Далекие звезды (СИ)

— Миа Блэквуд — протянул с явной издевкой. — Ну что же, присаживайся. Поговорим.

Пока была в душе, Рикер успел снять пиджак, и рубашка выгодно подчеркивала его мощное накачанное тело. Уделяет время спорту? Похвально. Но мне это не слишком на руку. Хотя даже будь он щуплым тщедушным хиляком, с ограничивающим браслетом разницы никакой.

Села на указанное место. Всем своим видом я демонстрировала готовность слушать и внимать. И мне правда было интересно, что Рикер собирается мне сообщить. Он не спешил. Я была вновь, с головы до пят изучена. Судя по лицу, моего муж был не слишком впечатлен увиденным. Но и недовольно кривиться, что удивительно, не торопился. Мягко, с ленивый грацией хищника поднялся с дивана, и протянул мне какие-то бумаги. Так засмотрелась на своего мужа, что и не заметила, что у него что-то есть в руках. Минус мне. Нужно быть гораздо внимательнее и не отвлекаться на внешность всяких мужиков. Пусть даже, и собственного мужа. Ну и что мне тут дали? Поверх бумаг золотом блеснула тонкая пластинка. О!

— Эта карточка — тебе. На ней уже открыт счет на твое имя. Каждый месяц туда будут перечисляться деньги на твое содержание. Тратить их можешь так, как тебе угодно. В бумагах есть все данные по открытому мной счету. Денег, поверь, будет достаточно, чтобы ты ни в чем себе не отказывала. В пределах разумного.

Как щедро. Не пойму только, с чего такая милость, а потому чую какой-то подвох. Или меня зачем-то хотят купить. Сейчас, видимо и узнаю. Рикер продолжил. Отметила, что говорит он со мной спокойно, и чуть отстраненно. Вроде и вежливо, а все равно чувствуешь себя не очень приятно. Хотя это, наверное, и лучше чем откровенное презрение или жалость.

— Жить будешь у меня. Я выделил тебе комнату, позже покажу. В ней можешь делать все, что заблагорассудится. Любые перестановки, смену оформления. В общем все, что душе угодно, но только там. В остальных помещениях моего дома ты не хозяйка. Ясно?

Кивнула. Вполне.

— Далее. У меня есть помощник. Персиваль Брок. Он присматривает за жилищем и выполняет некоторые мои поручения. Тоже живет здесь. К нему ты можешь обращаться, если возникнут какие-нибудь вопросы. Он либо подскажет, либо передаст мне.

Принято.

— Я много работаю, поэтому, видится мы будем не так часто.

Ура!

— Ты можешь заниматься чем угодно. Меня это не волнует.

Вообще супер!

— Но есть ограничения. Во-первых, вести себя ты должна тихо, и как можно более прилично. Знаю, для тебя это будет, возможно трудно, все-таки воспитание сирот оставляет желать лучшего. Но будь добра, постарайся, иначе, если на тебя будет много жалоб, придется запереть тебя здесь и никуда не выпускать до окончания срока нашего брачного договора.

Это напрягает, конечно, но я лезть не рожон все равно не собиралась, и надеюсь местный бомонд не станет меня слишком уж задирать.

— У меня будут еще к тебе условия, но это потом. В частности по твоему внешнему виду, воспитанию и многу другому. Все же мне придется иногда брать тебя на светские вечера. Вот главное условие. Никаких мужчин. Любовников тебе заводить запрещено. Главное условие, из-за которого я выбрал тебя, твоя девственность. В низах это огромная редкость, как оказалось. Впрочем, тут тоже. На протяжении всего нашего брака ты обязана будешь оставаться девственницей, иначе никакого денежного содержания, других приятных бонусов, и жизнь твою я превращу в ад. Все уяснила?

Сказать, что я была поражена, значит, ничего не сказать. Я ожидала чего угодно, но о таком и подумать не могла. Что за бред он несет. А показался вначале адекватным. И что означает, он выбрал? Отбор все-таки был не случайным?

— Откуда Вы знаете, что я — девственница? — сказать честно, ситуация меня сильно смутила. Как будто кто-то без спроса ворошился в моем грязном белье.

— Благодаря результатам ежегодного медицинского осмотра, естественно. Его как раз проводят перед отбором. А в чем дело? Неужели за эти несколько дней информация успела устареть? Впрочем, тебе все равно нужно будет пройти снова всех врачей. Так, на всякий случай. Мало ли, какую заразу могли пропустить.

