Мятежник

Но я терплю, улыбаюсь даже. «Дема, – говорю, – что же ты, меня за козла держишь? На кого другого работать собираешься?»

«Вам это, конечно, трудно понять, – объясняет он мне, – но у меня интересы совсем другие. Я, – говорит, – знаю, что, как себя осторожно ни веди, в тюрьму все равно угодишь. А это в мои планы не входит».

Обратно, терплю. «Дема, – говорю, – сейчас в тюрьму просто так не садятся. Если что не так, мы человека всегда от тюряги отведем. Мы ж братки друг другу, не дадим человеку зазря пропасть!»

«А сам-то ты тогда почему три раза срок тянул, а, Крот?» – ухмыляется он мне в рожу. Я-то, может быть, и в этот раз стерпел бы, разговор еще не окончен был. Да вот среди моих ребяток был один резвый, Борик его звали. Может, передо мной выслужиться хотел, придурок, а может, и правда терпелка лопнула. Он рядом с Динамитом стоял, с правого боку. Вот и врезал ему. Да не попал только. Я обомлел прямо. Стоял Демид – и нет его. Я уж потом понял – присел он как-то странно и выпал из виду. А тогда началось – орлы мои сдурели просто, не знаю, что на них нашло. С криками, как мальцы, навалились на Демида этого. А он – не поймешь, то ли дерется, то ли кайф ловит. Пораскидал он моих ребят просто так, ладошками. Не ударил даже ни разу.

«Правильно, Демка, – подумала Лека. – Бить надо сволочей этих, слов они не понимают».

– Ну ладно, думаю. Добром не хочешь, Динамит, так тебе же хуже! Не знаешь ты еще Крота. Нашел я способ, как на него наехать. Вышел через приятелей на майора одного в военкомате. Вот и приходит к Демиду повесточка. Приходит Дема к майору, а тот ему прямо в лоб: «Так, мол, и так, товарищ военнообязанный. Давали мы вам отсрочку от армии в связи с вашей учебой. Но теперь – сами видите, какие дела творятся. Мировой империализм наседает на дружественный Афганистан. Такие люди, как вы, – говорит, – спортсмены, нужны нашей армии. Поэтому собирайте вещички, и ждет вас интернациональный долг». А сам впрямую намекает, хмырь, что отправит Дему в самое пекло, тот и пикнуть не успеет. Дема, конечно, обомлел. Он ведь вроде как верующий был. Людей убивать ни в какую не хотел. Принцип. Да и чует он, что дело тут нечисто – с чего это к нему, студенту простому, внимание такое особое? А тогда ведь времена какие были? Не то что сейчас, когда от армии косят все кому не лень. А тогда уж если на тебя насели – хрен отвертишься! Уголовная ответственность! Закрутился Динамит как угорь на сковородке. В поликлинику идет – там ему отлуп. «Здоровы вы, мол, как бык, нечего тут инвалида косить». В институте тоже только руками разводят. У меня ж все схвачено было! Вот и шепнули ему: «Иди, мол, к Кроту. Его это дело». Прямо так, открытым текстом. А куда деваться?

Приходит ко мне Динамит собственной персоной. Ребятки мои смотрят на него косо, но не трогают. Зауважали. А Демид мне прямо в лоб: «Снимай, мол, осаду, Крот. Чего ты от меня хочешь?»

Я ему: «Работать у меня будешь». Он: «Только не это». – «Ладно, – говорю, – Демид, поскольку уважаю я тебя, отмажу от армии. И потребую-то немного. Одно только дело». А сам думаю: «Согласись только. Одного этого дела тебе по гроб жизни хватит. Запачкаешься по уши». Главное ведь – замазать человека, никуда он потом от тебя не денется.

«Сука блатная! – зло подумала Лека. – Что за судьба такая поганая – всю жизнь с Кротом этим связываться? И сейчас вот тоже куда без него деваться? Как злой рок висит он над Демидом». Она слушала откровения Крота, прекрасно понимая, что это тоже не случайность. Крот привычно плел свою паутину, может быть, даже не задумываясь об этом, повязывая и ее, и Демида в один клубок.

– Согласился он. Куда деваться? Отмазал я его от армии в тот же день. А дела пока не давал. Пускай помучается немного, думаю. Да и мне нужно было подготовить что-нибудь похитрее.

А тут и дельце одно наметилось – в самый раз для Динамита. Гиблое дело, я тебе доложу, хуже не придумаешь. Появился у меня под боком зверь один. Султан у него кличка была. Ну, какой национальности он был – сама догадываешься. Моей любимой. Авторитета у него особого не было, народу тоже было немного. Но гонору – выше крыши. Такие сявки, как он, платить должны исправно, иначе жизни им не будет. Но этот сопляк считал себя выше всех, чуть ли не в законе. Гордость ему, видите ли, не позволяла отстегивать мне бабки. А уж беспредел какой устанавливал – словами не сказать! Щипал всех направо и налево – своих, не своих, выгребал чуть ли не всю кассу. Всю округу на уши поставил! Такие обычно долго не фордыбачат – менты беспредела не любят, им надо, чтоб все тихо было. Так ведь этот сучок так всех запугал, что на него никто даже стукнуть не смел. Все на страхе ставил. Все семьи на прицеле держал.

Ну, пошептался я с авторитетами. Никто вроде не возражал, если бы я загасил этого чучмека. Вот и решил я послать Демида в его логово. Объясняю ему: «Дело, мол, на две минуты. Придешь к одному человечку, скажешь, что Крот за долгом прислал. Берешь башли и отваливаешь».

Тут, конечно, дело хитрое было. Первый вариант: Султан деньги отстегивает. Значит, присмирел он и признает правила. Но я скорее поверил бы, что мужик родить может, чем в то, что этот князек смирится. Это ведь оскорбление для него было – крайняк полный. Так что скорее всего светил второй вариант: берет он бедного Дему и по мусульманскому обычаю делает из него «свинью» – отрубает руки, ноги, глаза выкалывает и бросает в парашу. Тогда уж я поднимаю большой шухер и на полном праве взрываю всю эту малину к чертям...

Лека сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она была готова оторвать Кроту голову и знала, что может это сделать, – Крот даже не подозревал о ее теперешних способностях. Он сидел развалившись в кресле и выпускал дым в потолок. Весь лоск «нового русского» сошел с него – сейчас это был обычный «пахан» среднего пошиба – наглый, уверенный в своей силе и власти над ничтожными людишками.

Лека опустила взгляд, зло усмехнулась. «Поплачешь ты еще, Крот, – подумала она. – Отольются тебе наши слезки. Но сейчас ты мне нужен. Так что живи пока, паскуда! Думай, что ты – самый крутой».

– Ну и что там дальше-то было? – Подняла она голову.

– Намечался и еще один вариант. – Крот криво ухмыльнулся, сверкнув золотым зубом. – Такое, конечно, только в кино бывает, но кто знает? Что Динамит разберется со всем этим кодлом и жив останется... Но только чтобы сделать это, нужно по колено в кровь встать. Перебить всех этих обезьян бешеных. На всю жизнь замазаться. Куда бы после этого он от меня делся? С одной стороны, мусора насядут, с другой стороны, кровную месть себе на шею посадишь. Такой вот оборот.