Космическая одиссея Инессы Журавлевой

— Сим, так что ты с Ардэном сотворила?

Система хмыкнула и открыла рот, чтобы рассказать, когда…

— Ты! — я поежилась от угрожающей интонации и обернулась.

Стерлядь сверлила меня неприятным взглядом. Я расправила плечи, наблюдая за ее приближением. Сима исчезла, бросив меня одну. Ну и ладно, вспомним хулиганскую юность. Не сильно, конечно, хулиганскую, так… окно случайно разбила, пытаясь вызвать своего приятеля. Но меня тогда даже в детскую комнату милиции водили, правда, выгнали оттуда спустя четверть часа и велели обратно не возвращаться.

Ладно, отставим лирику.

— Добрый день, — я была сама вежливость.

— Что, зверюшка, думаешь, притащили тебя сюда, отмыли, одели, так тебе теперь все позволено? — с ледяной насмешкой спросила Хельгар.

— Это любопытство или насущный интерес? — деловито спросила я.

Она вдруг схватила меня за горло и впечатала спиной в стену. А силушка-то у дамочки богатырская…

— Что они в тебе находят? Несовершенная, мелкая, слабая, неприятная, — стерлядь передернула плечами. — Прима, фу.

— Ага, я просто идеальна, — просипев, осклабилась я. — А еще сама на мужиков не вешаюсь.

Лицо Хельгар исказила гримаса отвращения, разом испортившее правильные черты. Она рванула меня на себя, а затем снова впечатала в стену. В голове взорвалась атомная бомба, и я благополучно уплыла в бессознанку. Что происходило за время моего отсутствия в этом мире, мне неведомо, но очухалась я после удара по щеке.

— Прощай, прима, удачного полета, — осклабилась стерлядь. — Тебя ждет увлекательное знакомство с одной милой в своей дикости планеткой. — И крышка надо мной захлопнулась.

Дальнейшее происходило, как в кошмарном сне. Недоумение, осознание и дикий ужас, когда я поняла, что меня выкинули с корабля. А еще хаос из мыслей. Почему Сима это допустила? Где мои мужчины? Почему Хельгар сделала это, если у них нет преступности? Это же полноценное покушение на убийство! Черт, а что со мной-то будет?! Господи, и за что мне это? Еще недавно я выпендривалась, наслаждаясь тем, что меня делят двое прекраснейших мужчин из тех, кого я знала, а теперь лечу в какой-то капсуле неизвестно куда, и долечу ли, хрен его знает. А что будет там? Мли-и-ин, сколько у меня вообще шансов куда-то долететь? Нет, я не буду плакать, не буду…

— Ромочка-а, Димочка-а, спасите меня-а-а, — запричитала я в голос и позволила себе разрыдаться.

Глава 12

Приземление было жестким. И если бы не удерживающие меня ремни, мне бы грозил разбитый нос о крышку капсулы. Но спиной я посадку почувствовала очень хорошо. И в первый момент запаниковала, что врезалась в какой-нибудь астероид, как это было на симуляторах. Но крышка отъехала, замки ремней раскрылись, и сухой голос уведомил:

— Латон.

Кряхтя и причитая, я выбралась из капсулы и крепко выругалась, помянув ревнивую гадину раз сто в трех предложениях. Меня окружали нагромождения камней, и капсула каким-то чудом умудрилась воткнуться в единственный островок из размытой грязи и пожухлой зелени. Чуть в сторону, и мне бы, наверное, пришел полноценный кирдык. Но кирдык не случился, и поэтому, осознав, что я выжила и стоит сохранить данный результат как можно дольше, подтерла сопли, с грустью посмотрела на небо, где не маячил ограменный силуэт «Гордости Аттарии», и отправилась выяснять, в какое гуано, простите, я опять вляпалась.

Степень глубины того самого гуано стала ясна, когда я сделала первые два шага и завалилась, поскользнувшись на покрытых зеленой слизью камнях.

— Вашу ж за ногу, — с подвыванием прошептала я и снова огляделась.

Планета оказалась гостеприимной. Недалеко от меня обнаружился встречающий. Нечто змееподобное, покрытое щетиной, подняло треугольную голову, выкатило на меня свои шары и разразилось омерзительнейшим визгом. Мне даже показалось, что у него щетина встала дыбом. То есть оно меня испугалось? Меня?! Да и хрен с ним. Чем я страшней, тем больше шансов выжить.

