Развилка (СИ)

— Кто тебе надоел?! — Прорычал Лекс.

— Солнце! Без негатива! Вдох, выдох! Сейчас всего себя тьмой прожжешь! — Забеспокоилась я.

— Прости. — Прикрыл он глаза.

— Это ты прости. Я не очень удачно пошутила. Собственник ты мой! — Поцеловала я мужа в щеку.

— Ладно. Квиты. — Улыбнулся Лекс.

— Я ничего не поняла. — Пробормотала Ада.

Мы рассмеялись. Пришлось объяснять, кто есть кто.

У нас с Леммой сегодня появилось множество знакомых. Мы узнали своих тетей и дядей, которых было просто невероятное количество. А родственные связи были настолько сложны, что я успел запутаться. Но вообще мы неплохо провели время, пока тут листья не начали желтеть. Многие ребята завороженно смотрели на это. Особенно восхищенной выглядела малышка Сильвия.

Для нас это зрелище было вполне обыкновенным, но все равно каждый раз оно восхищало наше с сестрой воображение. Мы с Тиль были рады, что бал перенесли на вечер, ведь теперь у нас был шанс посмотреть на наступающую осень.

— Ребята! Бал начнется через двадцать минут! — Выглянула мама на улицу через полчаса, когда на улице уже начало холодать, а листья покрылись инеем. Нам пришлось. Торопиться и переодеваться в ускоренном темпе.

На меня напялили белую рубашку и черные брюки, но в утешение разрешили прикрепить к поясу кинжал. Волосы попытались расчесать, но мама была категорически против. За это я был ей безумно благодарен. Сестренке же досталось длинное, почти до пола платье из белого шелка. Оно было облегающим до колена, а ниже расходилось свободно. Но была в этом платье одна деталь, которая делала его индивидуальным: по подолу были рассыпаны золотые сверкающие звезды, среди них была одна самая крупная и сверкала она синим цветом. Я осмотрел свой простецкий на первый взгляд наряд и удивился: на рукавах моей рубашки так же сверкали звезды. Вот это да! Я понял теперь, что конкретно мама понимает под словом блистать…

Нет, я ошибся, по-настоящему блистала императрица! Она была одета в белое платье с завышенной талией и двумя вырезами чуть ниже лопаток. На талии посверкивал отражением огоньков свечей широкий золотистый пояс. На широких рукавах, сужающихся к низу и приспущенных с плеч, с боковой стороны сверкали золотые звездочки. Они же посверкивали у подола, а сквозь один из вырезов на лопатке было отчетливо видно синюю звезду. В волосах, собранных в хитрую прическу, сверкали шпильки. На ногах у мамы красовались хрустальные туфельки. Но из сего светлого и воздушного наряда выбивалась мрачная черная лилия, гнетущая своей темнотой, которая пряталась в маминой необыкновенной прическе…

Но тут из комнаты вышел отец и я понял, что значит выглядеть мрачно…

Лекс выглядел очень притягательно. Один взгляд на него и любая девушка от восьми до девяноста лет уже приворожена. Черная рубашка, всего лишь с двумя звездами в районе сердца и по одной на каждом из рукавов. Как символично! Черные земные джинсы и черные же кроссовки. Светлые волосы были небрежно взъерошены, а глаза сверкали синими звездами. Черт! Какой няшечка! Муж в голове хмыкнул и поцеловал мою ладонь со внутренней стороны, слегка коснувшись ее губами. Коленки у меня начали подгибаться. Неизвестно пришли бы мы на бал или нет, если бы не наш сын, вовремя подавший голос.

— Пап, а ты не слишком мрачновато выглядишь? — Нахмурился он и сверкнул зелеными глазами.

— Не слушай его, пап! — Улыбнулась Лемма. — Ты так здорово выглядишь! Очень красиво!

Дочь крепко обняла Лекса. Он обнял ее в ответ, и тут я заметила кольцо с рубином на его пальце.

— Ты его надел! — Обрадовалась я. — Пускай в измененном виде, но надел!

— Ты тоже это сделала. — Отпустил император дочку. — Только лилия приковывает очень много внимания. Можно?

— Ну, ладно. — Сдалась я.

Лекс что-то там замудрил и на голове у меня оказался… венок! Венок из белых, золотистых и одной черной лилии. Я увидела это в зеркало, которое тоже сотворил Лекс.

— Ох, ты ж! — Зависла я.

— Ну, что, пошли? — Улыбнулся мне муж.

