Насмешка судьбы (СИ)

- Всё в порядке, мистер Хантер. Это был всего лишь дурной сон. - укладывая меня обратно, успокаивала медсестра. - Ваши друзья ждут в коридоре. Я могу их позвать? - слабая надежда, на то, что и последние события были тоже не больше чем дурным сном, вселила в меня веру, что сейчас войдут Вики и Грегори, и всё будет хорошо. Но, вместо них в палату вошли Карл с Маргарет, Билл с женой и Гленом, и семья Моринья.

- Дрейк, дружище, ну как ты тут? Ещё не приударил за медсестричкой? - подойдя к койке, подмигнул мне Глен.

- Дрейк, нам очень жаль... - начал Карл, и едва сдержал слёзы, которые навернулись ему на глаза. - Ты потерял семью, но у тебя всегда будем мы. Я понимаю, что мы не сможем тебе заменить ни Грегори ни Викторию, но я хочу, что бы ты продолжал жить. Постарался, ради них. Грегори бы очень этого хотел, да и Вики, уверен, тоже.

- Дрейк, мы все тебя любим, и для всех нас, ты - как сын. Прими и мои соболезнования. - Дейзи подошла и погладила меня по руке. Я всё время молчал, глядя на свою большую семьи, и только глотал слёзы.

- Кто меня вытащил из дома? - спросил я наконец.

- Я. - Глен тяжело вздохнул, и только сейчас я увидел, что его руки в бинтах.

Мой друг рисковал жизнью, ради моего спасения, получил увечья, а я думал о смерти? Мне стало ужасно стыдно за себя.

- Спасибо вам за всё, что вы для меня сделали, и тебе спасибо, Глен, что спас меня. Но, я не хочу злоупотреблять вашей любовью. После выписки, я уеду. Не могу оставаться ни в нашем доме, ни в этом городе.

- Куда же ты подашься, сынок? - изумлённо спросил Билл.

- Грегори всегда хотел, что бы мы с Вики получили хорошее образование. Так что, отправлюсь исполнять его мечту, хоть и посмертно. Я поеду учиться.

- Дрейк, ты уже взрослый, и в праве сам принимать решения. Мы не в силах тебе помешать, только обещай, что не пропадёшь, и хоть иногда будешь нас навещать?- со слезами спросила Маргарет.

- Вы - это всё что у меня осталось. Я никогда вас не забуду.

Похороны останков Виктории и Грегори прошли без меня. Я всё ещё находился в госпитале. Меня выписали только спустя месяц. Дом я не стал продавать, ведь в нём было столько воспоминаний, и в нём жил дух Грегори и Виктории, так что я попросил присматривать за домом Карла. Джозеф Уолтер всё время вёл мои финансовые дела, так что на момент переезда на моём счету была сумма, более чем достаточная, что бы оплатить весь период обучения в Гарварде, и даже купить себе там шикарное жильё.

В день отъезда, я пришел на могилы Грегори и Виктории, что бы попрощаться. С холодного гранита на меня смотрели портреты дорогих мне людей. Они наполнили мою жизнь смыслом, светом и счастьем, и из -за меня погибли. Только благодаря им, а вернее, слову, которое я дал им в день знакомства с Амелией, я до сих пор живу, а вернее, существую. Мне бы очень хотелось отдать свою жизнь, если бы это только могло их спасти. Очередная насмешка судьбы лишила меня всего - семьи, любимой, но она оставила мне самое главное - жизнь. Жизнь, которую я проживу с достоинством, что бы смерть моих близких, не оказалось напрасной.

Глава 16.

Как вы помните, после случившихся событий в Куперстауне, я поступил в Гарвард, на факультет искусств и отправился изучать мифологию и философию.

