Женщина приручает лаской, мужчина - терпением (СИ)

Если все получится…

Мозг подбрасывал такие обворожительные образы улыбающегося лица Гермионы… в белоснежном платье… с горящими от счастья глазами…

Я, скрепя сердце, отогнал все эти картинки.

Нет.

Нельзя сейчас об этом мечтать. Вдруг что-то пойдет не так…

Мой взгляд блуждал по залу и встретился со взглядом… Кормака Маклаггена.

Я не отводил глаз, смотрел пристально, холодно… Не надейся ни на что, Кормак…

От его обычной бесстрастности не осталось ни следа. Я не мог не заметить этот угрожающий прищур, этот злобный, полный ненависти блеск на дне глаз, эту ядовитую улыбку, в которую сложились его губы…

Да, мальчишка тоже все прекрасно понял.

Теперь мне нужно быть вдвойне осторожным. Этот месяц, пока вершится наша с Гермионой судьба…

Пока не буду ей ничего говорить, не хочу обнадеживать зря…

Просто нужно подождать.

Совсем чуть-чуть…

========== Глава 20. - В напряжении. ==========

Следующий месяц был самым длинным в моей жизни.

Самым напряженным.

Даже годы двойного шпионажа не так меня выматывали, как эта хрупкая надежда на наше счастливое будущее.

Я с нетерпением смотрел в календарь на заветную дату, когда должно было все решиться…

Внешне я ничем себя не выдавал: не думаю, что Гермиона подметила во мне хоть какие-то перемены. Иногда мне так хотелось все ей рассказать… Ведь этот огонь неизвестности выжигал меня изнутри.

А иногда вообще хотелось поступить, как сопливый подросток: взять кольцо, которое принадлежало моим предкам и передавалось из поколения в поколение, и, встав на одной колено, сделать ей предложение.

Но… я одергивал себя, напоминая, что пока это бессмысленно…

Так прошли три недели.

Оставалось совсем немного времени до окончательного решения Темного Лорда.

Но вот именно тогда, когда до заветной цели было совсем чуть-чуть, Гермиона начала очень странно себя вести.

Она начала от меня отдаляться.

Снова.

Я стал все чаще замечать, как она украдкой смахивает слезы… Но как только я пытался выяснить причину, ее личико озаряла улыбка. Девушка сразу же заверяла меня, что все хорошо, и мне показалось.

Я стал все чаще замечать, как она под любым предлогом старается уйти из лаборатории. Совместная работа больше не приносила ей радости… А у меня внутри все скручивалось от боли и непонимания.

Я стал все чаще замечать, что Гермиона долго сидит во дворе, уставившись в одну точку, размышляя о чем-то… Видел, как она то и дело закусывает нижнюю губу, переплетает пальцы рук в замок. Все эти жесты выдавали ее обеспокоенность. Казалось, какое-то новое обстоятельство отягощает ее и так измученную душу.

Нет, все было не настолько плохо, как могло показаться: совместные вечера, прогулки, ночи — все было как раньше…

И ее глаза все с такой же нежностью и любовью смотрели на меня.

Просто…

Я чувствовал: что-то ее подтачивает изнутри…

Как и меня.

Только вот у меня внутри теплилась надежда на наше совместное счастье, а у нее… потемки для меня…

***

Был один из тех теплых весенних вечеров, когда я в волнении возвращался домой.

Вообще я должен был незамедлительно отправиться по поручению Волан-де-Морта, но я не мог не попрощаться с Гермионой. Тем более, неизвестно, сколько дней меня не будет.

Сердце будто ледяной волной окатило: за все это время я никогда не покидал девушку настолько долго.

К тому же я хотел убедиться, что с Гермионой все в порядке: утром мне показалось, что она неважно себя чувствовала. Хоть и усиленно это скрывала. Но я же не слепой.

Резко выдохнул.

Как же мне все это не нравилось!

И дело не в странном, отчужденном поведении девушки.

Нет.

Все дело в этом нелепом задании.

Я скрипнул зубами от бессилия.

До моего личного дня икс оставалось чуть меньше 48 часов…

48 часов. И все изменится. И Гермионе ничего не будет угрожать.

Я тут же одернул себя, мысленно возвращаясь к событиям недавнего собрания.

Сегодняшняя аудиенции никак не была связана разрабатываемым законом…

Сегодня днем глава Отдела по уничтожению Повстанцев получил сову с весьма занимательным письмом: судя по содержанию послания, во Франции, которая была вот уже год под властью Волан-де-Морта, начали вспыхивать первые восстания. И теперь французские коллеги очень просили подмоги, чтобы разделаться с глупцами. Чтобы подавить эту неприятность еще в зародыше.

Маклагген с пеной у рта убеждал Темного Лорда в этой необходимости: юнец предлагал отправить в Париж небольшой отряд под руководством самых преданных, сильных и проверенных Пожирателей. Так сказать, для большего устрашения идиотов, смеющих противиться новому режиму.

Я слушал пламенную речь Маклаггена и… желал свернуть ему шею.

Я прекрасно понимал, чего он добивался: конечно, одним из проверенных Пожирателей выберут меня.

Что ж, Кормак, не надейся, тебя я прихвачу с собой! Чтобы ты был под моим контролем!

Я буравил юнца взглядом, но в этот раз он даже не посмотрел в мою сторону. Все его внимание предназначалось Темному Лорду.

Хозяину.

Но это были еще не все сюрпризы.

Кормак будто прочел мои мысли. Или я стал настолько предсказуем?

Мальчишка предложил именно сегодня покончить с восстанием и на земле родной Британии: по его сведениям все оставшиеся Повстанцы разделились на маленькие группы, поэтому теперь Маклагген с горящими глазами уговаривал Волан-де-Морта задействовать все силы, разослать Пожирателей по всей территории, отловить, добить, пока выжившие не смешались с толпой и не посеяли новые ростки предательства…

За несколько дней разобраться со всеми и внутренними, и внешними проблемами.

Заманчиво, что тут скажешь…

Я хмуро взирал на Кормака…

Что он задумал? Какой ему в этом толк?

Да, теперь он точно останется здесь, на территории Британии, но ведь у него самого теперь будут дела… задание. И парень не сможет подобраться к Гермионе… или его цель я?

Не будет меня. И некому будет защитить мою девочку.

Беспокойство возрастало…

И достигло пика, когда Кормак все же бросил на меня победоносный взгляд: Темный Лорд поддержал его идею…

Я и Люциус были назначены руководителями отбывающей группы, и уже сегодня мы должны были отправиться в Европу.

Чувствовал, как рот сводит судорогой от желания послать этот приказ куда подальше, а пальцы почти сжались в кулаки — так и хотелось врезать по самодовольной физиономии одного напыщенного юнца.

Но нельзя. Нельзя давать волю эмоциям.

Спокойнее. Вот так…

Что ж… справимся и с этим вдруг навалившимся заданием.

Если думаешь, Кормак, что я в этот раз подставлю спину режущему проклятию, то можешь не надеяться, юнец!

Я вернусь целым и невредимым и навсегда лишу тебя возможности даже мысленно заявлять свои права на Гермиону Грейнджер.

Только бы пережить эти 48 часов…

Когда я материализовался во внутреннем дворе, то сразу же заметил девушку. Гермиона сидела на скамейке в тени деревьев: солнце только-только начало клониться к горизонту, освещая небо багровыми лучами…

Девушка тут же подскочила со своего места.

Наши взгляды пересеклись. Я увидел, как ее лицо озаряет милая, искренняя улыбка. От меня не ускользнул огонек решимости в ее бездонных карих омутах.

Гермиона метнулась ко мне, и я тут же прижал к себе мою любимую девочку. Она подняла лицо, подставляясь поцелуям.

Я с нежностью наблюдал, как с каждым моим легким поцелуем в губы, щеки, кончик носа, девушка жмурилась от удовольствия, а улыбка становилась шире.

Но все равно от моего цепкого взгляда не укрылась ее бледность, хотя в целом Гермиона выглядела заметно посвежевшей по сравнению с последними днями.

Я наконец оторвался от разглядывания каждой черточки любимого лица и накрыл своим ртом ее мягкие губы. Жаркий, глубокий поцелуй…