Can't help falling in love (СИ)

Поэтому они сидели на её кровати, ели солёный попкорн, и Ричи учил девушку играть в карты (единственное, что нашлось из развлечений в хижине шерифа). Сначала Ричард хотел откровенно смухлевать, зная о неопытности Элевен в этом деле, и вовсе начать с ней игры на раздевание, но услышавший его предложение случайно проходивший мимо Джим с таким внушительным видом погрозил ему кулаком, что парень невольно вздрогнул и пожал плечами, мол, подумаешь, не очень-то и хотелось.

На самом деле ему очень — просто чертовски — хотелось. Ему уже исполнилось семнадцать, и тело требовало однозначных приключений, бушуя гормонами. Особенно тогда, когда напротив сидит в одной тёплой ночнушке, поджав под себя ноги и открыв чуть больше доступа к своим восхитительным смуглым обнажённым бёдрам, не раз снившихся бедняге Ричи в откровенно похабных мокрых снах, удивительной красоты шестнадцатилетняя девушка. Его девушка. Но он всё не решался сделать первый шаг в этом направлении, каким бы самоуверенным и нахальным не был Ричи по жизни. Всё-таки это его Эл, и он не хотел травмировать её возможно ещё не подготовленную психику чем-то подобным. Поэтому оставалось только исходить слюной, облизываясь на чудесные длинные ножки и атласную смуглую кожу.

Они разговаривали о школе и важном завтрашнем дне. Строили совместные планы на следующую неделю. А потом Ричард кое-что вспомнил, выпрямился и, серьёзно заглянув Элевен в глаза, твёрдо потребовал:

— Эл, пообещай мне, что ты не будешь пользоваться своими силами в школе или каких-либо публичных местах. А лучше вообще ими не пользуйся. Пообещай мне.

— Обещаю… папочка, — задорно хмыкнула она, показав ему язык.

И Ричи словно холодной водой окатили. Тело моментально среагировало на флирт весьма однозначным образом, а вот сердце едва не отказало. Стало очень неловко. Что же она с ним творит?

А вот Элевен на самом деле даже не осознавала того, какие последствия будут от её этой фразы. Просто буквально сегодня утром у неё был точно такой же разговор с Хоппером, который требовал от неё прекратить пользоваться своими силами, особенно в школе и публичных местах. И она тогда ответила ему «Promise, dad». А тут об этом говорит её Ричи. Ну не называть же его dad? Нет, это слишком грубо и как-то массивно для него. Ему больше подойдёт что-то более смягчённое. Например, daddy.

Вот так и получилось, что она впервые назвала его папочкой. И потом поняла, что ей неожиданно нравится то, как это звучит. Она тогда незаметно вздрогнула и закусила нижнюю губу, прикрывая скромно глаза. А бёдра от чего-то сладко сжались чуть сильнее.

Daddy…

Дальше в их игру уже вступил Ричард, развив из просто слова целый кинк. Теперь он был папочкой Элевен, а она была его принцессой, его ангелом или его маленькой девочкой. И их обоих весьма устраивало такое положение вещей.

На самом деле Эл не казалось странным называть своего парня папочкой. В конце концов, её детство прошло в лаборатории один на один с грубым и холодным Папа́, который точно не был образцом хорошего родителя. Поэтому её представление обо всём этом было очень размытым и немного не правильным. После появления в её жизни Хоппера, который стал ей новым официальным отцом, она уяснила для себя, что папа — это кто-то сильный, кто-то, кто безвозмездно защищает её и заботится о ней. Но ведь таким образом и Ричи идеально подходил под это определение, так почему и он не может быть папой — только маленьким — для неё? Папочкой…

Джим не знал обо всей этой их игре, потому что — Уилер был уверен — он бы открутил Ричи голову за подобное совращение его невинной дочурки. А вот их компания отнеслась к подобному неоднозначно, когда они всё-таки впервые услышали эти взаимные ласковые обращения между этими двумя.

Лукас знакомо прищурился и неодобрительно покачал головой, но при этом после очень странно посмотрел в сторону Макс. Та заметила это и показала ему фак.

А если честно, то Максин в первый момент даже взбудоражила мысль о чём-то подобном. Но потом она почему-то вспомнила о своём родном отце, о приёмном отце, о придурке Билле, и вся эта идея показалась ей просто отвратительной.

