Игры с огнем. Магическое равновесие (СИ)

Немного успокоился, приводя чувства в равновесие и удивляясь, почему она стоит у меня за спиной и не двигается. Обернулся, неторопливо рассматривая ее сосредоточенное выражение лица, такое изменившееся и вместе с тем сохранившее выражение глаз, присущее прежней Маше, удивленное, полное ожидания, доверчивое.

Правда, теперь я практически не мог понять, что выражает эта складка между бровями, эти плотно сжатые губы, эта ее общая отстраненность.

-Почему тебя не было так долго и почему ты здесь именно сейчас? - Произнесла драконица, напугав устоявшуюся между нами тишину.

Неужели тоже опасается за то, на что может решиться в моем присутствии?

-Я должен защитить тебя и Дерека от нападения черных драконов. - Сказал ей абсолютную правду.

-Тебя Элана послала?

Скривил губы. Я же не маленький ребенок, чтобы меня кто-то направлял.

-Ты изменился. - Прервала она мои мысли. - Стал таким серьезным, ни тени улыбки. И твои глаза, - я понял, что Маша хотела произнести мое имя, но вовремя остановилась, - они больше не притягивают к себе, скорее отталкивают.

-Так иди. - Кивнул я на дверь, никто же не держит. Но драконица осталась стоять на прежнем месте, а потом подошла к окну и присела на подоконник. Вспомнил эту ее привычку, неизменную с нашего знакомства, и вдруг в груди что-то заныло, царапнуло, вызывая нестерпимое желание встать рядом, прижать к себе, защитить от всего мира.

Поздно! Слишком поздно! У меня есть жена, которую, правда, защищать не приходится, она сама кого хочешь закроет своей широкой грудью.

У меня есть дочь, которую хочется оберегать от всего мира, но которая живет как бы сама по себе, в отдельном от нас с Эланой пространстве, понятном только ей самой. Эти ее стопки книг на кровати, на полу и даже на плитке в ванной. Постоянное бормотание каких-то непонятных стихов, которым она пытается придать рифму и еще слезы. Дей редко плачет, но, как говорится, метко, а хуже всего, что ни меня, ни Элану она не посвящает в причину своих рыданий. Просто закрывается в комнате и часами льет слезы, а на следующее утро принимается с усиленным рвением листать пыльные фолианты и карябать в тетрадях непонятные закорючки.

Откуда в ней эта страсть к языкам? Я же вижу, как они тяжело ей даются, сколько сил отнимает их изучение, сколько требуется времени, терпения и сосредоточенности для освоения нового наречия, но Дей не останавливается. Она, как будто, специально мучает себя этими знаниями, а я ничем не могу помочь.

Мне неизвестно, почему Дей отказывается говорить со мной о проблемах, которые заставляют ее плакать. Такой она была с самого детства, не любила жаловаться, редко капризничала, чем повергала Элану и меня в настоящий шок. Мы-то ждали маленькую Драконицу, а получили тихую домашнюю ящерку. Но моя дочь такая, какая есть, я люблю ее и желаю всего самого лучшего. Моя жена солидарна со мной, в этом у нас полная гармония, но, возможно, только в этом.

Встаю и иду к выходу, Маша даже не провожает меня взглядом. Что ж.

На сегодня дежурство закончено, и я могу отдохнуть, искупаться в реке, побыть на природе наедине с самим собой и своими мыслями, как привык делать последние годы. Тем более мне многое необходимо обдумать и принять, наконец, какое-то решение.

Уже закрывая дверь, слышу ее шепот.

-Вольный, ты всегда останешься для меня тем другом, которого я так и не нашла в этом мире.

Ухмыльнулся.

Нет, Маша, твоей дружбы мне теперь мало, я хочу твою душу, всю тебя, без остатка.

И тихо притворил за собой дверь.

Глава третья

Поспешные сборы

-Дей! - Услышала я мамин голос, но не вышла. Не сейчас, может, позже.

