Дыхание Смерти (СИ)

Меня затрясло!

Вспышка… ощущение мороза, скрип снега и:

«Значит Рию попытаются убрать»;.

«Они уже пытаются. Слет воронья не возник сам по себе. Кто-то постарался, чтобы всенаиболее сильные маги оказались в курсе существования последней из Легендарных Кошек. И теперь эти требуют отстранения Рии от участия в играх. Отец и дядя сейчас предпринимают титанически попытки не довести до конфликта, прекрасно понимая, что за свою воспитанницу Гаэр-аш глотку вырвет любому. И все бы ничего, но если это произойдет на нашей территории, то станет поводом для разрыва дипломатических отношений, с трудом налаживаемых последние пятнадцать лет»;.

На губах привкус крови, я понимаю, что искусала их, пытаясь сдержать нарастающую дрожь, и… По спине пробежал холодок, едва я осознала, что вновь испытываю вкус собственной крови! Я уже знала, что последует за этим…

Но последовало иное.

Вспышка!

«Тут дело в силе, сокровище мое. Если со мной что-то случится, а это вряд ли, наследником рода станет Артан. Так что здесь отступники просчитались, моя смерть не повлечет за собой ничего глобального. Смерть Дана в принципе тоже. Во главе рода Шейн станет Артан, соответственно никаких кровавых закулисных игр не будет, здесь все прозрачно и просто»;.

«…Нннет, это не так работает, Риа, хотя вероятно отцу и дяде удастся настоять на том, чтобы мой младший двоюродный брат встал во главе королевства. Но если брать в общем, то наследник старшей династической ветви — лорд Гаэр-аш. Фактически, в соответствии с традициями линий силы, власть должна перейти к нему»;

«…Призрак сказал одну очень верную вещь «Глава дома Меча, тот по зову которого идут!»;. Я последний чистокровный представитель дома Меча, поэтому все иные младшие дома обязаны беспрекословно мне подчиняться. Не станет меня — они оспорят право дома Меча главенствовать, и оспорят по праву. Но есть исключение — воины Меча обязаны подчиниться, тому, кто достиг наивысшего мастерства в военном искусстве. Мастеру. Мастеру Меча. А это звание сейчас есть лишь у одного человека…»;

И я вновь вернулась в тяжелую напряженную реальность, встретив медленно темнеющий взгляд оглушенного осознанием происходящего ректора.

Вот только вкус моей крови не оставлял сомнений в том, что еще мгновение и!..

Я перенеслась в прошлое стремительно, гораздо быстрее, чем раньше, и все в груди мгновенно сдавило ощущением чего-то плохого, гнетущего, неправильного. Тревога снедала, но значительно больше в эмоциях было гнева, обиды, злости. Злости, от которой кипела кровь, смывая напрочь владевший существом Калиан страх. Девушка, в чьем теле я сейчас находилась, сидела, опустив голову и пытаясь сдержать эмоции, а затем, вскинув подбородок, посмотрела на молодого мужчину, который стоял в нескольких шагах от нее, сидящей на постели, покрытой темно-зеленым бархатным покрывалом с золотой вышивкой по краю. Мужчина был удивительно красив — длинные черные свободно раскинувшиеся по плечам волосы, гордое аристократическое лицо, черные брови, волевой подбородок, красиво очерченные губы и глаза… невероятные желто-зеленые глаза, оттененные густыми черными ресницами. Он был одет в зеленый костюм, подчеркнувший и широкие плечи, и узкие сильные бедра… но даже вычурный костюм не мог скрыть напряжение, читающегося и в позе и во взгляде мужчины.

И я вздрогнула, когда он произнес хорошо поставленным низким голосом:

«Почему ты солгала мне? Я спрошу только раз, Кали, а потом будет больно… очень больно, котенок!»;

И в моей груди страх пересилил все остальные эмоции, страх и панический ужас. Я не знаю, насколько опасна была его угроза, но Калиан видимо знала. И с ее дрожащих губ сорвалось:

«Ларан сказал, что он хешитай…»; — ее голос оборвался.

«Дальше!»; — холодно и безапелляционно приказал мужчина.

Испуганная Калиан бросила умоляющий взгляд на удивительно красивую женщину, чьи черты лица угадывались в молодом мужчине, но эта женщина ничем не смогла ей помочь — бледная, не сдерживающая слез, она казалось уже ничего не видела и не слышала.

