Ущербная луна (ЛП)

Я прищурилась. Кто же там живет? Возникло нехорошее предчувствие, что ответ мне не понравится.

Соблазн был велик, но я не стала барабанить в дверь в начале седьмого утра — не хотела быть невежливой. Так что, крадучись, обогнула дом и заглянула в окно —небольшое правонарушение меня не смущало.

На экране телевизора мелькали мультики. Мальчик лет четырех-пяти жадно смотрел на квадратное желтое существо, чье лицо, ноги и руки были словно подернуты водной рябью.

Я вытянула шею. Темнокожая девушка лет восемнадцати-двадцати стояла на кухне, насыпая в миску кукурузные хлопья. Ее хорошенькое личико обрамляла короткая, плотная, симпатичная афроприческа.

Я снова переключила внимание на мальчика — обладателя длинных взлохмаченных темных волос и поцелованной солнцем кожи. Это мог быть ее ребенок. Ее и...

Незнакомка подняла голову, когда появился Адам — на шее висит полотенце, волосы гладко зачесаны назад, торс обнажен, вместо слаксов надеты джинсы.

— Папа! — завопил мальчик и, позабыв о мультфильмах, бросился к Адаму.

Я не осознавала, что перестала дышать, пока перед глазами не замелькали черные точки. Втянув в себя воздух, я медленно выдохнула. Надо было сесть, опустить голову между ног или, может быть, просто постучать ею о стену. Но я не могла оторвать взгляд от Адама и его сына.

Ребенок висел на нем, точно обезьянка, крепко обхватив руками за шею и ногами за талию, а Адам терся щекой о волосы сына с таким счастливым выражением лица, что я невольно всхлипнула.

Адам поднял взгляд, и я так резко нырнула вниз, что опять потемнело в глазах. Присев под окном и затаив дыхание, насколько это было возможно, я ждала, что вот-вот скрипнет дверь, но ничего не случилось.

Шлепнувшись на землю, я опустила голову между коленей. Надо убираться отсюда. Не Адам с его красоткой, так кто-нибудь другой мог меня обнаружить и заинтересоваться, что за психопатка прохлаждается на газоне под окном трейлера.

Я горько усмехнулась. Он пришел в бешенство, когда подумал, что я переспала с ним, будучи замужем. Интересно, как он объяснит вот это все?

— Может быть, они не женаты, — пробормотала я.

Но это его не оправдывало.

Он всю дорогу мне лгал. И хотя я не интересовалась семейным положением Адама, разве правила вежливости не предписывали упомянуть о спутнице жизни? И уж тем более о ребенке.

Конечно, Адам знал, что я отправлюсь домой, ясно дал понять, что не любит меня и никогда не полюбит. Видимо, он считал, что я уеду задолго до того, как выяснится, что у него есть сын и сожительница. Может быть, ее не заботило, что он ходит на сторону. А вот меня — очень даже.

На краю сознания неотвязно крутилась какая-то мысль. Если бы я только могла заставить голову работать после всего, что увидела. Как этот малыш улыбнулся! Как он крикнул «папа»!

Но я не могла. Я так тяжело дышала и ощущала такую боль в груди, как будто застала любовь всей своей жизни в постели с другой женщиной.

Чертыхнувшись, я кое-как поднялась и глубоко вдохнула. Вернусь в особняк, соберу пожитки и перееду к Кассандре. Потом найму другого проводника, найду этого дурацкого лу-гару, надену ему на шею поводок и доставлю к Фрэнку. И больше никогда не увижу Адама Рюэлля.

Я развернулась и прямо в него и уперлась.

Адам перевел взгляд от меня к окну и обратно. Мы оба хранили молчание.

Вздернув подбородок, я попыталась отступить. Адам шагнул в сторону, преградив мне дорогу.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Отвали.

— Ты следила за мной.

— Угу, — пробормотала я. Не ахти что, но лучшего не придумалось.

— Не стоило этого делать.

Мне ужасно хотелось снова сказать «угу», но я сдержалась и промолчала.

Он схватил меня за руку и потащил прочь от трейлера, то и дело оглядываясь через плечо, словно боялся, что нас кто-нибудь увидит. Я упиралась как могла.

— Тебе надо уйти.

— Чертовски верно подмечено.

— Я приду вечером в особняк и все объясню.

— Не утруждайся, — сказала я, вырвавшись.