Я с головой погрузился в учёбу, записывался во всевозможные кружки, и делал всё, что бы времени хватало только на сон. Никто и подумать не мог, что на самом деле твориться внутри у тихого парня, который всё время проводит за книгами. Все считали меня просто заучкой и отшельником, а я всего лишь искал своё спасение в книгах. Погружаясь в мир древних культур, я на какое - то время мог выбросить из головы всё, что произошло, но наступала ночь, и эти мысли перед сном, которые каждому не дают покоя, просто съедали меня. Дабы быстрее войти в царство Морфея, я подсел на снотворное и антидепрессанты. Они помогали мне волочить своё жалкое существование. И только ночью, мой сон вновь тревожили кошмары событий того вечера. Я срывался с криками, и стирал воспоминания таблетками. Девушек я стал сторониться. Мне казалось, что стоит только близко подпустить к себе одну, как она снова меня предаст, или ещё хуже - окажется какой - то мистической тварью. Да и девушек не привлекал отшельник, с затуманенным взглядом, который всё время прячется за книгами.

Правда, был у меня один друг, и сосед по квартире, которого я взял к себе жить ещё на первом курсе. Парень был настоящим живчиком и весельчаком, любителем гулянок и прожигателем жизни. На моём фоне, он создавал чёткий контраст - открытый и общительный Вейн Милсон, мрачный и замкнутый Дрейк Хантер. Но было у нас и много общего. Вейн тоже служил, правда в воздушных войсках, так как считал, что девушки больше отдают предпочтение пилотам. Так же, не смотря на свой гуляющий нрав, Вейн обладал живым и резвым умом, изучал юриспруденцию и любил читать, так что темы для разговора мы всегда находили. Вейн был моим ровесником, но умён не по годам, что тоже мне нравилось в этом парне.

Я взял его к себе жить не из -за квартплаты - денег у меня было достаточно, а для того, что бы если я не рассчитаю дозу транквилизатора, то не сдохну в одиночестве, и будет кому вынести мой труп из квартиры. В Вейне меня ещё устраивало то, что, не смотря на свой развязный образ жизни, он был весьма аккуратным соседом и сам любил чистоту. Девчонок он в квартиру не водил, так как ему было весьма затруднительно им объяснять, почему его сосед срывается с криками по ночам. Сам же он мне никогда не задавал подобных вопросов, что бы не лезть в душу. Он мне заявил, что когда я буду готов, то сам поделюсь своими переживаниями. Вейн только всё время пытался затащить меня на какую - то вечеринку, и познакомить с одной из своих подруг. Но и то, и другое ему редко удавалось. С вечеринок я сбегал почти сразу, а девчонки сами сбегали от меня.

Нервы были на пределе, а боль превратилась в постоянное чувство, которое всё время царапало где - то под рёбрами, слева. Вейн ничего не знал о моём прошлом, и лишь догадывался, что в нём было что - то ужасное, что и заставляет меня вскакивать по ночам и тоннами есть таблетки. Узнал он обо всём только к концу второго курса.

Я не занимался охотой, решив раз и навсегда завязать с этим занятием. В Куперстаун я ездил каждый месяц - проведывать дом, мои семьи, и могилы Грегори и Вики. В честь моего приезда всегда накрывали праздничный ужин. У Мелиссы росли чудные близнецы, которые были точь в точь, похожи на своих родителей. Я смотрел на их идиллию, но во мне не было ни завести, ни злости. Я был рад, что она счастлива, и что у неё всё хорошо. Рони был самым любящим и заботливым папочкой и мужем, которого можно было только отыскать. Он трепетно относился к Мелиссе и своим сыновьям, и практически сдувал с них пылинки.

Дейзи Моринья, заручившись поддержкой Фернандо, основала благотворительный фонд поддержки для детей - сирот, и даже стала директором одного из интернатов. Из бесплодной семьи, Моринья в один миг стали многодетной, полюбив каждого своего воспитанника всем сердцем. Так же им удалось удочерить одну из своих воспитанницей, Британи. Когда я смотрел на эту курносую девочку с милыми косичками, я невольно вспоминал Викторию, и сердце сжималось.