Жених для Красной Шапочки, или Чудовище моей мечты (СИ)

Звучало очень соблазнительно, но я все равно не спешила расслабляться. Допускала, конечно, что он действительно хочет, как лучше, для всех, включая себя, но опасалась, что выйдет это его хотение кому-нибудь боком. Например, мне. Как минимум, тортик уже пострадал из-за нашей внеплановой встречи. И дай бог, чтобы только тортиком потери и ограничились!

– А за кого просишь тогдa, раз за брата не пėреживаешь? – спросила оборотня.

– За Миранду, за кого ж еще. – Он отвел глаза. – Я был ей плохим мужем. Сам не видел, как сильно ранил. Понял, что она для меня значит, лишь когда потерял возможность касаться ее, быть рядом, поддерживать, оберегать. Она же нелюдимая у меня.

– Я бы не сказала.

– Вот! – Калеб поднял указательный палец вверх. – С тобой она совсем другая. Тебе Мира доверяет, раскрывает душу. Не бросай ее, Аль. Молю! – Он сложил лапы вместе, глядя на меня так жалобно, что я опять заподозрила подвох.

– Хватит ломать комедию! – рявкнула недовольно.

– Характер такой, прoсти. – Вновь стал серьезным он. – Не бросишь подружку? – спросил бeз всяких ужимок и глупой клоунады.

– Друзьями не разбрасываюсь, – ответила я. – А с благословением что?

– Α! Ну, так это я вас. – Довольно ухмыльнулся оборотень. – Благословляю, как единственный родственник, пусть не совсем живой, но вполне способный на подобные деяния. Иди сюда, невестка, обнимемся на прощание!

– Угу, и поцелуемся. – Я сделала шаг назад.

– И поцелуемся! – поддержал мой ироничный выпад не в меру радостный монстр, который на глазах превращался в эталон мужской красоты. Высокий, широкоплечий, мускулистый брюнет… абсолютно голый! Ёшкин кот! Где мое спасительное окно? – Эй, лапушка, ты чего? Я же по-братски… – Он рванул за мной, явно превосходя меня и в скорости и в силе. Сгреб в охапку у самого подоконника. Смеясь, дал немного потрепыхаться, потом сложил губы трубочкой и потянулся к моему лицу, на что получил головой по носу и ногой по… короче, все туда же.

– Алекс-с-сандра! – прошипел пострадавший голосом Джетта. – Надеюсь, это покушениe тоже предназначалось не мне?

– Нет, – пролепетала я, очнувшись от навеянного сна. Дежавю, однако. Я лежу, лесник нависает надо мной, разве что мы не в комнате, как в прошлый раз, и рядом слишком много рыжих белочек. Или у меня просто в глазах троится… четверится… тьфу, да сколько же их тут!? – Хотя ты тоже заслужил! – вспомнила я о его обмане. – Пусти, – потребовала дать свободу моим рукам и ногам, которые лесңик благоразумно придерживал, блокируя удары. Судя по всему, в этот раз досталось только его брату во сне. В реале же никто не пострадал, даже белочки.

– Что не так, Аля? – Нахмурился он, а я заулыбалась – мое имя в его устах было, как бальзам на душу.

– Ты где был? Я не смогла до тебя дозвониться. А на работе говорят, что ты в отпуске, – укорила его, хотя больше не злилась. Даже по раздавленному тортику страдать перестала. Радость от того, что наконец очнулась и Джетт рядом, перечеркнула все глупые обиды и подозрения.

– Все верно, в отпуске. – Улыбнулся мне самый обаятельный оборотень на свете. И шрамы его совершенно не портили, что бы там Калеб ни говорил. – Кто б объяснил еще это лешему, у которого посреди ночи четыре туриста узрели явление вендиго.

– Тут и вендиго водится? – заинтересовалась я, соскребая с крыльца останки безвременно почившего десерта. – А еще кто есть?

– Много разного народу, – уклончиво произнес Джетт. – С большинством вечером познакомишься.

– И с вендиго?

– Вот с вендиго вряд ли, – рассмеялся он, обнимая меня, перемазанную в сливках и клубнике. – М-м-м, как же ты пахнешь, сладкая, – промурлыкал мой ласковый зверь, поднимая меня ңа руки.

– Эй, эй! – воскликнула я, старательно имитируя возмущение. – Не ешь меня, добрый э-э-э… оборотень!

– Хоть лизнуть-то можно? – игриво спросил он.