И девушка, внутренне сжавшись, произнесла:

«Он что-то сделал с нами… Мина и Риа оказались озерными ведьмами и… им подчиняется вода. Риа вообще хорошо управляет, даже вино сделала водой»;.

Еще один из присутствующих мужчин, на которого Калиан боялась даже взглянуть и потому я его толком не видела, простонал и обреченно выговорил:

«Мы опоздали…»

Но его паника была пресечена резкими словами молодого мужчины:

«Лорд Первый Советник, мне не хватало лишь ваших стенаний! Отправляйте гонцов и к генералу Хенесс и адмиралу Деверан, девушек нужно будет увести немедленно!»;

Однако тот, что был в возрасте, попытался возразить, сказав:

«Бракосочетания уже состоялись и…»;

Молодой мужчина стремительно развернулся к нему, с трудом сдерживая ярость и хрипло произнес:

«Они связаны, Миэр, вы не поняли? А как иначе Калиан узнала о свадьбах?! Да, Кали? — он резко повернулся к той, через кого я видела этот мир. — Вы общаетесь мысленно?»;

Я ощутила внутреннее сопротивление испуганной девушки, ее нежелание говорить, и в то же время страх… Страх победил и Калиан тихо ответила:

«Я могу видеть их глазами…»;

И это стало ударом для всех присутствующих. Молодой мужчина пошатнулся, лицо его окаменело, женщина сползла на пол, побледнев сильнее прежнего, а тот, кого назвали Первым Советником выбежал из комнаты, не оглянувшись на Калиан, которая ждала от него хотя бы взгляда. Его тяжелые шаги гулом отдались в коридоре.

И когда затихли, женщина тихо спросила:

«Роан, а Кали?..»;

«Поздно, — очень спокойно ответил тот, кто оказался последним правителем Хешисаи, — теперь поздно»;.

И я перенеслась в настоящее.

Напротив меня стоял задумчивый лорд Гаэр-аш, рядом с ним почему-то словно диковинный цветок горел синий огонь, за окном светлело, впуская в новый день сумрачное зимнее утро, а я… я… я дико переживала за ту, чьими глазами могла видеть обрывки прошлого. Ее было так жаль. И этот страх, и ее тревога… и то щемящее чувство в груди, с которым она проводила выбежавшего мужчину… Он словно предал ее, этим побегом… Кем он был для нее?

— Отцом, — сухо сообщил ректор. — Ее отцом.

И освободив меня, Гаэр-аш прошел к своему столу, медленно опустился в кресло, сел, постукивая пальцами по подлокотникам. А огонь продолжал гореть в воздухе, вызывая странное желание к нему прикоснуться. Лепестки пламени, темно-синие к низу и почти белые на концах, визуально ассоциации с пламенем совершенно не вызывали.

— Эмоции, — вздохнул глава Некроса, и притянул пламя к себе.

Притянув — безжалостно уничтожил.

Но я отметила это мимолетно, меня безумно интересовало другое:

— Почему она восприняла его уход как предательство?

Но спросив, подумала, что глупо, наверное, рассчитывать на ответ… Однако лорд Гаэр-аш тихо ответил:

— Потому что это было предательством. Они слишком боялись пробуждения крови, боялись настолько, что сочтя дочерей практически недееспособными, не посчитали нужным услышать девочек. И та, кто до последнего пыталась быть человеком, внезапно осознала, что в мире людей, на самом деле, все живут по звериным законам. И выживать ей пришлось как зверю.

Ответ поразил. В человеческой истории единственную кошку называли не иначе, чем Проклятая Калиан, но то, что довелось увидеть мне… и то, что сказал ректор… Она была просто девочкой, испуганной девочкой с особыми способностями… Как же так вышло?

— Страх убивает, — усмехнувшись, произнес Гаэр-аш. — Они боялись, в итоге убили всё, что было светлого в трех испуганных девочках, у которых помимо подростковых сложностей начались еще и проблемы с приходом силы. И те, в чьих венах текла кровь Хаоса, сделали выбор в пользу Хаоса — он был честнее с ними, а подростки чрезмерно оценивают честность.

В его последней фразе промелькнул намек, и я подняв голову, посмотрела на ректора, пытаясь понять о чем он. Но глава Некроса молчал, пристально глядя на меня, пристально и оценивающе, словно пытался оценить во мне что-то.