Серебряный вечер (ЛП)

Мы стояли и молчали. Лорен хрипло сказал:

— У тебя его кольцо.

Я вздрогнула и рассмеялась из-за этого недопонимания.

— Это кольцо Райфа, но не то, что ты подумал! — я вытащила кольцо из сумки и вытянула ладонь с ним. — Посмотри, Всадник. Это кольцо дедушки Райфа. Я решила сохранить его в память. Это символ любви, но не помолвки.

Плечи Лорена опустились.

— Ты сказала, что поняла сразу. Я знаю, что бывает за мгновения, — он предупреждал меня, себя, нас. — Но чувства должны быть реальными. Я не вынесу жалости.

Жалость? Я потерла кольцо пальцами, надела его на большой палец. Я не должна была прятать его, ведь уже было не так больно.

— Всадник, я рада за тебя, — сказала я, глядя на его, рука была прижата к сердцу, мне нужна была стойкость Целителя. — Я рада.

Лорен с дрожью выдохнула. С надеждой. Я сказала громче:

— Знай, Всадник, что я чувствую реальное. Ты не понимаешь? — и еще громче. — Я могу это высказать?

Он все еще не обернулся. Я отошла от него, сияя. Бабушка говорила, что любовь не ослабит мой дар. Она была права. Любовь придавала сил. И сейчас, посреди ночи, посреди страха и смертей я чувствовала себя невероятно живой, и все то, что бурлило во мне, вызывало безумную улыбку.

— Всадник Лорен! — позвала я. — Всадник, Лорен, я люблю тебя!

Он повернулся, чтобы сказать мне вернуться в рощу. Но я вышла из-за деревьев, раскинула широко руки и прокричала всему вокруг:

— Звезды — мои свидетели. Я люблю Всадника Лорена. Люблю его! — я рассмеялась, закружилась, крича ночному небу. — Я люблю его! Люблю его! — пусть смотрят граклы, слышат Призыватели, но нам они не страшны.

— Эви…

Я, ликуя, обернулась. Лорен стоял неподалеку, готовый, думаю, оттащить меня в рощу. Но я покачала головой, смеясь, уже не скрывая эмоции.

— Здесь не опасно, — кричала я, подбегая к нему. — Это так хорошо. Так сильно. Так понятно! — я схватила его за руки и потащила под небо. — Это любовь.

Он долго смотрел мне в глаза, и все было в его взгляде, и я могла смотреть в его глаза столько, сколько не удалось бы при нашей первой встрече. Все горело во мне, каждая деталь замечалась. Я чувствовала, как он медленно высвобождает руки. Мое дыхание дрогнуло, но он сделал так, чтобы обхватить меня руками.

— Тогда я хотел бы познать эту любовь, — сказал Всадник. И прижался губами к моим губам.

* * *

Мы лежали на моей накидке под ветвями в роще. Я устроилась на груди Лорена, и голова как раз оказалась под его подбородком. Арро дышал чуть тише. Других звуков не было. Мы были пьяны от открытой правды, переполненные и довольные. Мы могли спать, но этот момент счастья был слишком ценным, чтобы терять его. Но попытки удержать его приводили к мыслям о темном.

— Эви.

— Мм?

— Почему ты думала, что я буду тебя винить? — Лорен подвинул голову, его губы оказались рядом с моим виском. — Духи… Те, кто не упокоился. Это твоя сила Стражницы — вести их дальше. В чем здесь вина?

Моя сила. Он так просто это сказал, словно я могла легко воззвать к тем, чьи жизни жестоко оборвались, просить их помощи в обмен на проход дальше.

— В чем вина, Эви? — повторил Лорен.

Я прошептала:

— На их руках не было крови, а теперь есть. И я не знаю, правильно ли это. Я попросила их убить вместо меня.

— У них был выбор, — ответил Лорен. — Ты не приказывала им.

— Разве?

— Мертвые — твои союзники, Стражница, а не рабы. Они убивают то, что убило их.

— По моей просьбе.

— Это честно. Они помогли тебе. Но они сами пошли на это, — Лорен задумчиво подвинулся. — Это твое право Стражницы — призывать духов.

— Право?

— Сила, твой зов. Смерть помогает твоему амулету Стражницы.

— Лучше бы не мне нуждаться в их помощи. Лучше бы не возникало причины…

Он вскинул брови.

— А то что?

— А то придется научиться убивать самой.

Он улыбнулся.

— Нет, Эви. Это не в твоей природе.

— Я могу это изменить.

— Нет, — Лорен повернулся. — Вы с Ларк — части Равновесия, не агрессивные по своей природе. Это не изменишь силой.

Я не знаю, успокаивало ли это, но послужило ответом. А еще стало путем к другим вопросам. Если силы Жизни и Смерти существовали в спокойствии, то Тьма и Свет, наверное, балансировали дикой энергией. Я подумала об этих Стражницах, попыталась их представить. Чувствовали ли они перемены в себе, или все еще не знали, что грядет? Как они будут сражаться?

Лорен сказал:

— Ты не задаешь вопросы, — он рассмеялся. — Впервые.

Я улыбнулась. А потом не сдержалась и спросила:

— Лучше быть воином или нет?

— Все нужны, — он оттолкнулся рукой и сел. Прислушался, словно я что-то подсказала ему. Он повернулся ко мне и улыбнулся. — Дыхание Арро выровнялось.

— Да, но ты поднялся не из-за этого, — сказала я. — Ты слушал ночь. Ты все еще думаешь, что нас найдут Призыватели.

Лорен притих на время.

— Тебе не кажется, что амулет было просто найти?

— Почему ты за это хватаешься? Я бы не покинула водопад без твоей жертвы, ты чуть не умер! Не было ничего простого.

— Нет, Эви, поверь. Это было очень просто.

— Гончие-жнецы, стрижи, Троты, солдаты, тени, сжигатели… — я издала смешок, список был куда длиннее. — Куда еще-то?

Лорен словно не слышал. Звезды очерчивали его профиль, он замер. Последовал неприятный ответ:

— Ты хочешь еще? Это могут быть любые создания Земли, монстры или люди. Что угодно из Пустыни.

— Расскажи, — я придвинулась ближе. — Расскажи о Пустыне, — я не спрашивала о ней раньше. Все изменилось теперь.

Молчание затянулось. Может, он подбирал слова, словно не хотел меня пугать.

— Пустыня — королевство Призывателей. Там они связаны с Хаосом, как Хранители здесь с Равновесием.

— Тут и там — просто разный баланс.

Он улыбнулся.

— Возможно. Горы Мир разделяют их — Призыватели на севере, Хранители на юге. И природа сотворила разделитель.

— Я слышала, что горы Мир нельзя перейти. Как тогда Призыватели попадают сюда?

— Почти нельзя, — исправил Лорен. — Призыватели могут управлять мыслями, приходить через огонь, шпионить… Какие горы это остановят?

Я не ответила, и Лорен подтолкнул меня плечом, сказав:

— Все не так плохо. С обеих сторон есть семена противоположных сил. Есть тьма в Тире, но и там есть наш белый дуб в Сете — пустыне, окружающей их трон.

— Одно дерево, — вздохнула я. — А у них армия.

Всадник вдруг резко парировал:

— Ты, Целитель, знаешь, что растения лучше людей. И на все есть причины, — он успокоился. — Но если захочешь, там есть Геран, пост Хранителей на вершине гор. Они следят, — Лорен притих, избегая ужасных описаний. — Геран ближе всего живущего к их королевству. Пустыня — обитель дикости. Там все ужасно искажено. И если там провести время, ты меняешься.

— Почему с Призывателями здесь не так же? Почему те в Тире, искаженные и убивающие, не могут на это стороне стать лучше?

Он рассмеялся.

— Не ищи добра и зла, любимая. Кажется, что Равновесие — это всегда что-то хорошее. Но это просто Равновесие, в нем есть и добро, и зло. Хаос тоже не полностью злой. Это нескованные желания.

— И все же, — прошептала я, — Равновесие — источник жизни. Оно спасает.

— Да, — молчание длилось так долго, что я уже подумала, что Всадник меняет тему. Но он улегся на накидку и тихо сказал. — Желание сильно опьяняет их, — и еще тише. — Они не могут себя остановить.

От его голоса я задрожала.

— Ты оправдываешь это, — прошептала я. — А близкие тебе люди… что с ними?

— Что еще рассказать?

— Нет, — я оказалась над ним, упершись в руки по бокам, и настояла. — Не щади меня, Всадник. Это твоя история, что сделала тебя таким. Я хочу знать.

Он смотрел на меня, синие глаза потемнели из-за ночи, волосы были черными на моей бирюзовой накидке. Но его лицо было светлым и сильным, на нем залегли тени из-за печали прошлого.