— Зачем Вам все это?

— Тебе не все равно?

— Нет.

— Как уже говорил, я много работаю. Уделять много времени жене не смогу. И пока заключать настоящий серьезный брак не собираюсь. Однако меня буквально осаждают брачными предложениями. Осада моего тела в последнее время стала совсем невыносимой. Так что, как все и настаивали, я заключил брак. Как видишь, я не люблю, когда мне диктуют условия.

От его слов стало противно. Но судить не собираюсь. Наоборот, мне все лишь на руку. Если бы только не браслет.

— Получается, я нужна Вам в качестве раздражающей всех ширмы. А моя девственность гарантирует, что никто не сможет обсуждать за спиной, как спал с Вашей женой. Вы точно будете знать, было что-то или не было. Верно?

— Молодец. Ты на удивление сообразительна. Если будешь еще и язык за зубами держать, то я со временем улучшу твое положение. Тут многое зависит от тебя самой. Еще вопросы есть?

— Почему было не выбрать девушку из Вашего круга? Также девственницу. Думаю, с ней бы Вы тоже сумели договориться. Мне всегда казалось, что, такие как Вы, стремятся избегать громких скандалов. Этот поступок Вам вряд ли забудут.

— Я думал над этим. И скорее всего так бы и поступил. Но столкнулся с неожиданной трудностью.

— Какой?

— На корабле, среди девушек моего круга на данный момент не нашлось ни одной девицы. Забавно, да?

Слабо верится.

— Не нужно изображать на лице такое скепсис. Как бы глупо и смешно это не звучало. Мне пришлось порыться в грязном белье. И вот как получилось. На детях, у нас женится запрещено, да я и не стал бы. Я начал искать в обществе попроще. И варианты находились. Но ты бы видела тех дев. То, что у них не случилось отношений с мужчинами, было явно обосновано. Притом, что все дамы участвовали в отборе и имели мужей, но при этом остались нетронутыми о многом говорит. Мне пришлось спуститься в своем поиске до твоего уровня. Особой надежды я уже не питал. Всем известно, как предпочитает развлекаться у вас молодежь. Сборища, где танцуют, пьют и балуются наркотой. Конечно, подобное у нас на корабле запрещено, но ведь сюда не детей посылали на работу. Так что, я думал, и здесь я потерплю неудачу, опять какие-нибудь убогие или полные уродины. Но, как ни странно, мне повезло. Скажи, Миа, как тебе удалось подобное чудо? Тебе восемнадцать. Ты девственница и еще ни разу не была замужем, хотя на отбор идут с шестнадцати лет.

— Я болела.

— О, да. В первый раз, ты серьезно заболела, загремев в карантин. С опасными инфекциями на отбор не берут. А во второй ты умудрилась неудачно сломать сразу несколько конечностей, из-за чего пробыла в восстановительном отсеке пару месяцев, тем самым пропустив очередной отбор. Поразительно вовремя, не находишь? Но я придираться не стану. Мне это оказалось только на руку.

— А какая разница, уродина я или нет? Взяли бы какую-нибудь полоумную. Вы же все равно спать со своей избранницей не собираетесь.

— Чтобы не дать никому повода оспорить брак, по причине того, что моей супруге надо отправиться в лечебницу. Да и с кем-то совсем уж внешне отвратным мне было бы вместе жить неприятно. А ты такая маленькая и серенькая. Думаю, еще и тихая. Так что, надеюсь, сильно мешать не будешь.

— Понятно. Получается мне нельзя заводить с мужчинами только интимных контактов?

— Именно. Общаться можешь с кем хочешь. Мне все равно.

— Скажите, а вы не учитываете, то, что близость можно иметь, и не нарушая…

Мое лицо, наверное, сейчас красное такое, словно помидор.

— Какая поразительная осведомленность для невинной девы, — ухмыльнулся муж.

Пожала плечами.

— В наше время обо всем можно легко узнать из телевизора.

— И правда. Я запрещаю тебе его смотреть.

— Почему?!

— Сегодня по телевидению транслируют программы, зомбирующие массы. Ничего полезного. Ни у кого из членов верхушки, обычных телевизоров нет. Только те, что транслируют передачи, необходимые для работы.