Неземная (ЛП)

Он уезжает прежде, чем я успеваю переварить сказанное.

- Парень, - говорит Анжела рядом со мной.

- Я думаю, что это было бы хорошо, - говорит Венди.

Я вздыхаю, взволнованно.

- Давайте просто поедем.

Вдруг Венди ахает. Она достает из кармана толстовки пятидесятидолларовую купюру.

- Это немного воняет, - говорит она, улыбаясь.

На мгновение я бросаю взгляд на платье, я влюблена в него. Если бы я собиралась на выпускной, то пошла бы в нём. Одно. Иногда ты точно знаешь, что это твое платье. Оно взывает к тебе. Это платье в греческом стиле, без бретелек, с имперской талией и небольшой полоской ткани, которая доходит до груди и ложится на одно плечо. Темно-синего цвета, немного ярче, чем цвет флота [34].

- Хорошо,- говорит Анжела, после того как я пялюсь на стойку в течении 5 минут.- Ты должна примерить его.

- Что? Нет. Я не иду на выпускной.

- Кого это волнует?

-Хей, Мегги, Венди! - кричит Анжела через весь магазин, чтобы услышала Венди, которая находилась в обувном магазине вместе с моей мамой и просматривала различные оформления каблуков.

- Идите, посмотрите на платье для Клары.

Они всё бросили и пришли, чтобы увидеть платье и ахнули, когда увидели его. Начали настаивать, чтобы я примерила его.

- Но я не собираюсь на выпускной, - протестую я из раздевалки, стягивая рубашку через голову.

- Тебе не нужно идти с кем-то,- говорит Анжела по ту сторону двери. – Ты можешьпойти одна, и ты знаешь это.

- Правильно. Одна на выпускном. Так что я смогу стоять и смотреть, как все остальные танцуют. Звучит фантастически.

- Ну, мы знаем одного человека, который будет танцевать с тобой, - говорит Венди тихо.

- Он просто расстался со своей подругой, - говорит мама.

- Такер? - спрашивает Венди смущенно.

- Кристиан, - отвечает мама.

Мое сердце пропускает удар, и когда Венди и Анжела не отвечают, я открываю дверь раздевалки и высовываю голову.

- Как ты узнала, что Кристиан расстался с Кей?

Она и Анжела обмениваются взглядом. Я оставила их всего на пять минут, этим утром, а Анжела уже озвучила свою гипотезу «Кристиан и Клара – родственные души». Интересно, что мама думает об этом.

- Если бы я была Кристианом, то вы бы и близко не поймали бы меня в танце, - говорит Венди. – Это было бы, как змеиная яма для него.

Это правда. Последнюю неделю в школе Кристиан, казалось, был не слишком заметен, но я часто смотрю на него, поэтому замечаю. Он не говорил свои обычные шуточки на истории Британии. Не делал записи во время урока. И он отсутствовал два дня подряд, чего никогда не случалось. Приходить поздно - да, но Кристиан никогда не отсутствовал. Я думаю, что он очень расстроен из-за Кей.

Я надеваю платье через голову. Оно подходит, словно сшито специально для меня. Так не справедливо.

- Выходи, мы посмотрим, - распоряжается Анжела.

Я выхожу и встаю перед большим зеркалом.

- Я хочу, что бы мои волосы не были оранжевыми, - говорю я, убирая непослушные пряди от моего лица.

- Ты должна купить его, - говорит Анжела.

- Но я не иду на выпускной, - повторяю я.

- Ты должна пойти на выпускной, только так ты сможешь надеть это платье, - говорит Венди.

- Безусловно, - соглашается Анжела.

- Ты так красива, - говорит мама, и затем, к моему полнейшему шоку, она роется в своей сумке в поисках ткани, чтобы вытереть глаза. Потом она говорит:

- Я покупаю его. Если ты не пойдешь на выпускной в этом году, то сможешь надеть его в следующем. Ты действительно прекрасна, Клара. Оно делает твои глаза этого потрясающего василькового цвета.

