Другой взгляд (СИ)

- Не волнуйся Морт, займусь лично. Найдем мы его.

- Каст, а вы давно заменили обшивку на двери?

- А? Обшивку? Да уж год как. Там еще зазубрина была, от чего не помнишь? Как от ножа что ли.

- Нет, не помню.

После того как автопортрет был закончен, Каст пообещал сообщить как только что-то будет известно и я, по зову завывающего желудка, отправился в закусочную.

? ? ?

По дороге всплыли воспоминания о деревянной обшивке. Конечно, это был ножик и конечно помню.

Случилось это через пару месяцев от знаменной нашей первой встречи с Той девушкой: я выехал на вызов, сообщили, что травника нашли убитым в собственной лавке. Сделано убийство было наспех и как будто даже случайно, в порыве гнева, поэтому я очень удивился, когда нашлись свидетели, которые видели выбегающего с места преступления одного из подчинённых Горна. На допросе подозреваемый сообщил, что пришел к травнику за заказом, но тот был уже без дыхания. Растерялся и побежал сначала к начальству, а уже потом послал за шерифом. После его показаний, Горн лично заявился в мой кабинет, подтвердил слова подчиненного и было видно, что он действительно скорбел по усопшему и был зол, что кто-то посмел убить его лучшего лекаря, который, как он сам высказался, делал лучший отвар от бессонницы. Ну, в случае Горна, это наверняка был усыпляющий элексирчик и явно не для себя, но то, что с погибшим они были в хороших отношениях знал и я.

Дело усложнялось за неимением улик и еще тем, что надо было опередить Горна и найти преступника первее. А иначе трупов будет уже два.

Лавку мы всю прочесали вдоль и поперек, опросили соседей, дом травника тоже обшарили, но чувство что мы что-то упустили, тем же вечером привело меня снова к дому усопшего. После тяжелого дня я питал лишь надежду хоть что-то обнаружить и очень удивился, когда увидел в окне дома мелькнувшую там тень. Хотя быть там никого не должно, ведь у бедного лекаря не было семьи и жил он один. Я проник внутрь и медленно ступая, направился в угловую комнату, где я и видел кого-то. Насколько я помню, там должна была располагаться спальня. Вдруг в дверях наткнулся на неизвестного. Я набросился на преступника, скрутив его на полу, уложил лицом вниз, быстро связал руки веревкой и, перевернув лицом к себе, посветил огнекамнем в очи брыкающемуся и царапающемуся объекту.

- Ты?! - удивлению моему не было предела.

- Ох, фу напугал, - девушка облегченно вздохнула. - Да убери ты эту штуку, хочешь чтоб я ослепла. И слезь с меня, чай не пушинка, раздавишь. Я уж было подумала, что это убийца, - сердце у неё бешено колотило, действительно перепугалась.

- Что ты здесь делаешь? - я переключил огнекамень и в комнате стало светло. - Дом опечатан и здесь никому нельзя находиться. Много успела наворовать? - спросил я, увидев небольшую кожаную сумку, висящую у неё на плече.

- Я не воровать сюда пришла, отдай сумку там только мои вещи, - задергалась девчонка, еле удержал, пришлось посадить на кровать и привязать к железной быльце - так понадежней будет.

- В камере разберемся твои вещи или нет. А вот это тоже твоё? - я достал из сумочки флакон с каким-то зеленым зельем, пахнущим толи сеном, толи навозом.

- Да мое. Я давно заказала это у лекаря, сегодня он должен был мне его отдать, - девушка гневно уставилась на меня.

- Что это?

- Не твое дело, - и обиженно надула губки.

- Еще как мое. Что это?

- Обезболивающее, - процедила сквозь зубы воровка.

- Не правда, я знаю как выглядит обезболивающее и это не оно. Придется все же вести тебя в участок.

- Неужто травником заделался? - повысила голос и, опустив глаза, сказала: - это правда обезболивающее только очень сильное.

- Для чего оно тебе? - на больную не похожа, наоборот, даже на очень бодренькую, так руки мне исцарапала, что аж кровь выступила.

- Если я скажу, что пью его раз в месяц, это тебе о чем-нибудь скажет?

- Нет.

- Ну, хорошо. Сейчас я тебе объясню, чем отличаются мальчики от девочек, но сокращая многочасовую лекцию, перейдем сразу к женской физиологии, а если быть точнее к её ежемесячным радостным дням …

- Спасибо, не нуждаюсь.

- А раз не нуждаешься, тогда развяжи, - потребовала она. - Развяжи и я, так уж и быть, покажу тебе улику, которую я нашла, а твои разгильдяи прошляпили.

- Сначала покажи.

- Сначала развяжи.

Ой, ну детский сад какой-то, пришлось развязать.

- Спасибо, смотри, - и она встала на четвереньки, усмотрев что-то под кроватью. Я полез следом.

- Вот, - уже под кроватью она указала на маленький предмет.

- Что это? Крючок?

- Да. Знакомо?

- Вроде нет, а тебе? - хотя что-то в памяти промелькнуло. Девушка растянулась в улыбке.

- Видимо лекцию о женской физиологии ты только в устной форме знаешь. Это крючок от женского корсета, причем не из дешевого. И видимо красного.

- Не твой ли. Сама, небось, и подбросила.

- Увы, шериф ваше внимание, как ни странно, больше привлекла моя сумка, чем мой бюст в черном корсете и он на завязках. И не просите не покажу. Да и красный цвет терпеть не могу.

- Для меня преступник не имеет пола, - с чего-то вспылил я. - А вещественные доказательства я забираю. И за помощь следствию, так уж и быть, отпущу тебя, как только удостоверюсь, что ничего в доме больше не пропало. Возомнят тут всякие о себе, детективов строят.

- А что, хорошей я была бы помощницей? Помощница городского шерифа - хорошо звучит, - и сделала такой мечтательный вид.

- Упаси Боже работать с напарником-женщиной. - фыркнул я, надеясь, что даже в самом страшном сне не приодеться такое пережить. - Вы ж все до жути эмоциональные, вредные и сопливые, как кровь видите, так сразу в обморок падаете.

- Да вы, как я посмотрю, женщин совсем не любите. Вот же мужчины пошли, а ведь мне казалось, мы с тобой при прошлой встречи неплохо сработались, - и такой взгляд на меня кинула, что я резко вспомнил и нашу прошлую встречу, и поцелуй, и тот факт, что мы снова под кроватью. Кашлянул и хотел было возразить, но она отвернулась и указала в дальний угол.

- Смотри? Еще один крючок.

Я присмотрелся, но ничего не увидел и не нащупал.

- Где ты уви… - обернулся и в пустую спальню уже закончил: - увидела как же. Вот дурак.

Идти сегодня к мастеру Дирку, который хорошо разбирался в швейном ремесле, не было смысла, так что к нему я направился рано утро.

- А ты не первый, кто сегодня интересуется такими крючками, - ухмыльнулся мастер. - Заходила девушка и описала мне такой же крючочек, я ей сказал тоже самое: красный корсет покупала жена купца Шелдона. А что, она что-то сделала? - и нагнувшись по-заговорщецки - Это она травника грохнула? Поговаривали, что когда её муж уезжает, то она к травнику заглядывает.

- Да-а, а не знаешь, может он и сейчас в разъездах?

- Так вон три дня назад на торги уехал в Корник.

- А где живет, скажешь?

- Скажу, - таким довольным тоном мне еще ни разу дорогу не объясняли. Потом рассказывать будет, как помогал самолично преступницу ловить.

По указанному адресу действительно проживал купец, жена которого поливала цветочки в довольно таки богатом дворе. По её словам я выяснил, что мужа в городе уже несколько дней как нет, а она сама на момент убийства была у соседки в гостях, о чем подслушивающая соседка и подтвердила из высоких кустов можжевельника. Но на вопрос были ли у неё отношения с травником, оскорблено заявила, что это клевета и что мужу она своему никогда не изменяла. На что из тех же кустов раздался неудержимый громкий смех.

В свой кабинет я вернулся в раздумьях и, порывшись в бумагах, вспомнил, что найденный крючке надлежит отнести на склад, где хранятся улики и лишь выходя из него увидел приколоченную к внутренней деревянной обшивке записку:

“КУПЕЦ ШЕЛДОН ПРЯЧЕТСЯ В ПОДВАЛЕ СОБСТВЕННОГО ДОМА. У ВАС ЕСТЬ ВРЕМЯ ДО ПОЛУДНЯ, ЧТОБЫ ЕГО АРЕСТОВАТЬ”.

От кого была записка, я понял сразу, так как приколочена она была моим же недавно украденным ножичком. Вопрос, как она сюда проникла, я решил ненадолго отложить. И понадеявшись, что это не её глупый розыгрыш, с отрядом подчиненных прибыл к уже знакомому мне дому купца. Во дворе никого не было, и я отдал приказ незаметно окружить периметр, а сам направился к двери. Несколько минут нам никто не открывал, а затем послышалась быстрая возня в глубине дома, пришлось выбить дверь и ринутся на шум. Каково же было моё облегчение, когда причиной этого шума стал действительно купец, собиравшийся с котомкой вещей выпрыгнуть в окно заднего двора, да не рассчитал высоту и, треснувшись о косяк, скорчился на полу. Не обманула воровка, а то шум могла поднять и жена с любовником, решив, что муж вернулся. Вот бы потом слухи ходили, что шериф бдит порядок не только в городе, но и в постелях городских жителей. Выводя купца из дома, я услышал доносившийся из зала бой курантов - настал полдень. А возле двора, в центре уже собравшейся толпы, стоял Горн со своим вечным провожатым амбалом и пристально за мной наблюдал.