Лиза и силовики (СИ)

- Не хочу пока, - ответил Виктор. – Накупался уже, скоро из ушей вода польётся. Наплескалась? Вылезай, покажу нашу усадьбу.

Светило как в линзах дробилось в каплях воды и уже покусывало плечи. Лиза вышла из воды, сотворила себе нечто вроде сари и впервые посмотрела по сторонам.

Океан лежал сзади и по бокам, впереди, за полосой белого песка поднимался зелёный холм. У его подножия Лиза увидела крытый пальмовыми листьями двухэтажный дом на сваях, с широкой верандой, опоясывающей его вокруг. Справа океан плескался совсем близко, и веранда переходила в крытый пирс. У пирса покачивался на волне большой катер и несколько лодок.

- Листья для красоты, - сказал Виктор, упреждая её вопрос. – Я меняю их каждые два дня. Они приятно пахнут, когда подсохнут на солнце…

Лиза улыбнулась. Она любила запах свежего сена, и Виктор знал об этом. Интересно, почему он так старается ей угодить?

Дорожка, по которой они шли, была вымощена плиткой из ракушечника. Горячий шершавый камень ласкал босые ступни. Ближе к дому ракушечник сменился на гладкий прохладный мрамор. Чёрные и кремовые плиты чередовались в шахматном порядке.

Слева у дома сверкал на солнце небольшой овальный бассейн, рядом стояли шезлонги. Бассейн и шезлонги напомнили Лизе дом Ивана Иваныча и охранника Серёжу. Настроение испортилось, на душе сразу стало ненастно и слякотно. Что она скажет Вику? Как объяснит свои измены? Она шла за мужем, повесив голову, и совсем не смотрела по сторонам. Интерьер? Картины на стенах и богатая мебель? После дома Ивана Иваныча её трудно чем-то удивить, да и дома они с Виком не бедствовали.

- Столовая, - показывал Виктор. – Ванные и душ, бильярдная, наверху, - он остановился у кованой спиральной лестницы, - оранжерея и ещё одна маленькая гостиная.

- Да, да, как это здорово, - бормотала Лиза и кивала, стараясь выглядеть заинтересованной и довольной. Получалось плохо, потому что Вик тоже поскучнел и сбавил тон.

- Спальня, - наконец объявил он.

Мечта эратомана... Не иначе, Вик без неё подсел на порнофильмы. Половину комнаты занимала гигантская кровать, вокруг которой в художественном беспорядке были расставлены кресла и кушетки. Сквозь кисею просвечивали зеркальные стены. Потолок, спасибо и на этом, был обычный, без зеркал, зато с большим вентилятором.

- Рядом, если что, - смущённо сказал Вик, - ещё одна спальня. Она попроще.

- Великолепно, - преувеличенно радостно сказала Лиза. – Где, говоришь, душевая? Мне надо принять, да...

Пока струи вода колотили её по голове и плечам, Лиза старались прийти в себя. Разгневанные магистры, что с ней творится? Она как девочка, на танцах поцеловавшая не того кавалера. Куда там, в те годы она была гораздо смелее и проще! Что случилось?

Секрет в том, безжалостно сказало Альтер Эго, что Серёжа нравился тебе по-настоящему. Ты не просто использовала его, ты почти любила, ты отдавалась до конца, и радовалась этому. Это надо признать и пережить, а потом честно рассказать всё Вику, и, может быть, он простит. Ведь он, бедный, ждал, он искал тебя и готовился к встрече. И чем скорее ты сделаешь это, тем лучше, иначе я не позавидую тебе, подруга!

Себе, поправила своё второе Я Лиза. Мы обе себе не позавидуем… И вообще, хватит мокнуть, кожу смоешь!

Пока Лиза копалась в чувствах и мотивах, Вик накрыл на веранде стол. Салат с креветками, оленина с ежовиками, тушёная в апельсиновом соке, сладкое красное вино. В середине цвёл маленький сад из орхидей.

- Ой, - сказала Лиза, - ничего, что я в халате?

- Я тоже не в смокинге, - сказал Вик. - Не на приёме у английской королевы. Располагайся.

Он дождался, пока Лиза сядет, положил ей салата в тонкую, почти прозрачную фарфоровую тарелку, по краю которой летели золотые и серебряные драконы. Подал вино.

- За то, что наша разлука закончилась! - торжественно объявил он.

- За встречу, - согласилась Лиза и пригубила вино. - Вкусно!

- Здесь делают вина на все случаи жизни, - сказал Виктор. - Ты не поверишь, их тысячи видов.

- Почему же, - ответила Лиза. - У нас их тоже много.

- Да? - удивился Виктор. - Никогда бы не подумал.

- Ты просто не интересовался, - улыбнулась Лиза. - Что это за креветки?

Они ели и болтали о всякой чепухе. Чем отличается вино из винограда, выросшего на южных или восточных склонах. Почему орхидеи хороши за столом, а вот в спальне они будут мешать. Где растут самые толстые или самые высокие деревья, в тропиках или в умеренной полосе; и о других вещах, бессмысленных в обычной жизни, но будто специально созданных для застольной беседы.

Лиза ела, чокалась, пила вино маленькими глотками, вежливо не соглашалась или поддакивала, подавала ничего не значащие реплики, а сама украдкой наблюдала за мужем.

Виктор выглядел слегка растерянным. Он шутил, громко смеялся собственным шуткам, но Лиза видела, что он напряжён, что его весёлость это всего лишь видимость, игра. Что его гнетёт? Может, он уже прочитал в её душе, может, он что-то подозревает и обиделся, но пытается не показать виду?

Напряжение росло. Внутри у Лизы всё дрожало от страха и неудобства, а Вик сделался хмур и суетлив. Пора решаться.

- Вик, что я хочу тебе сказать, - начала Лиза. - Не знаю, что ты подумаешь...

- Нет, - сказал Виктор, - это я должен сказать тебе...

Он залпом выпил вино и решительно заговорил:

- Понимаешь, когда я пришёл в себя после переноса, то обнаружил, что почти разучился колдовать. Остались какие-то мелочи — зажечь огонёк между пальцами, создать безделушку, сделать невидимым что-то мелкое...

***

- Лопай, парень! Заслужил, посетители довольны.

Папаша Рон поставил перед Виктором поднос. «Большой сэндвич папаши Рона» - кусок жареного мяса, овощи в невероятно остром соусе, припущенные на огне моллюски, и всё это в большой, свежайшей круглой булке! Самое то после дня на пляже.

Виктор благодарно улыбнулся, откусил сочный, истекающий жиром сэндвич, запил колой и задумался.

Итак, чего он достиг за неделю?

Каморка под потолком и сэндвич на ужин. Негусто, но сэндвич Рона намекал, что результат, на самом деле, неплох. Папаша Рон готовить умел и любил.

Обратная сторона магических умений: ты совершенен в них лишь пока работает заклинание. Пропадает магия — уходит и умении, остаётся только то, чего ты добился сам. Путешественник, которого случайность занесла на чужбину, всегда один, глухой и немой. Чтобы жить, надо общаться, хотя бы жестами.

Ему повезло трижды. Первый раз в том, что здесь говорили на испорченном варианте гонголезского, а Виктор по службе неоднократно бывал в Гонголии и худо-бедно мог на нём изъясняться.

Второй шанс дал климат. Несколько дней, пока Виктор не разобрался, что к чему и не устроился, пришлось ночевать на пляже, под звук волн. Даже в субтропиках ночами бывает прохладно, но в высоких широтах Виктор рисковал не дожить до утра.

Наконец, и это было самое главное, местные оказались терпимы к иностранцам - недоумённым, растерянным, плохо знающим язык. Вся нация состояла из переселенцев в том или ином поколении, и всегда была готова дать новичку шанс.

Широченные пляжи тянулись на десятки километров. Они были заполнены народом, расслабленным, доброжелательным, настроенным развлекаться.

Виктор сделался уличным фокусником. Денег хватало, чтобы снимать комнату у папаши Рона и поесть — один раз в день, после вечернего представления для клиентов. Для семи дней и обычного человека неплохо, но для магистра магии — катастрофа. В нынешнем состоянии ему даже не отвести глаза полиции, если его вздумают проверить. Законы для приезжих здесь суровы.

- Привет, красавчик! Не скучаешь?

Виктор оторвался у еды. В кресле напротив него сидела чернокожая девица, большеглазая, очень коротко стриженая, на шее — сердечко на цепочке. На футболке с большим вырезом — мышонок, герой местных мультфильмов.

Виктор пожал плечами.

- Понятно, - сказала девица, - сам не знаешь. Выпьешь со мной?