— Ты не понимаешь, cher.

— Не называй меня так! — крикнула я, но голос, к моему ужасу, сорвался.

Адам потянулся ко мне, и я так резко отпрянула, что споткнулась. Глаза жгло. Я была готова расплакаться и не могла позволить ему видеть мои слезы. Не могла, и все тут!

— Диана, — прошептал он. — Это не то, о чем ты подумала.

— Это не твой сын?

Адам поджал губы и ничего не ответил.

— Вот о чем я подумала.

Внезапно я вспомнила, как нагло он врал.

— Ты говорил... — произнесла я, глядя на него широко распахнутыми глазами. — Говорил, что не можешь иметь детей.

Меня так и тянуло дотронуться до живота, где в это мгновенье мог расти его ребенок. С какой стати я вообще доверилась этому типу?

— Не могу, — сказал он, запустив пятерню в волосы. — Теперь уже не могу.

— И я должна тебе верить?

— С чего бы мне стремиться, чтобы ты забеременела? Я ведь даже не хочу... — он замолк.

Я могла бы закончить эту фразу. Он даже не хотел длительной связи. Не хотел серьезных отношений.

Я заблуждалась, причисляя себя к тому типу женщин, что приемлют секс без обязательств. Нет, я не такая. Стоило мне заняться сексом, как тут же возникли и обязательства. Возможно, они не были явными, но от этого не менее реальными.

Наверное, я сделала движение в сторону дороги, как будто собиралась ринуться прочь, как будто отчаянно хотела удрать от Адама, но он схватил меня за запястье.

— Ты не должна была его видеть, — сказал он.

— Ну еще бы.

— Диана, — вздохнул он. — Что мне с тобой делать?

— Ничего. С этого дня.

Адам опять сжал губы. Он был чертовски зол. «Вливайся в компанию», — с издевкой подумала я.

Пострадавшая сторона здесь я, так почему же он заставлял меня чувствовать себя так, словно я в чем-то провинилась?

— Кто она? — прошептала я.

Ребенка я смогла бы простить, но жену... никогда.

Адам удивленно и слегка ошарашенно воззрился на меня, словно понятия не имел, о ком идет речь, и тут уж я сорвалась. Сжав свободную руку в кулак, я замахнулась на него, целясь в голову.

Он молниеносно пригнулся, я промазала и чуть не упала, больно вывернув руку, поскольку Адам так и не выпустил моего запястья. Я едва не рухнула на колени. Вернее, рухнула бы, не подхвати он меня и не прижми к себе.

Несмотря ни на что, мое тело снова обожгло огнем. Мы с Адамом по-прежнему прекрасно подходили друг другу. Почему же так вышло, что все пошло наперекосяк?

— Папа?

Ах да. Вот поэтому.

Адам напрягся, но, надо отдать ему должное, не оттолкнул меня, а выпустил медленно, почти нежно, затем сделал шаг назад и встал между мной и сыном, словно хотел спрятать нас друг от друга.

— Зачем ты вышел? — спросил Адам.

Ничего не ответив, малыш наклонился и посмотрел на меня из-за отца. Мне невольно захотелось закрыть лицо руками, словно так я могла стать невидимой.

Он широко улыбнулся, продемонстрировав смешную дыру на месте передних зубов. Эта картина сразила меня наповал, а взгляд ярко-голубых глаз парнишки добил окончательно.

— Я Люк, — представился он. — Люк Рюэлль.

У него не было каджунского выговора отца, но южный акцент все равно присутствовал.

— Иди в дом, — велел сыну Адам.

Но тот не подчинился, чем вызвал мое восхищение, ведь Адам совсем не из тех, кого можно ослушаться.

— Ты будешь моей мамой?

Я поперхнулась.

— Люк! — зарычал Адам.

— Ой-ой! — Люк перевел взгляд на отца, потом снова на меня. — Теперь мне влетит.

Однако он не казался испуганным, и вместо того, чтобы уйти, двинулся вперед. Адам снова вклинился между нами, и у меня так и чесались руки отпихнуть его прочь. Честное слово, неужели он думал, что я наброшусь на ребенка, как какой-нибудь... людоед?

— Моя настоящая мама умерла. А мне достались няни. Их было много. — Люк посмотрел на Адама. — Сэди говорит, что уходит.

Адам застонал, а Люк, издав многострадальный вздох, добавил: