Воровка (ЛП)

– Посмотри на снег, – воскликнул Эссейл, когда они выехали на главную дорогу. – Столько насыпало.

Лицо Эссейла лучилось ребяческим восторгом, и он подался вперед на сидении, сосредотачиваясь на свете фар и дороге. Когда он протянул руку назад и похлопал по сиденью, она не сразу поняла, что он делает… пока их руки не соприкоснулись, и он не взял ее ладонь.

Закрыв глаза, Сола откинула голову назад, ощущая затылком небольшие ямы на дороге, поток воздуха в ее лодыжки из обогревателя и тепло его руки.

Не знаю, как это сделать, подумала Марисоль. Я не знаю, как…

– Мы на месте!

Сола встряхнулась и оглянулась по сторонам. Они заехали на подъездную дорожку к дому Эссейла, его стеклянный особняк светился впереди… словно он знал, что хозяин, наконец, вернулся домой.

Когда они объехали дом к гаражам, средняя дверь с треском поднялась, и Эрик заехал внутрь. Никто не сдвинулся, пока панели не опустились на место… и когда тяжелые секции коснулись пола, они синхронно вышли из машины.

Эвэйл открыл дверь в особняк, его лицо было обнадеженным и напряженным.

Эссейл отказался от помощи и, не переставая улыбаться, подошел к кузену.

– Скучал по мне?

Эвэйл спустился по невысоким ступеням и подошел к нему, широко раскинув руки, чтобы обнять родственника. Они тихо обменялись словами, и Сола отвела взгляд, уважая их право на личное пространство.

– О, Боже, кто это там готовит? – воскликнул Рейдж.

Сола сделала глубокий вдох, и да, уловила запах волшебной стряпни ее бабушки.

– Моя вовэ, – ответила она. – Она у плиты.

– У нее талант от бога.

– Не могу не согласиться, – ответила Сола, когда Эссейл жестом попросил ее подойти.

Они рука об руку миновали чулан и вышли в кухню. Ее бабушка не оторвалась от кастрюли с длинной ручкой.

– Помойте руки, – приказала она хриплым голосом. – Пора за стол.

В этом ее вовэ… она выражала любовь поступками, а не словами. И Сола улыбнулась… особенно когда увидела стол, накрытый на пятерых, а тощий паренек, которого она запугивала пистолетом, наливал воду в стаканы. Он выпрямился, посмотрев на Эссейла, а потом побледнел так, словно собирался упасть в обморок.

– Маркус, – пожурил его Эссейл. – Давай сдержим эмоции. Я дома и со мной все будет в порядке.

Сола закрыла глаза, напоминая себе, что для него, наверное, это лучшая модель поведения. Позитивный настрой – это хорошо.

Эссейл подошел к молодому мужчине и обнял его, а потом Рейдж показался у входной двери.

– Как бы я не хотел остаться, но мне пора, встретимся позднее. Берегите себя и звоните, если понадобится наша помощь.

– Обязательно, – пообещал Эссейл, подойдя к раковине, начиная мыть руки. – Как всегда, спасибо за вашу помощь.

– Заметано.

Мужчина махнул им на прощание и скрылся в ночи. Похоже, за ним кто–то приехал, подумала Сола.

– Ты уверен, что ему не стоит подождать здесь? – спросила она. – На улице очень холодно.

Эссейл покачал головой.

– С ним ничего не случится.

Блюда с едой достали из духовки, где они грелись, и сильные руки вовэ поставили формы на стол. А потом Эрик и Эвэйл помыли руки возле раковины в другом конце кухни и уселись за стол как два прилежных школьника в ожидании ланча. Маркус присоединился к ним, и Эссейл подвел Солу к свободному месту, отодвинув для нее стул.

Примерно в это время бабушка перестала двигаться и остановилась, просто смотря на Эссейла. Выражение ее лица было застывшим, но глаза – нет. Они скользили по Эссейлу, отмечая… ничего не пропуская.

Подставив стул Солы, он замешкал.

– Садись, – сказала ее вовэ, указывая во главу стола. – Сейчас тебе нужно хорошо питаться.

Эссейл покраснел, но выполнил приказ, опустившись на стул. А потом бабушка Солы подошла к нему с серьезным видом. Запустив руки к затылку, она сняла тонкую золотую цепочку с небольшим медальоном.

– Это – Святой Рафаэль. Он защитит и исцелит тебя. Носи и не снимай.

Она повесила украшение на шею Эссейла и перешла на испанский, произнеся молитву за здравие Эссейла и накрыв его лицо своими старыми, красивыми руками.

Сола потерла глаза, к которым подступили слезы.

– А сейчас кушайте, – приказала ее вовэ. – Все вы. Кожа да кости!

На обратном пути к плите, ее бабушка одарила Солу быстрым, крепким объятием. А потом кузены Эссейла начали передавать по кругу блюда. А сам мужчина просто смотрел на медальон.

Сола прокашлялась.

– Не беспокойся, я не позволю ей насильно склонить тебя в нашу веру.

– Это так щедро с ее стороны. – Эссейл поднял взгляд. – Очень щедро.

– На нашей родине есть и другие. – Сола приняла тарелку с энчилада… и только сейчас осознала, что умирает с голоду. – У нас есть святые на каждый случай.

Он повернулся к плите.

– Миссис Карвальо? – Когда женщина посмотрела на него, он поднял медальон. – Спасибо. Это честь для меня.

– Ешь. Мы идем на вечернюю службу…

– Вовэ, не думаю, что это хорошая идея…

– Да, – сказал Эссейл. – Идеально. Мы пойдем, воистину.

Закрыв тему, Эссейл начал выкладывать на своей тарелке горку, и он выглядел обновленным изнутри и снаружи благодаря особенной улыбке на его лице.

Спустя мгновение Сола просто решила плыть по течению. Она не знала, сколько времени у них осталось, но будь она проклята, если не насладится каждой секундой.

Все остальное – непозволительная трата неожиданного подарка судьбы.

Глава 24

Эссейл начал с sopa de fubá [67], которая представляла собой отличную комбинацию листовой капусты и сосисок в густом бульоне. За чем последовали три порции feijoada, смеси копченой ветчины с белым рисом… с хорошим количеством pão de queijo [68] на краю тарелки. Десерт назывался sobremesa de banana com queijo [69].

Банановый пудинг.

Не он один уплетал за обе щеки, образно выражаясь. Все, включая Марисоль, ели так, словно прошел год с последней трапезы. А потом, когда закончили, они просто отодвинули кресла и остались сидеть за столом, потому что все остальное, казалось, требовало непомерных усилий.

Но Эссейл давно думал о кое–чем и не мог больше ждать.

Посмотрев на Марисоль, он сказал:

– Ты поможешь мне подняться наверх, в мою спальню? Я бы хотел принять душ и прилечь перед поездкой в церковь, и мне понадобится помощь.

Марисоль кивнула ему, поднимаясь на ноги.

– Давай я сначала уберу…

– Нет, – резко заявила Миссис Карвальо. – Я сама уберу. А потом тоже прилягу. Мы выезжаем в одиннадцать двадцать. Я не хочу опозданий.

Эссейл встал.

– Позвольте заверить вас, мадам, что помощь вашей дочери будет носить сугубо медицинский характер.

– Ты хороший мальчик. А сейчас ступайте! Все вон из моей кухни.

– Вы оказали нам честь свое трапезой.

На этих словах все мужчины встали и низко поклонились крошечной, седовласой женщине, и, судя по смущению на морщинистом лице, Эссейл понял, что они угодили ей… хотя она сама в этом никогда не признается.

– Достаточно церемоний, – пробормотала бабушка Марисоль, отвернувшись к раковине и достав средство для мыться посуды «Ivory». – Ступайте уже.

Эрик и Эвейл последовали указаниям от и до: придерживая руками свои раздувшиеся, как мячи, животы, они спустились в свои комнаты. Когда Маркус помедлил, Эссейл поспешил успокоить его.

Положив руку на его предплечье, он тихо сказал:

– Иди отдыхать.

– Ты уверен?

– Ты никогда не выиграешь в этом споре. И мы найдем другой способ услужить ей, обещаю.

Когда Маркус кивнул и последовал за близнецами в подвал, Эссейл подал руку Соле и, используя свою физическую слабость в качестве предлога, притянул ее ближе к своему телу.