Нет смысла, что-то доказывать им. Так что через пятнадцать минут мы выходим из магазина, с платьем в моих руках. После мы разошлись: разделяй и властвуй, как называет это моя мама. Анжела и я останавливаемся возле отдела бижутерии, мама и Венди направились в сторону обуви, так как нет ничего на небе и на земле, что мама бы любила так, как новую обувь. Мы договорились, встреться через час у входа в торговый центр. У меня было странное настроение. Это нелепо, что Анжела и Венди собираются пойти на бал, а единственное, что мы до сих пор купили в этой поездке – платье для меня, а я не иду. Так же раздражало то, что я не могу носить серьги, потому что обычное прокалывание ушей не работает, они заживают слишком быстро. Я знаю, что не хочу обычные серьги. Я хочу что-то свисающее и драматичное, для танца, на который я не собираюсь. Неожиданно я начинаю чувствовать тошноту и головокружение, так что мы с Анжелой останавливаемся возле «Претзел Тайм» [35], чтобы купить крендельки с корицей, надеясь, что немного еды в моем желудке поможет. Торговый центр был переполнен, и негде было сесть, поэтому мы ели свои крендельки, прислонившись к стене, наблюдая за потоком людей, входящих и выходящих из «Барнс Нобль» [36].

- Ты сердишься на меня?

- Что? Нет.

- Ты не сказала мне и двух слов после завтрака.

- Ну, ты не должна была говорить про ангельскую материю, помнишь? Ты обещала.

- Прости, - говорит она.

- Просто настроение упало на отметку четыре из-за мамы, ладно? Ты глазела на нее, задавая все время вопросы.

- Разве я смотрела? - она краснеет.

- Ты похожа на куклу Кьюпи [37].

- Прости, - говорит она снова. – Она единственный демидиус, которого я когда-либо встречала. Я хочу знать какая она.

- Я сказала тебе. Она состоит из одной части тридцати-с-чем-то-летнего хиппи, одной части ангельского существа и одной части своенравной старушки.

- Я не вижу части старушки.

- Поверь мне, она есть. А ты состоишь из одной части сумасшедшего подростка, одной части ангельского существа и одной части частного детектива.

Она улыбается.

- Я стараюсь вести себя соответственно.

И тут я заметила его, человека, смотрящий на меня из дверей «GNC» [38]. Он высокий, с темными волосами, стянутыми в хвост. Одет в потертые джинсы и коричневое замшевое пальто, которое было ему большим. Из-за проходящих мимо людей, которые кишат в торговом центре, я бы не заметила его, за исключением того, как пристально он на нас смотрел.

- Анжела, - говорю я слабо, а мой крендель тем временем падает на пол.

Волна страшной печали накрывает меня. Я должна бороться, чтобы не поддаться течению внезапно усилившихся эмоций. Мои руки сжимаются в кулаки, ногти больно впиваются в ладони. Я начинаю плакать.

- Эй, в чём дело, Клара? - говорит Анжела. – Я клянусь, я буду хорошо себя вести.

Я пытаюсь ответить. Я пытаюсь пробиться через скорбь, что бы сформировать слова. Слезы текут по моему лицу.

- Тот человек, - шепчу я.

Она следит за моим взглядом. Потом она всасывает воздух в горло и смотрит в сторону.

- Идем, - говорит она, - Давай найдем твою маму.

Она кладет свою руку мне на плечо и быстро ведёт меня по коридору. Мы врезаемся в людей, идем напролом через семьи и группы подростков. Она оглядывается назад.

- Он идет за нами?

Я не могу говорить громче, чем шепотом. Я чувствую, что изо всех сил пытаюсь сохранять свою голову в луже темной, ледяной воды, продрогшая до костей, уставая от каждого своего шага. Это слишком. Я хочу сесть, и пусть эта чернота возьмет меня.

- Я не вижу его, - говорит Анжела.

Затем, подобно ответу на молитву, мы находим мою маму. Она и Венди выходят из «Payless», обе несут сумки с покупками.

- Эй, вы обе, - говорит мама.

Но тут она замечает наши лица.

- Что произошло?

- Можем ли мы с вами поговорить минутку?

Анжела хватает руку мамы и тянет ее от Венди, которая выглядит смущенной и несколько обиженной, когда мы уходим.