Король [любительский перевод]

– Стой, – сказал Ви.

Роф замер, стиснув при этом зубы. Но лучше так, чем вписаться в стену.

Повисла пауза, в течение которой Ви ввел код, который менялся каждый вечер, а потом они вошли в небольшой вестибюль, и фирменный запах больничного антисептика подтвердил, что они в нужном месте.

И ежу понятно, что ему было тошно. В груди ныло, голова гудела, кожа казалась чересчур тесной для его костей.

Очевидные симптомы кретинизма.

Вероятно, последней стадии.

– Добро пожаловать, господа, – донесся женский голосок... который, даже через динамик, выражал благоговение. – Мы немедленно отправим за вами лифт.

– Спасибо, – выдавил Ви.

Да, у брата было много причин ненавидеть Хэйверса. Как и у самого Рофа.

Только представить, хороший доктор пытался убить его пару лет назад, и это казалось чем-то из ряда вон выходящим. Сейчас же? По сравнению с типами вроде Кора и Шайки Ублюдков парень в белом халате и очках в роговой оправе казался сущим пустяком.

Черт, как жаль, что нельзя вернуться в эпоху отца, когда граждане уважали власть трона.

Лифт открылся с характерным звуком, и Ви прикоснулся к руке Рофа. Вместе они вошли в кабину, и после «дзынь» и закрывшихся дверей, ощущение падения подтвердило их спуск под землю.

Когда двери снова открылись, Вишес аккуратно вывел его: он подошел вплотную, плечо к плечу, без сомнений обыватели видели его как телохранителя, который выполнял свой долг по отношению к Королю всей расы.

А не в качестве суррогатной пары глаз.

Внезапное перешептывание, поднявшееся в зале ожидания, подсказало, что они вышли на публику. А прием в регистратуре был таким же взволнованным.

– Мой повелитель, – сказала какая-то женщина, раздался скрип, словно она, подскочив, отодвинула кресло назад. – Прошу, пройдемте сюда.

Роф повернул голову на голос и кивнул:

– Спасибо, что нашли для нас время.

– Ну, конечно же, мой господин. Это редкая честь – принимать Вас в нашей...

Бла, бла, бла.

Хорошие новости – его быстро провели в уединенное помещение с минимумом сторонних наблюдателей. А потом настало время для ожидания. Недолгого. Он мог поспорить, что Хэйверс уже несся сюда со скоростью света в своих беговых кроссовках.

Хотя упрямый трус вряд ли знал о необходимости бегать в «Найках».

– Моне, что, обязательный реквизит всех больниц? – проворчал Вишес.

– Может, плакаты просто дешевые.

– Это картина.

О. Да. Очевидно, они в палате для элитных пациентов.

– Оставь это Хэйверсу... клише даже для «Сотбиз».

– Наверное, он привез ее из Старого Света. У придурка совсем нет вкуса. Одна гребаная кувшинка ничем не отличается от всех остальных. И я ненавижу розовый. До чертиков. Хуже только сиреневый.

Роф выставил руки по сторонам, ощупывая окружающую обстановку, и подумал обо всех картинах импрессионистов, которые он видел, когда в принципе мог что-то видеть. К слову о размытом зрении... наполовину зрячий засранец смотрит на размытые картины, написанные почти слепым художником.

Сюрреалисты с их бритвенно-острыми линиями пошли бы ему лучше...

Вау. Его мозг на самом деле отказывался думать об истинной цели их приезда.

– Прямо перед тобой стол для осмотра.

– Меня не будут осматривать, – пробормотал Роф.

– Отлично, шелковый диван чьей-то бабули справа от тебя.

Он сменил направление и двинулся в сторону дивана, думая о преимуществах иметь собственного домашнего доктора. Очень жаль, что в данном случае Док Джейн и Мэнни не ответят на его вопросы. И да, он полагал, что можно добыть информацию иным путем... например, отправить сюда Фритца задавать вопросы. Но порой кое-что нужно делать собственноручно: он хотел чувствовать запах терапевта, когда тот будет говорить. Это единственный способ узнать, насколько правдивы его слова.

– Ты расскажешь, в чем дело? – спросил Ви.

