Формула-О (СИ)

Гонщики обычно всегда подключались к комментаторскому каналу — тоже традиция, но мало кто всерьёз обращал внимание на трёп комментатора. Как правило, выхватывали лишь сообщения о лидерах, потому что во время гонки немного не до таблиц с промежуточными результатами, да и что там разберёшь, если параллельно подключены внутренние каналы между гонщиками одной команды и командный канал с «мостиком», то есть, главой конюшни и тренерами. А иногда и межкомандные каналы работали — на Саргас это допускалось.

— Хань, постарайся не облажаться, — сухо заметил Чунмён за три минуты до старта и переключился на Чонина. — Не лезь на рожон.

— Тебя спросить забыл.

— Тогда напомню, что ты два года назад влип и сейчас уже никому не нужен. И я позвал тебя не для того, чтобы ты хватал золото. Ты всего лишь…

На канале связи прозвучал отчётливый щелчок — Чонин просто вырубил связь с главой команды Трансформер.

— Сломал тумблер, — предположил Ифань и посмотрел на Чунмёна с недовольством. — Прекрати, хорошо? Ему и так паршиво, к чему напоминать о больном? И эта победа ему необходима, как воздух.

— Пусть только попробует победить…

— Чунмён, довольно, слышишь? Уж не знаю, чем ты руководствуешься, но он этого не заслужил. Он и так два года провёл как в клетке и почти без надежды. Ты хоть представляешь, каково ему было снова сесть в болид после того, что случилось? И каково было выйти на трассу спустя два года? Ну и подумай о том, каково ему было во время открывающей гонки, когда он по твоей милости даже до финиша дойти не смог. Вообще. Даже последним. А ведь он всегда заканчивал гонки. Всегда приходил к финишу. Нельзя так. Если ты хочешь, чтобы побеждал Хань — делай что-нибудь для этого. Придумай для Ханя более эффективные учебные комплексы, внуши ему уверенность в себе, амбиции или ещё что. Но победа Ханя зависит только от самого Ханя. Чонин тут не при делах. Так к чему отыгрываться на Чонине и за его счёт? Тебе не кажется, что с него довольно уже разочарований и подстав?

— Это пустая лирика, — отрезал Чунмён безапелляционным тоном. — Он сам вернулся на трассу. Никто его не заставлял. И он прекрасно знает, что такое Формула. А раз он принял моё предложение, то и играть должен по моим правилам. Я честно ему сказал, что кандидат в чемпионы у меня уже есть. И мне нужен лишь лидер в команде. Всё. Я не просил его побеждать.

— Как об стенку горох, — устало подытожил Ифань. — После этого сезона я ухожу из команды. Считаю, ты должен знать это уже сейчас, чтобы заняться поисками нового тренера.

— Ифань, какого чёрта?! — возмутился Чунмён, который точно не ожидал услышать нечто подобное.

— Я уже высказался. Если ты не понимаешь, о чём я тут толковал столько времени, то это твои личные трудности. Но я не намерен больше смотреть на это. Если ты хотел сделать команду лучше, то вот он — твой шанс. Под номером восемьдесят восемь. Если ты хотел сделать Ханя чемпионом, то вот он опять — твой шанс под номером восемьдесят восемь. Если ты этого не понимаешь и хочешь дальше гробить и себя, и команду, то вперёд и с песней, но без меня. Я слишком стар для этого и бесконечно устал биться головой в стену. Надоело.

— И чем же ты займёшься? Да и кому ты будешь нужен? Другие команды не потянут такого тренера, учитывая размер твоего вознаграждения.

— И что? Думаешь, в Империи нет своих гонок? Не Формула, конечно, но мне хватит, чтобы скрасить старость. И ты всерьёз думаешь, что меня волнует размер моего вознаграждения? У меня в собственности половина планеты и куча станций. Попробуй представить себе ничтожность моего нынешнего вознаграждения на этом фоне. И ты меня сейчас просто убил. Неужели ты думаешь, что я занимался гонками хоть когда-нибудь из-за денег? Или ты думаешь, что Чонин тоже из-за денег гоняет? Он при желании может купить не просто твой дом в Лира, а дом вместе с планетой в нагрузку.

— Неужели? Он же вечно без денег.

