Потерянные (СИ)

— Шкалуши, — сказала Тиса.

— Трудно запомнить. Это же вроде дикари? — понизила голос женщина.

— Мам, у тебя устарелые взгляды, — фыркнула на мать Марика.

— И все же, Марика, будь с ним осторожней. Нам неизвестна культура этих людей. Есть ли у них понятие такое, как честь? Судя по его суждениям, он уже взрослый молодой человек. Но Единый знает, на что способны эти горцы.

— Поверь, мама. Шкалуши знают, что такое честь, — заупрямилась Марика. — И, между прочим, это Трихон, а не Витер вытащил Тису из воды. Хоть все считают иначе. В тумане они не видели, а я видела. Я была ближе других.

— Как это? — нахмурила брови Тиса.

— Как только Трихон всплыл с тобой на руках, Витер сразу забрал тебя у него. Вот что, — высказала Марика.

— Марика, — покачала головой Настасья Ефимовна, бросив извиняющийся взгляд на Тису. — Не сочиняй. Витер достойный молодой человек. Он не мог так поступить.

Похоже, она не верила дочке. За Марикой закрепилась репутация выдумщицы.

Зато Тиса поверила сразу. Витер запросто мог это сделать. Отобрать у младшего по званию то, что ему надо. В данном случае — как он полагал, — будущую невесту. А потом получить похвалу капитана за спасение дочери. И вдобавок благодарность спасенной девицы. Но это уже заходит за все рамки. Витер! Каково ее мнение о нем было еще вчера утром, а каково сейчас? Единый, она всегда считала, что хорошо разбирается в людях. И так оплошала. Тиса качнула головой.

Но каков шкалуш — ни словечка ей не сказал. Она вспомнила первую встречу с парнишкой. В скалах он помог ей подняться на плато. Потом в лесу, когда ей грозила реальная опасность, он спугнул волков. Вчера он остался стоять рядом вопреки приказу старшего по званию. Теперь оказывается, что это он, а не Витер спас ее на реке. Остается полагать, что ангелы хранители живут не на небе, а в Рудненских скалах. Тиса только сейчас поняла, как она обязана новобранцу. Жизнью.

С этого момента, Тиса рассеянно поддерживала разговор. Объяснила это легким недомоганием. Когда гостьи ее покинули, она помогла Камилле убрать со столика гостиной свидетельства чаепития.

— Камилла, а ты не знаешь, когда Жич освободит новобранцев? — поинтересовалась Тиса, откусив яблоко из сада Кошкиных.

— Да я не успела тебе пожаловаться? Представь, Тисонька, Этот грубиян хотел обоих опять забрать, — Камилла сгребла остальные яблоки со стола и спрятала в буфет. — Ему, видите ли, на его столовской каторге рук не хватает. А кто, спрашивается, у меня работать будет тогда? Я предложила ему Трихона забрать. Но он сказал, что нечего ему доходяг предлагать. И забрал Василя. Ну, не нахал, а?

— Так Трихон здесь? — перестала жевать Тиса.

— В библиотеке пылюку вытирает. А зачем он тебе?

— Да так, хочу попросить сделать одну работу. Ладно, мне надо идти.

— Работу? Ты смотри там не упахивайся, Тисонька, — вдогонку посоветовала кухарка. И проворчала: — Видела я тебя вчера, когда ты занавески свои догладила. Еле на ногах держалась. Бедняжка. Ай-яй, чуть не утопла. Благодарю тебя Единый, что спас нашу девочку.

Камилла осенила себя святым знамением. Возвела очи в потолок.

Тиса застала Трихона сидящим на верхней полке книжного стеллажа. С одного бока от него стояло ведро, с другого возвышались несколько книжных кип. Свесив ноги, новобранец листал «Историю государства».

— Здравствуйте, Тиса Лазаровна! — шкалуш отложил книгу и поздоровался первым.

— Привет, — Тиса задрала голову. — Ну и кавардак здесь.

Книжные ряды выглядели так, словно их перекопал крот, имеющий пристрастие к чтению.

Тиса чихнула.

— Будьте здоровы.

— Спасибо.

Благодарность, переполняющая Тису, заставила ее по-новому взглянуть на юношу. Невзрачные черты лица шкалуша вдруг обрели цвет, и Тиса обнаружила вполне симпатичного парня. Ровный нос, тонкие губы, сосредоточенный взгляд из-под бровей. Уверенность и спокойствие исходили от парня невидимым сиянием.