Комната наверху принадлежавшая мне, закрывалась на ключ. Это было единственное требование к родителям, которые, правда, всегда и во всем готовы были помочь и идти на любые уступки, лишь бы я больше времени проводила в их обществе. Только все, чего хотела я сама, быть как можно ближе к знаниям, к истине, которая с самого рождения манила меня каким-то таинственным свечением из-за угла, но как только я делала шаг навстречу, удалялась и пряталась за очередным поворотом. Это были яркие вспышки видений и сумбурных фраз, как бы произнесенных задом наперед, к сожалению, я не понимала ни слова. Словно кто-то вкладывал мне в голову эпизоды жизней других драконов и хотел, чтобы я их расшифровала и что-то поняла для себя. Столько лет одни и те же картинки, а мне до сих пор не удалось приблизиться к тайне.

Я могла бы описать эти моменты, как выключение из реальности, провал в иное пространство и время, как картинки в калейдоскопе, быстро сменяющие друг друга. Но мельтешение настолько быстрое, а языки, на которых говорят драконы из видений, такие непонятные, что я просто закрываю глаза и плачу, понимая, что ничего не могу расшифровать, что не способна понять, кто и что хочет от меня, почему терзает мысли, почему иссушает этим душу.

Когда я попыталась рассказать маме, что меня мучает, она лишь снисходительно улыбнулась. Тогда мне было десять, теперь мне восемнадцать, а ощущение, что я постоянно что-то упускаю, чего-то не могу понять, сводит меня с ума каждый день, грозя утопить накатывающими волнами отчаяния от того, что я никак не могу узнать, что же все-таки упустила и где.

Именно поэтому я потребовала замок на дверь, чтобы чаще оставаться со своими демонами наедине, не боясь, что об этом узнают близкие мне люди, не опасаясь того, как сильно они испугаются, увидев мой очередной приступ беспомощности.

Именно поэтому я так люблю находиться в замке Дерека, потому что он провидец, он тоже видит то, что недоступно другим, но его видения проходят безболезненно, по крайней мере физически, я это вижу, чувствую. Меня же словно бьют по голове, тянут куда-то за руки и за ноги, при этом я остаюсь абсолютно неподвижной, переживая все молча, а потом падаю на кровать и рыдаю от боли, умоляя, чтобы все это закончилось, чтобы мне позволили жить, как обыкновенному подростку, как другим драконицам, вступающим в фазу взросления. Просить о помощи Дерека было страшно, вдруг высмеет, не поймет, не поверит? Он такой большой и всегда такой строгий, сильный, запоминающийся, но в то же время далекий. Вся их семья такая.

Маша общалась со мной скорее взглядами и жестами, нежели словами. Драко вообще старался избегать, и я не виню его в этом, он часто помогает мне переводить тексты, изучать новые языки вместе со мной, видит, какая я странная. Возможно, его утомляют мои вопросы, но для меня они, как шаг навстречу разгадке видений, разгадки всей моей жизни. Ради этого можно стерпеть его прохладное отношение.

Хотела попросить помощи у отца, но он давно отдалился от нас с мамой. Я понимала, что у них не все в порядке, поэтому старалась не лезть со своими проблемами, хотя он интересовался, но смотрел так, будто я не оправдала его ожиданий. Это ранило и обижало, хотелось закрыться в своей скорлупе и ни на кого не смотреть. Так я и делала, общаясь лишь с Драко, который испытывал ко мне явную неприязнь, и Мастером, который отныне будет так далеко, что я не смогу прийти и поплакаться ему в жилетку на свое одиночество. Он, пожалуй, был для меня настоящим дедушкой, понимающим, добрым, способным сопереживать.

И вот мама решила отдать меня в академию, отослать, куда подальше из дома, чтобы глаза не мозолила.

Я не понимала, почему мне нужно обучаться с теми драконами, которые знают в разы меньше, владеют только зачатками магии, когда мой уровень уже продвинутый, никак не начальный. Для чего?

Но мама настояла на сборах и договорилась с Машей, что Драко поедет со мной. Вот это стало настоящей загадкой, как драконица отпускает сына на другой континент? Мне всегда казалось, что она его неотъемлемая часть, его второе я. Рядом с ними, я часто испытывала зависть, когда наблюдала их тандем, дружный, молчаливый, но от этого более крепкий, какой-то основательный и нерушимый.