Дастин отвесил какую-то пошлую шуточку и в целом отреагировал весьма спокойно и положительно.

Уилл же сильно покраснел, но промолчал; первые несколько месяцев он каждый раз смертельно краснел, когда слышал из уст Элевен её коронное «Папочка».

Но Ричи и Эл очень нравилась эта игра. И как-то так получилось, что одновременно с началом этого одного на двоих кинка они впервые переспали.

Это был действительно спонтанный первый раз, и Ричи очень жалел, что всё произошло лишь на его эмоциях неожиданной ревности, а не по обоюдному страстному порыву. Хотя Элевен тогда так громко и сладко стонала, отчаянно отдаваясь ему всем телом и душой, что у Ричарда снова едва не отказало сердце. Она сбивчиво и горячечно шептала ему то «Ричи», то «Папочка», то «Папочка Ричи», царапая ноготками спину, и парню казалось, что он выиграл чёртов джекпот на всю оставшуюся жизнь, когда той ночью пошёл в лес разыскивать пропавшего Уилла. Он грёбаный счастливчик, получивший рай прямо на земле.

После этого их отношения, разумеется, перешли на новый уровень, став ещё более интимными и невыразимо пошлыми. А к кинку прибавилась своеобразная одежда, откровенные касания и ролевые постельные игры.

Эл теперь зачастую носила лёгкие полупрозрачные платья с вычурным нижним бельём и заплетала кудрявые волосы в косички, цепляя к ним заколки-бантики, тем самым создавая образ невинной послушной маленькой девочки. Но девочки только для одного папочки, который обожал прижимать свою принцессу к какой-нибудь вертикальной поверхности и, подхватив её под бёдра, заставляя тем самым обхватить его за пояс ногами, грубо и глубоко целовать, а после ещё и оставлять засосы на тонкой открытой шейке. На самом деле этих ярких меток принадлежности было куда больше по всему её телу, особенно на бёдрах, животе и трогательных ямках поясницы, но это была только их маленькая тайна, о которой остальным знать абсолютно точно не обязательно.

***

Ричи закрыл машину и перебежками быстро направился в сторону школы, хотя на парковке уже всё равно никого не было — первый модуль занятий как раз только начался. Он чувствовал, как неприятно жали в паху натянутые джинсы. Ну не появляться же ему в таком виде на уроке физики, ну честное слово!

Он заглянул за угол, проверяя наличие людей в коридоре. Никого. Отлично. До мужских туалетов осталось всего ничего, а там уже можно закрыться в кабинке и по-подростковому снять напряжение рукой, как вдруг его хватают за локоть и быстро затаскивают в подсобку, захлопывая за ним дверь. Он чувствует, как к спине прижимается тёплая девичья грудь, на его животе в замок сцепляются тонкие ухоженные руки, а куда-то в шею — не достаёт его ангел по росту до его уха — раздаётся жаркий шёпот.

— Помоги мне, папочка… — Элевен коснулась его загривка губами, вызвав крупную дрожь по всему его телу. В паху мучительно заныло. — Моё тело так горит без тебя…

И, расцепив пальцы, заскользила своими ладонями ему за пояс джинсов, крепко прижимаясь к нему сзади всем своим восхитительным гибким телом.

Ричи довольно усмехнулся. Какая непослушная у него принцесса. Завела его до чёртиков на парковке, обманула, не пошла на свой первый модуль по биологии, затащила его сюда и теперь склоняет его к быстрому и божественно горячему сексу прямо в школьной подсобке, в которой они уединялись уже пятый раз только за этот чёртов месяц. Ну и чем он заслужил такого ангела во плоти?

Она уже успела расстегнуть его ремень и пуговицу, стащив джинсы ниже, прерывисто и возбуждённо дыша ему в спину, как Ричи резко развернулся в её некрепких объятиях и, привычно подхватив под бёдра, прижал к двери, и начал судорожно задирать её лёгкое платье с прекрасным для подобного манёвра подолом. Эл тихо стонала ему в ухо «Да, папочка», прижав к себе за шею и забравшись холодными пальчиками под ворот рубашки, поглаживая. Она просто невероятная!