Дождь (ЛП)

Я уставилась на свои руки, поворачивая ладони. В моих венах текут чернила. Всегда там были.

- Тадаима, - крикнула я, открыв входную дверь. Я сбросила туфли и ступила на приподнятый пол.

- Кэти, - отозвалась с кухни Диана. – Ты поздно.

- Прости, - сказала я. – Заболталась после уроков, - я слышала, как что-то жарится. Вкусно пахло рисом и яйцами, пока я шла к кухне.

- Тебе повезло, что я тоже пришла поздно, - говорила она с лопаткой в руке. – Ужин только готовится, - рис в кастрюльке был смешан с грибами энаки и курицей, томатным соусом, а на сковороде жарился омлет.

- Омурайс? – спросила я.

Диана улыбнулась.

- Тебе же нравится?

- Спасибо, - сказала я. Как же хорошо, что я осталась с Дианой. Она всегда замечала важные мелочи. Я смотрела, как ловко она выкладывает рис на одну половину омлета и накрывает его другой половиной.

Я открыла шкаф и вытащила тарелки.

- Раз уж ты успела вовремя, тебе первый, - сказала она, беря тарелку. Она быстро наклонила сковороду, и омлет сполз на тарелку. Он лишь немного раскрылся, я взяла салфетку и сцепила края.

- С каких пор тебя так интересует еда? – пошутила Диана, глядя на мою работу. Она разбила яйцо на пустую сковороду.

- Томохиро готовит, - сказала я. И я не хотела отставать, но говорить об этом было стыдно.

- А ты серьезно настроена?

- Не знаю, - я пожала плечами. Я все еще не могла спокойно говорить с ней об этом, но пыталась быть честной. Я и без этого многое не могла ей рассказать – о Ками, о якудза и о чернилах – потому нужно было делиться хоть чем-то.

Чернила.

- Диана, - резко сказала я.

Она посмотрела на меня, заметив тревогу в моем голосе.

- Что-то не так?

Спокойнее, Кэти. Нужно звучать не так подозрительно.

- Все хорошо, - сказала я, поставив тарелку на стол и отодвинув стул. Я взяла бутылку с кетчупом и начал писать кандзи на омурайсе. Тренироваться ведь можно и так?

Диана взяла свой омлет и села напротив меня, взяв бутылку с кетчупом и нарисовав смайлик.

- Мы сейчас проходим на биологии, - сказала я, чувствуя себя виноватой, что снова вру ей, - как еда влияет на тело человека.

- А, тема про питание, - она зачерпнула омлет ложкой, и из дыры поднимался пар от риса.

- Типа того, - сказала я. – Как, например, то, что во время беременности нельзя есть мягкие сыры.

- Ммм… угу…

- И, - я проткнула омурайс ложкой, - мне стало интересно, было ли у мамы со мной что-то такое. Избегала ли она опасной пищи.

- Наверное, - сказала Диана. – Я точно не знаю, Кэти. У меня ведь нет детей.

- Ну, да, - отозвалась я. Черт. Нужно сменить тактику. – Значит, беременность мамы была обычной?

Диана побледнела. Она перестала есть. Я что-то не то спросила.

- Что такое?

- Вообще-то… Кэти, она чуть не потеряла тебя.

- Что? – Джун ведь говорил, что это не опасно. Неужели все так плохо?

- На четвертом месяце ей стало плохо. Она лежала в больнице, подключенная к аппаратам… Это было ужасно. Они все время проверяли биение твоего сердца.

- Кошмар, - сказала я. – Почему мне никто не рассказывал?

- Ей не нравилось говорить об этом, - сказала Диана. – Она тебе не рассказывала?

Я покачала головой.

- Она две недели не могла ничего есть. Мы думали, она умирает. Но она пошла на поправку.

- Ого, - сказала я. – Страшно.

Диана печально улыбнулась.

- Но все было плохо. Врачи говорили, что будут последствия. Ну… врожденные дефекты.

- Дефекты?

- Они говорили, что у тебя будет поврежден мозг, что ты не сможешь ходить. Что ты не сможешь видеть или говорить, - я едва ее слышала, мир рушился. Диана сжала мою руку. – Не беспокойся, - сказала она. – Когда ты родилась, все было хорошо. Видимо, в четыре месяца ты только развивалась, так что все обошлось.