— Забодаю, забодаю, — замогильным голосом произнесла я, и вопящая шняга исчезла в камнях.

Так-то. Потерев руки и приободрившись, я отправилась падать дальше. Пропадав до конца моря камней, я вышла к кромке леса, по крайней мере, сборище неизвестной растительности очень смахивало на это благородное слово. Где юг, где север? Какая на фиг разница, все равно тут турбазы нет, и куда идти, мне все равно. Лишь бы не сожрали по дороге.

— Может, лучше остаться на месте? Мальчики тебя не бросят, — подсказал инстинкт самосохранения.

— Пускай побегают, поищут, — выдала гениальная мысль.

— Пошла вон, — зашикали на нее все остальные опции.

Гениальная моя скрылась в недрах подсознания, ожидая своего звездного часа, а я решила, что инстинкт самосохранения прав. И это разумно остаться рядом с капсулой. Может, там маяк какой есть, и меня быстренько найдут по его сигналу. Я развернулась в обратную сторону и завизжала не хуже змееподобной шняги. Из-за камней показался слизень. Огромный, мерзкий и зубастый. Зубы у него располагалась, как в кино, в три ряда. На макушке колыхались глазки на жгутиках. Эта-то ужасть и оставляла за собой противную зеленоватую слизь.

Когда слизень подобрался ко мне совсем близко, я перестала надрывать связки, развернулась и ломанулась в лес. Сначала я ничего не видела и не слышала от обуявшего меня страха, потому пронеслась на энтузиазме немалое расстояние, даже надавала по морде какой-то горилле, попытавшейся перегородить мне дорогу. Горилла офигела и ворча исчезла в кустах. Это я потом осознала, что у гориллы были не шерсть, а иголки по всему телу, и из пасти торчали клыки с моих пол руки величиной, но в тот момент я видела цель, не видела преград и помнила о зубастом слизне, который дальше камней не пополз.

Постепенно я начала замедляться и остановилась совсем. Воздух со свистом врывался в легкие, обжигая гортань. Ноги тряслись, сердце колотилось, как бешеное, и мне казалось, что оно сейчас пробьет грудную клетку. К тому же в боку кололо, и я согнулась пополам, пытаясь хотя бы сматериться для поддержания боевого духа. Но духа не было, совсем. Он весь вышел, пока я пыталась отдышаться.

А потом кто-то зарычал. Я завертела головой, пытаясь найти источник пугающего звука. Не нашла. Он сам меня нашел. Из-за корявого дерева с листвой, похожей на иголки, высунулась морда. Морда, как морда, только без глаз. Зато пасть мама не горюй. Тварюга задумчиво свернула башку набок, чуть ли не на сто восемьдесят градусов, и снова зарычала.

— Спасите, — полузадушено пискнула я.

Животина вся выбралась из-за дерева, зевнула, демонстрируя смерть дантиста от безработицы, и неспешно направилась ко мне, лениво помахивая куцым хвостом. У меня от страха случился клин. Ни завопить, ни с места сдвинуться. Просто хватала ртом воздух и тихонечко скулила, наблюдая, как образина идет ко мне, явно радуясь неожиданному блюду. Блюдо было с этим в корне не согласно, но кого его мнение волновало.

Тварюга подошла совсем близко, издала довольное урчание, разинула пасть и… Пала смертью храбрых. Рядом со свежеубиенной зверюгой стояла давешняя горилла и радостно скалилась, помахивая окровавленной дубиной.

— Ы, — сказала горилла густым басом.

— Ась? — не поняла я, гулко сглатывая и рассматривая раскроенную башку тварюги.

Горилла, чье тело оказалось покрыто густой щетиной, а не иголками, кокетливо отпихнул в сторону ногой тварюгу и встал передо мной.

— Ы-ы, — снова произнес он и игриво покрутил бедрами.

Я опустила взгляд вниз и выпала за крайнюю степень офигея.

— Ыгы-ы-ы, — выдала я. — Мать моя женщина!

Горилла смущенно потупился, снова покрутил бедрами, демонстрируя убойный агрегат. Я даже сначала потерялась, где дубина, а где гориллино барахло, размеры были почти идентичны, как и цвет. Самец взял свой прибор в лапу и потер его, явно предлагая мне присоединиться к его развратным игрищам.

— Это, типа, плата за спасение? — вопросила я. — Ну, знаешь, гусары денег не берут-с.