Раздался щелчок, затем скрип, и мгновение спустя запах турецкого табака донесся до него с большей, если не со всей частью вони отбеливающего фермента в Лизоле.

Когда Роф не ответил, Ви ругнулся под нос.

– Знаешь, Джейн ведь может разобраться с этим, о чем бы ни шла речь.

– Она разбирается в жаждущих периодах? Да? Я так не думаю.

Это заставило брата замолчать на минуту.

В повисшей тишине Рофа охватило сильное желание пройтись... но нельзя, если, конечно, он не хочет, снести всю модную мебель Хэйверса.

– Поговори со мной.

Роф покачал головой.

– Не могу сказать ничего хорошего.

– Как будто раньше тебя это останавливало.

К счастью, Хэйверс выбрал нужный момент для появления... только чтобы застыть на месте сразу за порогом.

– Прощу прощения... – он обратился к Вишесу. – Но здесь нельзя курить.

Голос Ви был скучающим.

– Наша раса не болеет раком... или это для тебя новости?

– Дело в кислородных баках.

– В этой палате есть такой?

– Эм... нет.

– Ну, в таком случае я не стану бегать в поисках оного с сигаретой наперевес.

Роф оборвал все дальнейшие препирательства.

– Закрой дверь.

Гребаный идиот.

– Мне просто нужно задать тебе пару вопросов. И вели своей медсестре уйти.

– Ну... разумеется.

Когда медсестра ушла, и за ней закрылась дверь, страх окрасил воздух, и Роф не винил парня за нервозность.

– Чем могу быть полезен, мой повелитель?

Роф нарисовал в голове образ мужчины, представляя, что на лице Хэйверса, которому самое место в «Лиге Плюща», были те же очки в роговой оправе, на нем был старый белый халат с вышитым именем на лацкане. Будто в клинике кто-то может не знать его личности.

– Я хочу знать, что ты можешь сделать, чтобы остановить жаждущий период у женщины.

Сверчки. Много сверчков.

Ну и Ви, бормотавший под нос что-то начинавшееся с «ТВОЮ» и заканчивающееся какой-то матерью.

Спустя мгновение раздался скрип, будто доктор сел рядом с Рофом на диван.

– Эм, я… я не знаю, как ответить на Ваш вопрос, мой господин.

– А ты попробуй, – сказал Роф сухо. – И быстрее. Я не могу ждать тут всю ночь.

Тихий шорох указывал на то, что доктор теребил свои вещи. Ручку? Или стетоскоп?

– У нее... у женщины, эм... уже началась жажда?

– Нет.

Повисла тишина, и он пожалел, что вообще приехал сюда. Но сейчас поздно уходить, и не потому, что он забыл расположение двери.

– Речь не о моей шеллан. О моем друге.

Господи, словно у него венерическое заболевание или что-то в этом духе.

Но доктор, по крайней мере, немного расслабился. Мужской голос мгновенно успокоился, и он зашевелил ртом.

– К несчастью, у меня нет для Вас приятного ответа. К настоящему времени я не нашел способа остановить процесс. Я пробовал разные вещества, в том числе доступные на человеческом рынке... проблема в том, что у наших женщин выделяется гормон, который, приходя в действие, вызывает ошеломляющую реакцию, охватывающую весь организм. В результате чего человеческие противозачаточные таблетки и уколы не действуют на наших женщин.

Роф покачал головой. Ему стоило догадаться... в репродуктивных циклах вампиров не было ничего легкого.

Гребаная Дева. Ну да, конечно, давай, создавай целую расу... и почему бы в процессе не одарить их какой-нибудь заморочкой? Идеально.

Хэйверс продолжил, снова раздался скрип, словно он сменил положение.

– Мы можем только облегчить страдания женщин, это единственный успешный метод. Вы желаете получить набор для своего друга, мой господин?

– Набор, то есть...

– Медикаментозный, для жаждущего периода.

Он подумал о Бэт, сидящей в комнате с Лейлой. Одному Богу известно, сколько это продолжалось... но, что более важно, Роф боялся, что это сработало: он слетал с катушек в присутствии шеллан. И да, это вполне обычно, но они спорили, и секс – последнее, что было у него на уме.

Ее гормоны уже могли прийти в движение.

Либо так, либо его заела паранойя.

Такое тоже возможно.