— Подожди… — я привыкала к новому головному убору. — Ага. — Отважно кивнула императору.

И мы с детьми двинулись в сторону зала. Я отчетливо вспомнила свой двадцатый день рождения. Вспомнила то, как волновалась перед выходом, как увидела Лекса, впавшего в ступор, как он сделал мне предложение… это был прекрасный день! Но и сегодняшний будет не хуже! И плевать на то, что подумают обо мне гости! Я собираюсь оторваться по полной!

— Вот безрассудная! — Хмыкнул Лекс в моей голове. — Но мне нравится твой план.

— Чувствую, что многие запомнят этот день надолго. Буянящих Лекса и Лили по отдельности-то не остановить, а если они вместе собрались пакостить и нарушать все правила приличия, то рядом с ними вообще находиться опасно! — Хохотнул в моей голове Марк.

— Это уж точно! — Согласился Гор.

— Понеслась? — Усмехаясь, повернулась я к императору. Тот кивнул мне в ответ. — Дети, вы вперед.

Это было первое нарушение наших традиций. Дети ВСЕГДА в течение двадцати тысяч лет входили после родителей. Сиан и Лемма не стали противиться и подошли ко входу в зал. Мы же скрылись за ближайшей колонной.

— Их Императорские Высочества Сианур ан Тарсийский и Клементиль ана Тарсийская. — Послышался слегка удивленный голос церемониймейстера.

Я выглянула из своего убежища. Сиан крепко держал сестру под локоть и шел с холодным выражением лица, впрочем, как и Лемма. В зале послышались сначала недоуменные возгласы, а затем смешки. Видимо все решили, что мы не придем. Фи! Какие они неприличные! Двери закрылись, и мы вышли из-за колонны. Я оглядела Лекса и сказала:

— Давай приведем твои волосы в художественный беспорядок, а церемониймейстер чуть позже откроет дверь?

— Заманчивое предложение. — Усмехнулся Лекс и поцеловал меня, я зарылась рукой в его волосы. Мы разорвали поцелуй, и Император махнул рукой, мол «открывай».

— Их Императорские Величества Лексиан нер Тарсийский и Лилиана нер Тарсийская.

Лекс положил руку на мою талию и обнял меня. Я просто положила голову ему на плечо. Даже для мужа и жены это считалось неприличным, хотя лично я не видела в этом ничего необычного или же зазорного. В конце концов у нас уже дети есть! В зале стояла полнейшая тишина. Все ошеломленно молчали и тупо пялились на нас. Все, кроме наших старых друзей, которые были готовы к выходкам и похлеще. Но через пару секунд встали в ступор даже они, потому что Лекс подхватил меня на руки и спокойно продолжил путь.

— Сделаем вид, что мы молодожены? — Мысленно вопросил Лекс. Я лишь улыбнулась в ответ.

— Ну, ты и пакостник! Но, черт подери, мне это нравится!

Когда мы закончили наш путь вниз по лестнице, император поставил меня на пол и вопросил:

— А чего не танцуем? Сиан, Лемма — первый танец ваш. Или вы не хотите танцевать? — Дети отрицательно покачали головой. — Ладно, тогда наш. — Лекс заговорил на русском. — Свет души моей, потанцуем?

— Конечно, любовь моя. — Улыбнулась я ему тоже переходя на земной язык.

Лекс махнул рукой оркестру и… зазвучала мелодия песни «Far longer than forever» [43]!

— Споем? — Улыбнулся Император.

И мы пели. Пели, кружась в вальсе. Вокруг нас летали иллюзорные бабочки, по сторонам расстилался иллюзорный же лес. Мы танцевали, наслаждаясь обществом друг друга, и понимая, что мы — самое главное что есть у нас.

— Мы встретимся, пройдя хоть сто дорог… — Закончила я.

Зал взорвался бурей аплодисментов. Слышны были одобряющие крики наших друзей и свист Леммы. Ух ты! Когда это моя дочь научилась свистеть?! Ладно, потом разберусь. Мы с Лексом переглянулись и поклонились…

Видимо мама с папой решили всех поразить. Мало того, что они пропустили нас вперед, разрешили нам с братом не открывать бал, так они еще и спели. У обоих родителей голоса были завораживающие, заставляющие проникнуться смыслом песни. Да и сама она была восхитительна, хоть и звучала на непонятном мне языке. Мама и папа закончили петь и раскланялись, а потом…