, девушка припустилась бежать, опасаясь, что остатки ужина невиданного чудища привлекут к себе других, мелких хищников, желающих полакомиться падалью. Они могут оказаться не такими разборчивыми, как их собрат, и не побрезгуют тощей белобрысой девицей.

Лена бежала, пока у неё не закололо в левом боку и не стало перехватывать дыхание. Потом остановилась, стараясь отдышаться и сделать это как можно тише. Что теперь делать дальше, она представляла не больше, чем где тут находится север и юг.

Насмешливо над головой прокаркала ворона. Лена смахнула с лица налипшие волосы и паутину. Посмотрела сквозь веер веток на птицу, многими народами признанную мудрой наперсницей смерти.