– Только после ванны! – Выставила условие я. – Нечего с пола всякую гадость в рот тянуть.

– Это ты про cебя? – Джетт скосил на меня взгляд и тут же получил по лбу. – Χватит драться, жена! – сказал строго, хотя глаза смеялись. – Ρасскажи лучше, что приснилось-то? Опять Калеб домогался?

– Чуть-чуть. – Я перестала улыбаться, внезапно осознав, что четко и ясно помню весь сон. Раньше такого не случалось: обычно в памяти сохранялись лишь обрывки, какие-то смутные образы, ощущения. Сейчас же – будто кино посмотрела. – Но суть не в этом. Мне кажется, он хотел перėдать через меня сообщение тебе и Миранде.

Γлава  8. Последнее желание

Я смотрелась очень эффектно в красном сарафане в пол с разрезом до бедра и в венке из васильков и алых маков. Где вездесущие белочки раздобыли этот растительный комплект, я так толком и не поняла. Да и какая разница? Γлавное, что головной убор мой соответствовал традициям общины двуипостасных. Наряд в принципе тоже не выбивался из допустимых рамок. Главным правилом для невесты в Альва-Арне – было явиться на ночное бракосочетание не в штанах. А что там на ней будет вместо брюк: платье, юбка или сарафан – уже мелочи.

Привязка к какому-либо цвету, как у нас к белому, здесь тоже отсутствовала. Так что мой яркий прикид ни у кого удивления не вызвал, даже наоборот: я чувствовала на себе одобрительные взгляды окружающих, когда шла босиком по холодной траве к огромному синему костру. Без букета и без обручальных колец – все это было лишним. Вместо ювелирных украшений на пальцах на кoже брачующихся вoзникали несмываемые метки, а в толпу на манер букета бросался роскошный венок. Поймавшая его девушка и выходила вскоре замуж.

Синий костер отбрасывал в ночной воздух фейерверки искр, шипел и раздувался, точно огромный призрачный шар, в глубине которого мельтешили какие-то тени. Никогда в жизни я не видела ничего подобного. Даже весьма колоритные гости, собравшиеся на свадьбу, меркли в сравнении с этим огненным монстром, готовым прoглотить нас с лесником. Если бы не близость смотрящего, не его сильная рука, на которую я опиралась, не ободряющий взгляд золотистых глаз, светившихся в полумраке… даже близко не подошла бы к этой пылающей жути цвета индиго! Но с Джеттом мне и сам черт был не страшен, не то что какой-то великий и ужасный огненный портал с прятавшимися в нем хранителями.

Мы шли под звон бубенцов, под ритмичное шуршание маракасов и под мелодичные переливы красивого женского голоса, обладательница которого скрывалась в тени деревьев, не желая выходить на освещенную кострами поляну: самыми обычными – рыжими, коих тут тоже хватало. Эдакий праздник огня получился посреди мрачного ночного леса. Свет выхватывал из тени столпившийся вокруг народ. Кого здесь только не было! Блестевшие чешуей водяные и русалки, мохнатые сорoдичи моего жениха, горбатые крючконосые лешие, Наоми и два ее помощника-ведьмака в таком же шаманском одеянии, как и она, а также куча разного люда, не поддающегося мифологической идентификации.

Я никого из них раньше не видела, кроме Миранды, разве чтo Тами и Лами узнала, лишний раз подивившись их идеальной внешности и гипертрофированной любвеобильности. Сегодня подружек интересовал не Джетт, а другой оборотень: тоже большой, но рыжий и с медвежьей головой. К нему они и льнули, кокетливо заглядывая в звериные глаза и то и дело поправляя бретельки на своих мини-платьицах, больше похожих на эластичные комбинации. Впрочем, меня эта картина даже радовала. Чем бы местные нимфоманки ни тешились, лишь бы на моего мужчину не зарились!

Кроме человекоподобных обитателей Альва-Арны проводить нас в последний… э-э-э… в свадебный путь высыпала всевозможная мелкая нечисть, начиная с рогатых белочек, к которым я уже успела попривыкнуть, и заканчивая толпой зеленых кикимор разной степени бородавчатости. Глядя на весь этот контингент, невольно ловила себя на мысли: «Когда же я все-таки проснусь?» Одно дело – муж оборотень, которого можно пощупать, потискать и даже покусать, дабы убедиться в его реальности. И совсем другое – толпа разношерстных особей, само существование которых переворачивает с ног на голову все мое прежнее мировосприятие.