Свобода (СИ)

Снова наступила тишина. Они выговорились, они поняли друг друга.

— Так что там с вылазкой Эрвина? — вернула Ли разговор к его истокам.

— Он мне не докладывал о своих планах, но от меня мало что можно скрыть, — женщина загадочно улыбнулась. — Я так поняла, что на этот раз он хочет отправиться в горы к юго-западу от стен. Если Эрвин не добился разрешения на открытие Южных ворот, то нам придётся огибать всю Стену и вылазка затянется, а на это понадобится ещё больше провизии и солдат. Гиганты могут находится совсем рядом.

— Как он хочет защищаться в горах? Там его стратегия не сработает.

— Не знаю, — пожала плечами Ханджи. — Но раз он так решил, значит, это единственный правильный выход из сложившейся ситуации.

Ли заметила, что женщина совершенно не волновалась по поводу вылазки. «Неужели она настолько доверяет брату? Она либо дура, либо очень смелая дура», — решила девушка.

Сейчас она не была обременена разговором с учёной. Она поняла, что так женщина пытается заглушить свою боль. А её улыбка вовсе не улыбка безумца. Это улыбка продолжающего жить человека, когда жить уже просто невозможно. Грет привязалась к ней.

Когда женщина ушла, сославшись на неотложные дела, брюнетка задумалась о предстоящей вылазке: «Значит, горы.» Прежде люди боялись к ним подходить, потому что там, скорее всего, и прятались гиганты, но трагедия, произошедшая семь лет назад, доказала, что гиганты могут быть повсюду, независимо от местности. Никто не знал, как они появлялись. В ходе своих экспериментов Ханджи выяснила, что у них нет органов размножения. Время шло, а загадки так и оставалист оставались загадками.

Прошла ещё неделя. Можно уже начинать грызть стены от скуки. Пейзаж так и не поменялся. Всё та же качающаяся ветка за окном. Всё то же солнце, встающее на востоке и заходящее на западе. Всё те же бессонные ночи. Всё тот же больничный запах. Одни и те же лица. Одни и те же голоса. Но ни Ривай, ни Эрвин по-прежнему не навещали Ли. Часы, проведённые в ожидании, убивали быстрее любого гиганта.

Ли находилась у себя в комнате и, лежа на кровати, смотрела в потолок. Плечо больше не беспокоило, но Ханджи всё ещё не была уверена в полном выздоровлении. Констанция каждый день навещала Грет, возможно, даже потому, что и сама не могла тренироваться. Иногда Бел целыми днями просиживала у девушки в комнате. Ли её не прогоняла уже просто потому, что устала это делать.

Один раз она даже как-то выкрикнула, что ненавидит эту девчонку, но та только улыбнулась и сказала: «Обратная сторона любви — безразличие, а ты хотя бы ненавидишь». Она заставила задуматься Ли. Такие, с одной стороны сложные, а с другой — совершенно простые слова Констанции всегда заставляли задуматься. Девушка прогоняла блондинку, но в душе была рада её присутствию и тайно благодарила её за упёртость.

Бывало, Констанция, когда Зоэ отлучалась по делам, целыми днями напролёт говорила, говорила и говорила, ни на секунду не умолкая. Ли делала вид, что спала, но на самом деле она внимательно слушала. Пустая чаша наполнялась. Со временем Ли поймёт, что это были лучшие дни, проведённые с подругой.

Вскоре Ханджи всё-таки пришла к выводу, что больше Грет в постели не удержишь. Ривай решил переместить тренировки в ближайшие горы. Это, конечно, не та местность, где будет проходить вылазка, а более безопасная, но подышать этим воздухом всё-таки надо было.

День и ночь поменялись местами. Грет металась по кровати, не зная, что ещё можно было сделать. Она уже десять раз проверила свой рюкзак, заново сложила и разложила вещи, примерила новую рубашку, ещё раз смазала рану лечебными мазями и на всякий случай перебинтовала её. Ли перестала спать. Если и засыпала на пару часов, то только от усталости. Сон для слабаков? Нет, просто спать совсем не хотелось.

Ривай. «Как там сказала Констанция? Обратная сторона любви — безразличие? Точно. Безразличие как раз о нём», — думала Ли.

