Колдоискатели (СИ)

— Кстати, спасибо что спасли меня, — наконец-то спохватилась я. Демжис кивнул, как нечто само собой разумеющееся.

— Давай проясним ситуацию. Я… узнаю, что в здешнем лесу появилось нечто странное и инородное. Мчусь на место происшествия, нахожу тебя. Ты говоришь мне какие-то непонятные слова, при тебе странные вещи, твоя одежда сделана из неизвестных тканей. Я не знаю откуда ты, не знаю зачем, но очень хочу в этом разобраться. И сейчас ты мне это расскажешь.

— Я, представьте себе, тоже не знаю, где я и почему. Сидела себе… э… на скамейке, — где именно находилась скамейка, не важно же? — беседовала со знакомой — и вдруг хоп! — и я уже в каком-то лесу в какой-то дыре. И эти ваши… — я напряглась, но названия мест, сказанные мне минуту назад, уже напрочь выветрились из головы. — В общем, никогда не слышала.

Демжис помолчал, вглядываясь в меня. Вблизи его глаза оказались зелеными, а лицо — неожиданно не злым, просто уставшим. Он скользнул взглядом по повязке на моём плече, я поспешно натянула сползшее одеяло до подбородка.

— Допустим, ты не врешь…

— Не допустим, а так и есть!

— Ладно. Только совершенный идиот мог сунуться близко к гнезду кузуна. Или человек, ничего не знающий об этих зверях. Похоже, ты случайно попала к нам из другого мира — какие у тебя предположения почему? Вспомни подробно, что ты делала, все странности?

Я хотела было выложить ему свою историю, но запнулась. Первый встречный незнакомец… Если это галлюцинация — разговаривать с ним бессмысленно. Если я у себя в России, и он меня разыгрывает — ни к чему позориться, рассказывая какой-то бред. А если (конечно, в это слабо верится, но уж очень много всего вокруг странного) слова цыганки про демонов — правда, и я каким-то образом нахожусь у них — тем более нельзя рассказывать всё первому встречному. Вдруг он и есть тот самый демон? И слушаются его все, и нашел он меня сразу же, и спас…

— Что-то я плохо помню детали, всё плывет… — я сделала максимально честные глаза.

Похоже, он мне не поверил, но допытываться почему-то перестал.

— Пусть так. А теперь приподнимись, — он властно взялся за край моего одеяла.

— Эй! — как я успела выяснить, на мне по пояс не было ничего, кроме перевязки. — Что ты себе позволяешь?!

— Дура. Я твой лекарь, — снисходительно пояснил он. — Ты же хочешь выздороветь? К тому же все что можно увидеть я уже видел.

— Ну так же неинтересно, — проворчала я.

Рана, скрывавшаяся под перевязкой, была впечатляющей — бурая полоса, толстая, неровная, начиналась на правой груди, взбегала на плечо и уходила к лопатке. Но — о чудо! — прямо под пальцами Демжиса стала бледнеть и уменьшаться. По телу пробежало приятное тепло, я расслабилась. Жаль, что наши врачи так не могут — без мучительных операций и швов!

— Вот бы сразу так. А то ломаетесь, вместо того чтобы идти навстречу удовольствию…

Правая рука у меня, увы, была недееспособна, но и левой я умудрилась залепить ему прекрасную пощечину. Он подпрыгнул, тепло исчезло.

— Следи за собой! Я же так не долечу тебя!

— Ну и пожалуйста, я дальше сама как-нибудь. — Я гордо отвернулась.

— Сомневаюсь, — серьезным тоном сказал он. — После моего лечения пациенты всегда встают на второй день. А твоя рана все время расходится, ее надо затягивать снова и снова каждые несколько часов. Такое чувство, что в тебе совсем нет жизненной силы.

— Если тебе интересно исследовать мой феномен, веди себя вежливо, — воспитательным тоном произнесла я, хотя вообще-то испугалась — может, цыганка права, и мою жизненную силу похитили?

— Ладно, девочка… как там тебя?

— Анастасия Александровна.

— Хм, ладно, Анала…

— Как ты меня назвал?!

— Сокращенно от Анастасия Александровна, а что?

— Нет уж, называй меня просто Настя.

— Ладно, Настя, давай сюда свою царапину.

Вдруг за маленьким нестеклёным окном, больше похожим на дыру в стене, потемнело, и в проём просунулось рыльце — похожее на поросячье, но длинное и зеленое.

