В поисках будущего (СИ)

— Говори, что хочешь…

Я швыряю в нее перо, но она лишь смеется и пожимает плечами. Наконец она открывает учебник и спрашивает, действительно ли я хочу учиться. Не хочу, но все равно соглашаюсь. Она явно больше увлечена всей этой учебой, чем я, но мне плевать. Я скучаю просто ужасно, а теперь, спасибо Марибель и ее предположению, я еще больше отвлеклась.

Больше всего мне хочется, чтобы уже был рождественский перерыв. Интересно, насколько тяжело будет убедить моих родителей, что я не все праздники должна проводить с ними?

В конце концов, чтобы предположения воплотились в реальность, нужны возможности.

========== Глава 14. Джеймс. 6 декабря ==========

Кейт — это девушка, с которой я сравниваю других.

Наверное, она всегда такой была.

Она всегда и во всех смыслах была моей любимой, даже когда мы еще были маленькими. Наверное, это потому, что она настолько близка к парню, насколько это возможно, оставаясь привлекательной. Она никогда не шепталась, не хихикала — она закатывала глаза и толкала тебя. И да, я ее любил.

Когда-то давно, когда я был раним и накачан подростковыми гормонами, я влюбился. Очень. И это была Кейт Милтон. И что случилось? Она меня бросила, расколола мое сердце, как орех, а потом сбежала во Францию.

А что сделал я? Разбогател. Прославился. Переспал с уймой девчонок и даже не старался запоминать их имена. Вернулся к тому, что у меня всегда лучше всего получалось, а она жила своей миленькой жизнью. И да, Париж, наверное, действительно настолько романтичен, как расписывают эти мудаки, потому что, вы только представьте, оттуда она притащила в Лондон жениха.

Передайте пакетик.

Нет, правда. Подайте рвотный пакетик, а то я заблюю вам тут весь пол посреди паба и сомневаюсь, что Ханна придет от этого в восторг. На самом деле она мне тогда голову заклятьем оторвет, а потом велит все это отчистить. М-да, я даже не понимаю, зачем я вообще приперся в Дырявый Котел… Единственный паб во всей стране, где мне не подают бесплатных напитков и не относятся как к королю. И единственный паб в стране, где барменша не побоится потребовать, чтобы я прибрал беспорядок или понизил голос. Наверное, потому, что она меняла мне подгузники, когда я был малышом, так что она думает, что раз она все это видела, то у нее есть право мной командовать. Наверное, есть.

Другая причина, по которой я хожу в Дырявый Котел в том, что Шарлотт к нему даже близко не подойдет. Она говорит, что он грязный рассадник инфекций и за этой барной стойкой она точно подхватит какую-нибудь редкую разновидность гепатита… Лично я думаю, что то, что она до сих пор не подхватила никакого гепатита, само по себе признак ее удачи, и ей следует благодарить за это небеса. Она лично так не считает. Так что так легко от нее избавиться. Она, конечно, ворчит и делает всякие ехидные комментарии, что я, мол, ее игнорирую. Но на самом деле она сразу же затыкается, как только я протягиваю ей деньги и предлагаю сбегать по магазинам. Некоторые могут назвать это проституцией… Я называю удобством.

Но в этот раз никто не может меня винить, потому что сейчас я великолепный образец семьянина. У нас вроде небольшого семейного воссоединения, прямо тут, в пабе. И под семейным воссоединением я имею в виду Фреда, Тедди, Ала и меня. Фред обычно всегда ко всему готов, и мы с ним почти все делаем вместе. Тедди… Ну, Тедди расстроен крахом его брака и тем, что моя прекрасная и очаровательная кузина (это полный сарказм, если вы не поняли) сообщила ему, что теперь ему придется прожить всю свою жизнь, зная, что он бросил своих детей (пусть даже и видит их почти каждый день). Она даже зашла так далеко, что сказала, что по крайней мере его родители погибли, и им не пришлось добровольно его бросать… Виктуар просто лапочка, вот уж правда… Но что я могу сказать? Я говорил Тедди, что женитьба на ней будет ошибкой. Я это знал, а мне было только четырнадцать; ему следовало понимать, что это плохо кончится. Ну и Ал, ну, Ал странный, и иногда ему нравится быть нормальным и проводить время с нами, а иногда он задирает нос, потому что слишком хорош для нас. Тут какой стороной монетка выпадет, такой вот он у нас.

Сейчас мы сгрудились в одной из задних кабинок с несколькими порциями выпивки на столе и еще несколькими в пути. Какой смысл нервничать из-за девчонки, если можешь надраться с друзьями? А я нервничаю. Я теперь вижу Кейт все время. Все время. Она ведет мои финансовые дела в банке, и теперь, как бы я не пытался, все равно в итоге я трачу деньги (или тратит Шарлотт), и мне приходится идти в банк, встречаться с ней. Все становится уже просто смешно, и сексуальное напряжение стало уже таким густым, что любой разревется. Не то чтобы я вообще когда-либо ревел, но, черт, мне требуется каждая капля моего самоконтроля, чтобы не схватить ее и не взять прямо на как всегда заставленном в беспорядке столе.

И она тоже этого хочет. Она может отрицать, если хочет, и продолжать болтать и болтать о Марке, ее французском любовнике-педерасте, но меня она не обманет. Она не без причины каждый раз неловко ерзает на стуле. Потому что она знает, что такое настоящий трах, а не та хреновина, что у них там с этим пидором-парижанином. Потому что она страшится признать, что, даже когда нам было по шестнадцать, ее секс был лучше, чем теперь, когда она взрослая женщина, встречается с взрослым мужчиной. Она может говорить, что хочет, я знаю правду.

Она практически умоляет об этом.

Мужики меня не поддерживают. Фреду уже тошно об этом слушать. Ал понятия не имеет. А Тедди, ну, у Тедди своего дерьма навалом. Бедолага. Ну, по крайней мере, он дал мне существенную отговорку, на случай если Шарлотт снова начнет пилить меня о женитьбе.

В настоящий момент он выдул уже шестую порцию огневиски и не намерен придерживать скорости. Но, вместо того чтобы становиться веселее, как полагается с крепким алкоголем (да, я слышал, что это депрессант, и что? Я в это не верю), он только все больше и больше мрачнеет (черт, думаю, он только что доказал то, что я хотел опровергнуть). Его голова все больше и больше заваливается вперед, и уже несколько раз мне показалось, что он в любой момент разрыдается. К счастью, он этого не делает. Вместо этого он продолжает рассказывать слезливые истории о своем рухнувшем браке.

— Мои дети меня ненавидят, — ровно сказал он, громко вздохнув для пущего эффекта.

— Они тебя не ненавидят, приятель, — говорю я, пытаясь помочь, потому что я пытаюсь. Я ведь хороший человек и все такое.

— Нет, ненавидят, — настаивает он, утыкаясь в меня серьезным взглядом широко распахнутых глаз. — Дора сказала, дословно: «Папа, я тебя ненавижу». Она сказала это вчера.

— Потому что Дора испорченная, — пожимает Фред плечами.

— Следи за языком, — выплевывает Тедди, опасно сужая глаза. Это почти смешно, но мы сдерживаем хихиканье.

— Она такая, какой ее сделала Вик, — поясняет Фред, защищаясь.

— А Виктуар испорченная, — услужливо подкидываю я. Когда Тедди буравит взглядом и меня, я лишь пожимаю плечами. — Я всю жизнь тебе это говорил.