Демон страсти (Высокий,темный и голодный)

— Так как же табличка? — напомнил Люк.

Бастьен снова рассмеялся:

— Что ж, может, действительно надо сделать табличку. Тогда возьми на заднем сиденье мой портфель.

— А что написать? — тотчас же спросил Люк.

Бастьен с удивлением взглянул на брата. Оказалось, Люцерн проявил необычайное проворство. За несколько секунд он умудрился достать с заднего сиденья портфель и вытащить из него большой блокнот и ручку. И теперь он уже приготовился писать.

— Просто напиши ее имя, — ответил Бастьен.

— Готово, — отозвался Люцерн, нацарапав на листке имя «Терри». — А какая у нее фамилия?

Бастьен снова взглянул на Люка с удивлением. «Что-то братец сегодня разговорился…» — подумал он с усмешкой.

— Ты меня об этом спрашиваешь, Люк? Ведь она — кузина твоей невесты, а не моей.

— Да, конечно… — пробормотал Люцерн. Пожевав губами, спросил: — А Кейт не упоминала об этом за ленчем?

— Нет, насколько я помню, — ответил Бастьен. — Неужели ты действительно не знаешь фамилию?

Люк молча пожал плечами.

Оторвав взгляд от дороги, Бастьен снова посмотрел на брата:

— Но ведь Кейт, наверное, упомянула ее фамилию хотя бы несколько раз…

— Полагаю, что да, — буркнул Люк. Он ненадолго задумался, потом, склонившись над листком, начал что-то писать.

Решив, что его брат все-таки вспомнил фамилию Терри, Бастьен с улыбкой кивнул и, сосредоточившись на дороге, прибавил скорость. Бросив взгляд на приборный щиток, он прикинул время и сказал:

— Если ее рейс не прилетит пораньше, а таможня займет не менее двадцати минут, мы вполне можем успеть в аэропорт, прежде чем она потеряет надежду и запрыгнет в такси. Но куда она может направиться, если ее никто не встретит?

— Вероятно, в офис Кейт.

— Да, конечно. То-то Кейт обрадуется… Но будем надеяться, что самолет не прилетит раньше времени.

И действительно не прилетел. То есть вообще не прилетел.

— Задерживается на два часа, — проворчал Люцерн, рассматривая оранжевые буквы на табло прибытия рейсов. — Понятно!.. Устроить такую гонку ради того, чтобы теперь два часа слоняться по этому муравейнику.

Бастьен усмехнулся, глядя на брата; тому было явно не по себе от сотен сновавших вокруг людей. Приехав в аэропорт, они узнали, что самолет, которым летела кузина Кейт, совершил незапланированную посадку в Детройте из-за «некоторых технических неполадок». Таким образом, в аэропорт Кеннеди самолет прибывал с опозданием на два часа. Решив узнать, что же, собственно, случилось, Бастьен подошел к стойке справочной службы и тут же выяснил, что в лайнере возникла проблема с одной из туалетных комнат. Служащая, конечно же, ничего ему не сказала, авиакомпания постаралась скрыть неприятный, хотя и совсем неопасный эпизод. Ведь формулировка «некоторые технические неполадки» звучит гораздо пристойнее, чем «извините, но у нас протекает туалет», не так ли? В компании не хотели, чтобы журналисты принялись острить, выдавая комментарии типа «Рейс — дерьмо в небесах». О неполадках в туалете Бастьен узнал, погрузившись на несколько секунд в сознание служащей авиакомпании.

Так что теперь им предстояло как-то убить эти два часа, и братья решили отправиться в бар, чтобы немного отдохнуть в приятном полумраке заведения. Когда же объявили о прибытии самолета Терри, они вернулись в зал ожидания. Минут через десять Бастьен сказал:

— Вот они. — Он указал на усталых пассажиров, выходивших в зал. — Где же твоя табличка?

— Ах да. — Люцерн вытащил из кармана листок и развернул его.

Не веря своим глазам, Бастьен уставился на листок. Выхватив его из рук брата, прочитал:

— Терри — кузина и лучшая подруга Кейт.

— Я так и не смог вспомнить ее фамилию, — пояснил Люцерн, пожав плечами. — Но она сразу поймет, что мы ее встречаем. Осмотрись хорошенько… Тут целая толпа выходит, и она вполне может быть среди них.

Бастьен посмотрел в сторону арочного прохода, из которого по трое-четверо появлялись прибывшие пассажиры. И казалось, что пассажиров задержавшегося рейса не слишком тщательно досматривали.

— Должно быть, компания расстаралась, чтобы хоть как-то компенсировать задержку рейса. На таможне, вероятно, были дополнительные люди.

Люцерн привычно хмыкнул в ответ. Бастьен же поднял над головой импровизированную табличку. Прибывшие пассажиры бросали на листок равнодушные взгляды, затем, вчитавшись, с улыбками покачивали головой и шли дальше.

Братья, изредка переглядываясь, молча стояли в ожидании Терри. Но минута проходила за минутой, поток пассажиров постепенно таял, а кузина Кейт все не появлялась. По прикидкам Бастьена, большая часть пассажиров рейса уже покинула зал. Но где же Терри? Неужели они все-таки упустили ее?

И тут Бастьен вдруг увидел, как прямо к нему решительно направляется какая-то молодая и очень симпатичная женщина. Возможно, он и не узнал бы Терри, если бы она не улыбалась ему так приветливо… С облегчением вздохнув, Бастьен опустил руки с табличкой, уже начавшие затекать.

Кузина Кейт была такой же симпатичной и аппетитной, как и на фотографии, но вот прическа у нее была другая. На снимке волосы ее были стянуты на затылке в «конский хвост», а сейчас они, распущенные, ниспадали на плечи чудесными каштановыми волнами. «Похоже она любит носить джинсы», — мысленно отметил Бастьен. На Терри были белые джинсы в обтяжку и белая футболка с символикой университета «Лидс», завершали наряд белые же кроссовки.

Приблизившись к Бастьену, она с радостной улыбкой воскликнула:

— Так вы Люцерн?! — Немного помедлив, Терри обняла его. — Ах, Люцерн, Кейт мне столько о вас рассказывала!.. Поверьте, я очень рада познакомиться с человеком, который сделал ее такой счастливой!

Бастьен, опешив от неожиданности, машинально ответил на ее объятия. Люцерн же, стоявший в двух шагах от них, чуть не задыхался — он прикрывал ладонью рот, и плечи его то и дело вздрагивали.

Покосившись на брата, Бастьен отступил на шаг и, улыбнувшись гостье, пробормотал:

— А вы… полагаю, Терри?

Она весело рассмеялась:

— Ну конечно! А кто же еще?! — Внимательно посмотрев на Бастьена, она добавила: — Кейт права… Вы, должно быть, самый красивый мужчина в Нью-Йорке. Она сказала, что именно по этому признаку я вас узнаю, — сообщила Терри с улыбкой, доверительно.

Бастьен улыбнулся ей в ответ и тут же с удивлением отметил, что ему очень приятен этот комплимент.

И тут Люк, наконец-то отсмеявшись, шагнул к ним и заявил:

— Вообще-то Люцерн — это я. И следовательно, именно я самый красивый мужчина в Нью-Йорке. А этот парень, которого вы сейчас обнимали, мой брат — Бастьен.

Терри Симпсон повернулась и с удивлением посмотрела на мужчину, назвавшегося Люцерном. А тот поглядывал на нее с усмешкой.

«Как странно… — думала Терри. — Почему же я не заметила этого человека?» И действительно, этот парень был похож на высокого красавца почти как близнец. Вот только глаза у них были совсем разные. Казалось бы, у обоих серебристо-серые, но у того, которого она только что обнимала… О, его глаза были наполнены каким-то сиянием, не поддающемся описанию, и Терри не могла отвести взгляда от этих чудесных глаз — казалось, они завораживали ее, околдовывали…

И тут Терри вдруг поняла, что испытывает радостное облегчение из-за того, что мужчина, которого она только что обнимала, оказался не Люцерном. Почему она так этому обрадовалась, Терри не могла понять, но она была абсолютно уверена в том, что действительно очень рада своей ошибке.

Шагнув к жениху Кейт, Терри обняла его и с улыбкой сказала:

— Простите меня, Люцерн. Просто я увидела табличку и предположила… — Она пожала плечами. — Выходит, ошиблась. К сожалению, нас почему-то посадили в Детройте, и самолет сильно опоздал. Мне очень жаль, что вам пришлось потерять из-за меня столько времени.

— В этом нет вашей вины, — заметил Бастьен. — Так что вам не за что извиняться. Разрешите вам помочь?

И тут же сильные мужские руки подхватили с пола багаж Терри; Бастьен взял ее чемодан, а Люцерн — довольно объемную дорожную сумку.