— А-а-а!

Демжис отреагировал спокойнее.

— Кирли, что такое?

За рылом показались два блестящих, темных, как спелые сливы, глаза, острые ушки и светлая гривка.

— Мне же интересно. Магия, чудеса, девушки, — произнесла зеленая морда. При каждом слове пятачок шевелился, весьма реалистично для галлюцинации. А я всё ещё надеялась…

— Ее, видите ли, спасли от хищного зверя, рану затянули, бесплатно причем, а она нам истерики закатывает, — монстрик обнаглел окончательно, втиснулся в окно целиком и спрыгнул на пол. Ростом человеку по колено, из одежды — одна набедренная повязка, отвисшее зеленое пузо и перепончатые, как у летучей мыши, крылья за спиной. Зелёные волосатые ручки монстрик скрестил на груди и начал деловито прохаживаться по комнате.

— Итак, у нас имеется: незнакомая девица, невнятные показания… Не шпионка ли она? И не съесть ли нам ее?

— Кирли, замолчи, а то мне придется за нее заступаться.

Монстрик по имени Кирли обиженно хрюкнул, но умолк.

Едва я успела после сеанса лечения натянуть футболку, как послышался тяжёлый топот, дверь резко распахнулась и в комнату ввалилась исключительно живописная компания. Первым в дверной проём протиснулся плотный низенький мужичок, простецкого вида, с пышной кудрявой чёрной бородой и не менее выдающейся блестящей лысиной, одетый по-крестьянски, в грубые серые штаны и рубаху. Остановился перед Демжисом и смущённо шаркнул босой ногой по полу. На босые ноги я уставилась совершенно зачарованно — как горожанка в — надцатом поколении, разувающаяся только дома и на пляже, и непроизвольно потянулась обуться. За лысым проследовала высокая мрачная фигура, также босоногая, с длинными немытыми патлами, сжимая в накачанной руке шипастую булаву. Последним зашёл стройный русый парень, одетый чуть получше, с длинными ножнами на поясе, и, ради разнообразия, в сапогах.

Лысый-бородатый взволнованным басом заговорил:

— Господин, на деревню идут гвардейцы! Человек тридцать, не меньше, и скоро будут здесь!

— Совсем скоро, спустя несколько слов, — подхватил русый парень. — Надо уходить.

Демжис удивлённо поднял брови:

— И почему я слышу об этом только сейчас? Где вы, мои разведчики, были?

Троица смущённо потупилась. Патлатый с булавой промямлил:

— Но ведь Кирли…

— Кирли я всыплю отдельно, — пообещал Демжис, оглядываясь. Монстрик уже смылся в открытое окно, но зато парень заметил, какими круглыми глазами я наблюдаю за всем действом, и спохватился:

— Да, ребята, будьте знакомы — это Настя. Она пойдёт с нами.

— А если я не хочу?..

Демжис только щёлкнул пальцами, но меня словно парализовало — ни шевельнуться, ни слова сказать. Вот это да, как он так?! Что же он ещё может?

— Настя, а это мои друзья, — светским тоном продолжил Демжис. — Катрем…

Чернобородый лысик попытался улыбнуться.

— Маннен…

Русый парень с мечом сделал полупоклон.

— И моя верная спутница Крайяна.

«Это — женщина?!» — изумилась я, молча — паралич всё ещё действовал.

Крайяна не удостоила меня даже кивком, наоборот, отвернулась, подтвердив этим свою принадлежность к женскому полу куда больше, чем внешним видом. Закинула булаву на плечо.

— Так что, двинули? Или… ой!

Нас прервал раскат грома. Оглушающий, словно молния ударила прямо за стенкой. Я не успела удивиться, откуда молнии могли бы взяться в ясный солнечный день — Демжис схватил меня, бесцеремонно перекинул через плечо и выскочил на улицу. За ним побежали и его спутники.

В положении заплечного мешка видно было не очень хорошо, но главное было ясно: деревня горела. Причём пламя пылало так качественно, словно дома щедро полили бензином. Крестьяне с воплями носились по улице, кто-то нёс своё добро, кто-то, похоже, под шумок тащил чужое, несколько мужиков обступили колодезный журавль, и, отпихивая друг друга, пытались достать воду, хотя и ежу ясно, что вёдрами такую беду не загасить. Наша хозяйка, Юлри, с воплями выгоняла из сарая скотину и птицу, куры под ногами мельтешили и отчаянно пытались взлететь.