Наречённая (СИ)

— Уходи, Кэролайн… — прошептал Клаус, подняв голову и посмотрев в её глаза. Столько боли и сожаления она ещё не видела ни у одного человека, и Кэролайн с испугом отшатнулась от него. — Марсель тебя позовёт, когда Люсьен придёт в себя. — Его голос дрожал, и теперь она совсем ничего не понимала.

— И ты думаешь, что я оставлю его наедине с тобой?

— С ним ничего не случится. Обещаю.

— Я сейчас должна тебе поверить? — взбесилась Форбс.

— Уходи! Прошу! Оставь меня сейчас, или же я за себя не ручаюсь! — он орал как потерпевший, наступая на неё, и она с испугом вылетела за дверь. Да что происходит? Кэролайн стояла, облокотившись о дверь с другой стороны, и не могла привести в порядок дыхание. Сердце бешено билось, грозясь и вовсе выскочить из груди.

Клаус стоял и не мог во всё это поверить. Он схватил оставшийся графин со столика и залпом выпил половину крепкого коньяка: сейчас ему было всё равно, что пить. Древний с трудом дошёл до стола Марселя и плюхнулся в кресло. Он допил остальную половину и с бешеным рёвом кинул графин в дверь. Его осколки попали в Люсьена, и это его хоть чуть успокоило. Как он мог сомневаться раньше, ведь было и так очевидно до внушения, что Кэролайн его. Он еле выстоял, слушая их на балконе, и когда настал предел, он еле сдержался, чтобы не вырвать сердце у Люсьена.

— Весь этот цирк, который ты только что устроил, свидетельствует о том, что ты понял наконец об обмане ведьмы. — Позади него стоял Элайджа, но он не слышал в словах брата сарказма, скорее сожаление, и только. — Внушение не сработало, а значит, она так и осталась твоей наречённой. Хоть и наполовину, но и этого хватит для твоего самоуничтожения, Никлаус. А может ведьма не врала про истинную наречённую…

— Что теперь мне делать, брат? — Клаус крутанулся на кресле и, подняв голову, в упор посмотрел на Элайджу.

— Видишь ли, Никлаус… — Элайджа обошёл стол и поднял с пола несколько не разлитых графинов бурбона. Один он протянул Клаусу. — Катерина бегала от меня полтысячелетия не потому, что она не любила меня. Она тебя всеми фибрами души ненавидела и была бы со мной давно, если бы я вначале от тебя отказался. И в своей истории ты так же сильно подпортил ситуацию, как и в моей.

— Кэролайн меня так же ненавидит, как и твоя Катерина тогда, — глухо подвёл итог Клаус.

— Возможно, тебе стоит взять пример со своего соперника? Касл всегда был умнее тебя в любовных делах. — Элайджа присел на стол и внимательно посмотрел на брата. Он прислушивался, что не свойственно было Клаусу. Возможно, ещё не всё потеряно для его сумасшедшего брата. — Вспомни Аврору… — Он протянул свой графин и стукнул им о графин Клауса, отпив несколько глотков янтарной жидкости, Элайджа продолжил: — Ведь если бы не твоё превосходство первородного, сейчас она до сих пор была бы жива и, между прочим, не с тобой, а с ним.

— Не сравнивай её и Кэролайн! — взорвался Клаус. — Я не любил Аврору, и это лишь было соревнованием между мной и Люсьеном!

— А чем бы сейчас отличалась Кэролайн от Авроры, если бы не была твоей наречённой? — допытывался Элайджа.

— Потому что я люблю Кэролайн! Я понял это стоя вот на этом балконе! — Он резко вывернул руку, указывая в сторону балкона. — Ещё до того, как до конца убедился, что она так и осталась моей невестой.

— Святые небеса! — вылетело у старшего Майклсона. — Великий и ужасный Никлаус Майклсон, оказывается, способен на светлые чувства.

— Не утрируй. Теперь нужен другой план. — Клаус тяжело вздохнул, на ум ничего не шло.

— У меня есть неплохая идея, думаю, ты её одобришь, Никлаус. — Элайдже всё больше нравилась эта нестандартная ситуация, в которой его брат был словно потерянный влюблённый. Пускай теперь почувствует, что означает разрываться между двумя огнями и быть практически бессильным.

***

Кэролайн стояла напротив толпы и искала взглядом своих подруг. Сейчас ей нужно было хоть одной из них рассказать всё, что происходило в кабинете у Марселя. Возможно же, что она чего-то не знает или не понимает? Тем более они ей казались сегодня какими-то странными и загадочными. Особенно Кетрин, она точно скрывала от неё что-то, и Кэролайн чувствовала это. Она увидела Бонни, танцующую в обнимку с Колом. Этот вариант сразу же отпал, потому как Кол не отстанет от них. Затем Форбс увидела Ребекку с Мэттом. Какого чёрта они тут делают? Ведь это был их девичник и он никак не подразумевал приглашение на него своих парней. Всё это казалось странным. Если ещё и Элайджу она сейчас обнаружит около Кетрин, то она взорвётся или же вызовет к себе Камилу — может, ей удастся хоть её разговорить, пусть и с тумаками, если потребуется, но, к счастью, крайние меры не потребовались.

Пирс танцевала медленный танец с блондинкой, ужасно похожей на Камил, и высасывала из неё кровь, явно представляя на месте бедняжки стервозную блондинку — ну, может, это её больное воображение, но Кэролайн явно сейчас это бы тоже не повредило. На вампирской скорости она подскочила к жертве Пирс и впилась клыками в шею с другой стороны.

— Что с тобой? — Кетрин удивлённо оторвалась от своего приятного занятия и смотрела во все глаза на неё.

— Потом, — пробормотала Кэролайн, наслаждаясь вкусом свежей крови, давно уже забытой. Сейчас ей она была как никогда нужна, чтобы быть сильнее. С Клаусом по-другому нельзя.

Вместе со свежей кровью пришли не только новые силы, но и более обострённые чувства, и она почувствовала на себе взгляды. Много взглядов. Она медленно открыла глаза и наткнулась на них. Те столики, которые стояли в углу и были пусты до её ухода на встречу с Люсьеном, теперь были заняты несколькими десятками вампиров из сообщества Люсьена. Один из них, Жерар, семисотлетний вампир, владеющий множеством видов боевых искусств, удивлённо смотрел на неё, подняв свою рваную бровь. Ещё бы! Все знали, что она не пьёт кровь из прямого источника.

За своими наблюдениями Форбс не заметила, как сердце блондинки почти перестало биться, и она спешно втянула в себя клыки, придерживая девушку.

— Кетрин, оторвись от неё! — Та недовольно отпустила руку жертвы.

— Так и знала, что ты где-то да спасуешь.

— Иди за мной, быстро, и не ной, — прошипела Форбс, таща за собой бесчувственную блондинку. — Приведи её в порядок и отошли домой, — приказала она бармену, передавая ему девушку. — А ты пошли со мной, Кетрин, и не спорь, это важно!

— Что происходит? — возмущённо спросила Пирс, когда они скрылись от посторонних глаз.

— Где Элайджа?

— Не знаю… может, с Клаусом и Марселем. Но одно я знаю точно, что они своим приходом испортили нам вечеринку!

— Сейчас не время причитать. Ты должна как можно быстрее уйти. Сейчас же!

— Ты что, Форбс? Перепила кровушки, и она тебе в голову ударила? — возмутилась Пирс.

— Смотри туда! — Кэролайн вывела её на свет и показала на место, где сидели люди Люсьена.

— Ну и? Люди Касла там…

— Что? Ты знала? — взвизгнула Форбс. Наверное, тут все всё знают, кроме неё, отсюда и напряжение в зале среди вампиров, и сейчас она заметила гибридов Клауса, которые скрывались в толпе танцующих.

— Ты же не думаешь, что ты одна всё замечаешь, — съехидничала Пирс.

— Послушай. Всё равно тебе нужно уйти. Если Клаус с Люсьеном не договорятся, то тут начнётся кровавая бойня.

— Эй! Когда это Кэтрин Пирс отказывалась от заварушки?

— Эти вампиры из сообщества, они все старше тебя. Сначала они перебьют всех вампиров, а потом, возможно, и гибридов. Они сильны, Кэтрин! Мы с тобой не первородные, и на тебе нет метки Элайджи. Они не будут различать кто есть кто. Вам с Бонни нужно уходить!

— Прости, Кэролайн, но я не оставлю Элайджу и всех остальных, то же самое тебе скажет и Бонни. Ты многое не знаешь. За эти пять лет мы были и в более сложных ситуациях. — Кетрин развернулась и уверенным шагом направилась в сторону Ребекки. И куда делась её пьяная походка? Боже, помоги им, если Люсьен и Клаус не договорятся. Кэролайн начинало колотить уже в который раз за этот вечер: предчувствие подсказывало, что эта ночь закончится не очень хорошо для некоторых из них. Особенно для неё.