Ли грустно вздохнула. Сейчас, когда она долго его не видела, чувства немного улеглись. Девушка больше не воспринимала информацию о нём так болезненно, как раньше. Она стала реже о нём вспоминать, постепенно убеждая себя, что связь между ними — всего лишь выдумка. Да, есть такой Капрал Ривай и есть такой солдат Ли Грет. Но между ними нет ничего общего. Если огонь долго не подпитывать дровами, то он погаснет. Теперь всё перегорело. В первые дни, когда было особо тяжело, Ли испытывала острое желание поговорить, рассказать о своих проблемах. Девушка просто хотела найти человека, который бы её понял, принял такую, какая она есть. Но Грет упорно молчала. Стискивая зубы, она молчала и тихонько рыдала в подушку.

Ли потихоньку встала. Движения казались ей заторможенными и вялыми. Она хотела тренироваться, чтоб вернуть былую выносливость, но времени уже совсем не осталось. Завтра — выезд.

Ли хотела уже покинуть свою комнату, чтобы немного проветриться, но случайно увидела в окне своё отражение. Растрёпанная и в одной полупрозрачной сорочке она стояла посреди комнаты. Одеть форму? Слишком долго и мучительно. Выйти в таком виде тоже нельзя: мало ли ещё кто страдает от бессонницы. Девушка начала бегать по комнате глазами, пытаясь найти решение. Взгляд её остановился на свёрнутом комочке, который мирно покоился на стуле. Блондинка сегодня приходила и хвасталась, что некая давняя родственница прислала ей посылку-подарок. Ли тогда не обратила на неё никакого внимания, слушая её рассказы о старой и доброй тётке-старушке.

Платье оказалось белым. Наверное, родственница не знала, что Констанция была в армии. Платье не свадебное, но достаточно красивое. Оно было на тоненьких бретельках с достаточно глубоким, по мнению брюнетки, вырезом. Конечно же, он хорошо всё скрывал и даже больше, но Ли не любила такие наряды. Ей больше нравилась униформа, где была рубашка застегнута по горло, не давая повода для мужских фантазий. Под грудью на платье проходила пятисантиметровая атласная лента, а весь низ напоминал некую сборчатую гармошкой юбку из легкой ткани сантиметров на десять выше колена. «Так вот что носят девушки в городе!»

Девушки должны носить платья, чтобы выглядеть женственней. Брюки — удел мужчин.

Констанция заговорилась и, позабыв о подарке, оставила его в комнате Ли. Брюнетка посмотрела на платье, а потом на дверь, на платье — на дверь… Грет вздохнула и сняла с себя огромную сорочку, которая была на пять размеров больше её самой. Медсестра была достаточно полненькой и не пожалела своей вещицы для девушки.

Грет оделась и развернулась к окну. Изображение было расплывчатым, но миниатюрный девичий образ всё равно угадывался в этом бледном пятне. Из зазеркалья на неё смотрел совершенно другой человек. Ярко-синие глаза светились, пухлые губы показались ей необычно красными, лицо было бледно, а темно-шоколадные волосы красивыми кудрями лежали на плече. Не хватало только серебряной диадемы и хрустальных туфелек. Такой Ли себя ещё не видела. И она ли это вообще? Она настолько привыкла носить брюки и выглядеть сильнее и упёртее любого мужчины, что забыла о том, кем являлась на самом деле. «Как бы мама была рада!» Девушка отвернулась от окна, прогоняя непрошеные воспоминания.

Ли тихо покинула свою комнату. В коридорах никого не было. Сновал ветер. Пустота. Хорошо. Никто не помешает привычному ходу мыслей. Никто не потревожит. Всё постепенно забудется. Время лечит.

Сумерки сгущались по мере того, как далеко девушка отходила от горящих факелов. Глазам становится темно, присматриваешься, и эта тёмная, густая, немного даже бархатная темнота окутывала, укрывала, словно одеяло. Она такая мягкая, сказочная и немного волшебная, что её чувствуешь каждой клеточкой своего тела. Приятные мурашки пробегали по коже, оставляя за собой пупырчатый след. Чувствуешь темноту! Ощущаешь кожей, ушами, глазами, всем, что у тебя есть!

Ли вышла в зал заседаний. В глаза тут же бросилось распахнутое окно. Ветер мирно трепал прозрачные занавески. Чувство сказки еще сильнее охватило девушку. Она как под гипнозом вышла на балкон. Синева ночи очаровала Ли. Бескрайнее тёмное небо украшали миллиарды звезд. Где-то среди них пряталась и её звезда. Надр только поискать, и вот она! Сияет, кажется, даже ещё сильнее обычного, но рядом с ней появилось еще одно светило — другая звезда. Она сияла и была так похожа на звезду Грет, что запросто можно было их спутать, но звезда и человек соединены собой неразрывными узами. И так же как и мать из тысячи одинаковых клонов узнает своего ребёнка, так и человек найдет свою, одну единственную, но зато свою звезду.