— Я пришла положить на место книгу, — Тиса показала трактат об истине.

— Сейчас спущусь, — произнес шкалуш, подсев ближе к стремянке. — Скажите только, на какую полку положить.

— На ту, где ты сидишь. Только я лучше сама. Не спускайся.

Тиса полезла на стремянку.

— Осторожно! — Трихон потянул руки, чтобы если что, подстраховать девушку. — Зачем?

— Двигайся, — девушка уселась на полку стеллажа рядом с удивленным шкалушем.

— Вот, — Тиса положила трактат на полку.

Несколько секунд они сидели в молчании. Потом Тиса сказала:

— Вообще-то я пришла сказать — спасибо.

Шкалуш снова взглянул на нее, внимательнее:

— Марика сказала, — догадался Трихон.

— Да.

— Благодарить незачем, — пожал плечами парнишка. — Труда не стоило. Я всегда хорошо плавал.

— Нет, есть зачем, — не согласилась Тиса. — Я за всю жизнь не попадала в такое количество переделок, как за последний месяц. И если бы не ты, то может уже не сидела бы здесь. А летала бы в Кущах Единого ангелочком. Еще раз — спасибо!

Парень улыбнулся, серые глаза обрели оттенок речного песка, разогретого солнцем:

— Пожалуйста. Только лучше — никаких больше несчастных случаев.

— Конечно, лучше.

Тиса оглянулась и полюбовалась видом библиотеки с высоты.

— А здесь интересно. С детства знаю эту библиотеку, но никогда не сидела вот так верхом на стеллаже.

— Стоит поменять привычный угол зрения, и открываются новые перспективы.

— Да. Именно так.

Тиса задумалась над словами шкалуша.

— Но почему ты не сказал, что спас меня, и позволил Витеру врать? — спросила она позже.

— Я не стремлюсь в герои, — шкалуш опустил голову. — А ему, похоже, это было очень нужно.

«Конечно, — подумала Тиса. — Чтобы удачно продвинуться по службе». Девушка отвернулась, сжав губы.

— И все же, эту ложь нужно было раскрыть. Терпеть не могу вранья! — горячо сказала Тиса.

Трихон поднял философский трактат, оставленный Тисой на полке:

— Это заметно по вашим читательским вкусам. «Истина и ложь», — прочитал шкалуш заглавие. — Такой тяжелый, страшно подумать, что в нем написано.

— Правда всегда тяжела, — вздохнула Тиса.

— Но ведь ложь иногда необходима, ведь так? — шкалуш вернул на место книгу.

— Мелкая ложь, возможно. Но большая, непростительна.

— Вы очень категоричны.

— В этом вопросе — да!

Лицо Трихона посерьезнело. Он достал из ведра тряпку, хорошенько выжал, и стал протирать обложку книги, на которой темнело полустертое название: «Осада ба. ни».

— Кстати, ты видел их?

— Кого? — отложив «Осаду», Трихон принялся за красную «Тактику боя в седле».

— Когда я тонула, то мне показалось, я видела…

Тиса запнулась, сомневаясь, — стоит ли продолжать.

— Хозяина озера и русалку? — спросил шкалуш.

— Да! Так это было на самом деле! Мне не причудилось, — обрадовалась Тиса. — Какие они странные, правда? Водяной оказывается такой чудной: пальцы как веера, а глазищи мутные огромные. Каждый размером, как…

— Дно этого ведра, — подсказал Трихон. Он кинул тряпку на книги. — А знаете ли вы, что водяные любят коллекционировать красивых утопленниц? Поверьте мне, лучше уж «летать ангелочком в Кущах Единого», чем быть русалкой на дне речном. Обреченной на нежизнь на несколько веков как минимум.

— Ты так говоришь, будто знаешь, каково это. Проходили на занятиях? — насмешливо сказала Тиса. Она думала вызвать улыбку на лице парня вопросом, но просчиталась.

— Думаете, это шутки? — сверкнул глазами шкалуш. — Специально водяной редко кого топит. Так учитесь плавать, чтобы не попасться в его «гарем». И держитесь впредь за борта, чтобы не падать с лодки посреди реки, — раздраженно закончил он.

Они замолчали. Трихон отвернул лицо в окно. Тиса не понимала, что так разозлило шкалуша. Но обижаться на тон не собиралась.

— Интересная наколка, — решила она сменить тему.

Трихон взглянул на орла на своей руке и примирительно пояснил: