Хищная слабость.

Мне стало мерзко, потому что вот именно вот так выглядела моя смерть. Этот момент казался мне резиновым. Уши заложило, и я как будто поплыла в невесомости. Адреналин – это подобно наркотику, который без остатка, уносит тебя из реальности.

Мне хотелось закрыть глаза и уловить запах цитруса, терпкого вина и корицы. Этого не произошло. Мой мозг, захваченный ужасом и одновременно безразличием, не мог различить грань между реальностью и жутким кошмаром. Удушающая боль, говорила мне о том, что все происходит наяву.

Я закрыла глаза и мысленно позвала маму. Когда она уснула, я не смогла ее разбудить. Врачи сказали, что так ей будет легче. Я даже не смогла попрощаться с собственной мамой. Я должна была ее успокаивать, благодарить ее за все, я должна быть с ней в последние секунды жизни. Но я была ребенком, в своей комнате играясь с игрушками, не подозревая ни о чем. Большинство людей не обращало внимания на детские слезы, но рядом оказался Крис. Мне все утверждали, что боль потери должна будет прекратиться, но этого так и не произошло.

Говорят, что когда человек умирает – находиться на грани между небом и землей, то он упивается эйфорией. Находиться в полном спокойствии, потому что то, что волновало его, будучи живым, больше не имело никакого значения – это не правда.

Я была напряжена до кончиков пальцев и билась в конвульсиях. Все мое тело чувствовало агонию, и мне было дико страшно. Медленными шагами, уходя на тот свет, я сгорала от боли в легких и в сердце. Больно было то, что я решила, что больше никогда не увижу Криса и Дженни, Мейсона и…Кая.

На последнем издыхании, в голове пронеслось:

«Любопытство, Софи. Оно тебя погубит».

Глава№21.

- Ну, когда же ты научишься бегать, сестренка?

Оказывается, на том свете, мне не придется быть одной. Радует, правда? Приятный, хриплый голос, должно быть, принадлежит моему ангелу-хранителю. Как здорово, что мне не придется коротать вечность в одиночестве.

Но почему так все болит?

Тело ноет, а голова готова расколоться на две части. Зря я понадеялась, что буду находиться в Раю, учитывая, сколько мне пришлось врать последнее время. Теперь, эта боль будет преследовать меня, напоминая о бесчестной жизни.

Вдруг, я почувствовала шершавый язык у себя на щеке. В нос ударил резкий запах псины. Замечательно, еще и Веста мне в наказание…

Подождите, что?

Я открыла глаза и резко подскочила.

Кай сидел на кресле напротив меня, широко расставив ноги и убрав руки за голову. Веста положила свои лапы на диван, как будто пыталась что-нибудь выпросить у меня. Например: колбасу. Я распласталась на диване, в гараже у Кая, вся грязная и мокрая.

- Я что, жива? – прохрипела я, восстанавливая зрение.

- Нет, Софи. Ты мертва, а я твой персональный Рай, - Кай подбородком указал на себя. – Наслаждайся, детка.

- Что произошло? Почему я здесь?

- У меня к тебе аналогичный вопрос. Что произошло такого, что ты поперлась в лес одна, в следствии чего оказалась здесь? – Кай лениво мотал головой, говоря это, указывая на мою глупость.

- Я…Я искала тебя.

Кай со звуком опустил руки на колени, и слегка наклонился в мою сторону.

- Что из фразы «Я заеду за тобой», тебе было неясным?

- Ты был слишком долгим! Я устала ждать!

Теперь, он ударил по подлокотнику кресла.

- Ну, прости! Девушкам обычно не нравиться, когда парни слишком быстры!

- Извращенец!

- Я имел виду, конфетно-букетный период, глупышка, - усмехнулся он.

- Ну да, конечно, - я поставила ноги на пол. С меня до сих пор стекали капли от дождя, видимо, была я здесь недолго. – Кто на меня напал?

Кай отмолчался. И правильно, откуда ему знать?

Прокрутив шеей, я почувствовала, как мои мышцы натянулись. Могу поспорить, что не ней остались следы гадких рук.

- Тебе нужно переодеться, - я поймала его взгляд на себе. Холодный, и в тоже время обжигающий. – Но должен признаться, даже в таком виде, ты выглядишь сексуально.

Я цокнула.

- Кому что, а Каю печенюшки, - пробормотала я.

На его лице появилась плутовская улыбка.

- Где у тебя душ? – привстала я, оглядываясь.

- Боюсь, тебе это не понравиться.

- Что это значит? – насторожилась я.

- А это значит, что кабинка прямо позади меня, прозрачная, как утренняя роса, ждет своего посетителя, - его глаза засверкали.

В ответ на это, мои глаза решили расшириться, но я не успела открыть рот, чтобы возразить, как он добавил:

- Не дрейфь, я пока выгуляю Весту. Можешь взять любую футболку из шкафа.

- А как же штаны?

- Зачем? Они все равно с тебя спадут, - звучала двусмысленно, многозначительно. – Веста, ко мне, - они направились к выходу.

По звукам извне, я поняла, что дождь закончился. На улице была тишина. Надо было быстрее разобраться с делами, чтобы приступить к главному – правде.

Выбрав из шкафа самую мешковатую и длинную футболку, на удивление белую, я заскочила в кабинку. Настроив напор воды на теплый, я испытала огромное наслаждение. Мое окаменевшее тело, снова начало чувствовать.

В это сложно было поверить, но я нашла его. Или он нашел меня. Я была в дурмане, словно находилась во сне. Мои эмоции сложно было определить, я была счастлива и в тоже время в панике – весь мир перевернулся с головы на ногу. Это очень сложно объяснить, но я попала в неудачную театральную пьесу, которая не думает заканчиваться. Может быть завтра, я проснусь дома, в своей пижаме, и главное, что будет меня волновать это зачет по физике.

Я вышла из душа, одевшись в сухое и чувствуя себя капельку живой. Кай продолжал выгуливать Весту, как будто уклонялся от разговора. Но я костьми лягу, чтобы завести его.

Миска весты была пуста, и мне показалось, что она будет голодна, когда вернется с прогулки. Хотя, о чем я? Она всегда голодна.

Открыв маленький холодильник, я не увидела ничего необычного. Соки, немного продуктов и пиво. Наверное, мои глаза ждали пакетов с кровью, но нечего такого не было.

- Проголодалась?

От испуга, я хлопнула дверцей холодильника.

- Ты можешь хоть раз появиться, чтобы у меня не случался сердечный приступ? – мое дыхание стало тяжелым.

- Я привык, что при виде меня девушки хватаются за сердце, - похвастался Кай, и подошел ко мне. – Почему из всех маек, ты выбрала именно этот парашют?

Я босая, встала ногой на ногу.

- Скажем так, мне в ней… безопасно.

Губы Кая дернулись в усмешке.

- Не хочу тебя расстраивать, но это не моя вещь. Это тряпка, которую я использовал вместо пеленок для Весты, на случай, если она не дождется выгула.

Я нервно сглотнула.

- Ты хочешь сказать, что я сейчас в туалетной тряпке?! Я что в собачей моче?!

- Софи… - Кай с трудом сдерживал смех.

Я подняла руки, тыча пальцев ему в грудь.

- Не вздумай смеяться, придурок! Это совсем не смешно! Какого хрена, ты положил ее к остальным вещам? Господи, меня сейчас вырвет!

Он примирительно вскинул руки.

- Я пошутил, Софи, - успокаивающе сказал он. – Но на самом деле, эта футболка для бега.

- Для бега? – не унималась я. – Не думала, что занимаешься утренними пробежками. Да и вообще, зачем?

Кай сделал коварную гримасу, после которой следует ждать подвоха.

- Но хоть кто-то из нас должен уметь это делать.

На этот раз в его грудь полетел кулак.

- Я умею бегать! А ты заставил меня упасть на поле! Все дело в этих штуках, которые ты проворачиваешь с моим разумом!

Кай наклонился к моему уху и прошептал:

- Дело в том, что именно тебя, я не могу заставить, - у меня за спиной, он открыл холодильник и достал оттуда бутылку пива. – Так что, чтобы ты не делала, все это было осознано и самостоятельно, - он закинул подбородок и сделал глоток из бутылки.

Я была огорчена. Если Кай говорит правду, я ничего мне не внушал, то предположение, что мои чувства могут быть нереальными – неверное. Значит, я позволила себе это, зная, что он плохой. Я собственными руками, закрыла себе глаза, не желая принимать недоброе в нем.