— Это из-за формальностей. Пока ему нет тридцати, ему положено отчитываться перед отцом по поводу всех финансовых операций за пределами Империи. Ничего сложного, но традиционные формальности весьма утомительны и обременительны. И ты же знаешь его гордыню. Для него просто это всё слишком унизительно, потому он живёт на жалкое вознаграждение за гонки. Так ему проще.

— С чего такие сложности? — фыркнул Чунмён. — Он же не принц, как ты, а всего лишь князь.

— Первого ранга, прошу заметить. Если удельных принцев в Империи двенадцать, то князей первого ранга всего два. На тот случай, если ты не в курсе. И на тот случай, если ты опять не в курсе, Император носит фамилию Ким. Ну как, шевелишь извилинами? Пошевели ещё: второй князь первого ранга тоже носит фамилию Ким. Соображаешь что-нибудь? Можешь ещё и припомнить в деталях гордыню Чонина и попытаться сделать хоть какие-нибудь выводы. А ещё можешь вспомнить о том, что я вообще-то старше Чонина, что совершенно не мешает ему плевать на формальности, этикет и церемониал.

— Обычно ты рычишь в таких случаях, — тихо заметил молчавший до этого мига Исин. — Но на Чонина не рычал никогда.

— Умница, — довольно кивнул Ифань. — Надо полагать, у меня была причина не рычать, а у Чонина была причина пренебрегать в моём случае всей этой церемонно-традиционной шелухой. И это всегда лежало на поверхности. По-моему, вполне достаточно, чтобы сделать хоть какие-нибудь выводы.

— Ты хочешь сказать, что Чонин… — Чунмён помолчал, видимо, собираясь с духом. — Чонин принадлежит к императорской семье?

— Тут были бурные овации. Осенило, да? Родство не самое близкое. Уже куча поколений сменилась, но у них общие предки, и с этим нельзя не считаться. Не волнуйся, ни семья Чонина, ни он сам не претендуют на Корону и трон, но родство с Императором является признанным.

— Мне нет до этого дела. Я же не подданный Антарес.

— Я и не говорил, что тебе должно быть дело до таких деталей. Но не смей презирать его только потому, что он якобы вечно без денег. И не думай, что в его случае хоть что-то можно решить деньгами. Князь или нет, но он гонщик от Бога. И вот до этого тебе должно быть дело. Потому что заполучить его в Трансформер было неслыханной удачей. Если собираешься такую удачу просрать, то я хочу, чтобы ты хотя бы представлял себе грядущие потери и их размер. Считай, что это я делаю исключительно из природной вредности. И, к слову, мы все дружно пропустили старт.

Все тут же уткнулись в мониторы и лихорадочно зашарили по таблицам с промежуточными итогами. Первым по трассе гнал Чонин, за ним рвались Чанёль, Тао и Хань, остальные болтались в семи секундах от этой четвёрки.

— Тао, убери жопу с трассы! — рычал Хань по внутренней связи. — Куда ты лезешь?

— Пусть лезет, мы ж только начали, — хмыкнул в ответ Чонин. — Тао, никуда не вздумай убирать жопу, только соблюдай баланс, иначе труба охлаждения по тебе возрыдает горючими слезами. А если возрыдает, то ты уйдёшь в хвост вместе с жопой.

— Есть оставить жопу на трассе, — весело отозвался Тао и попытался потеснить Чанёля, да не на того напал.

— Поймаю — уши надеру, — активировав межкомандный канал связи, предупредил Чанёль мрачным голосом.

— Смотрите-ка, кто возжелал пообщаться… — довольно протянул Чонин.

— А ты вообще молчи, а то тоже ушей лишишься.

— Рвёт и мечет, однако. Хань, кусни его за задницу, а?

— Ничего этот сопляк мне не сделает.

— Сам сопляк, — буркнул обиженный Хань.

— Хань, поднажми, — резко велел Чунмён. — Чанёль, сгинь с канала связи. Совсем охамел.

— Межкомандный канал не запрещён правилами, ничего не знаю.

— Хань, отставить, — скомандовал Чонин. — Не перегружай двигатель. Впереди ещё дофига кругов — успеешь в лидерах побывать, как и остальные.

— Ах ты… Мелкий засранец! — обрушился на Тао Чанёль, потому что Тао лихо обошёл его на входе в спираль.

— От засранца слышу. Посторонись, старичок. Чонин, подвинуться не хочешь?

— Да как-то не особенно. Надеюсь, тебе нравится вид на мою корму, как и всем прочим.