Страсть

— Подожди! — Люси крикнула вслед девочке, которая медленно открывала дверь снова. — Мне нужна твоя помощь. Наряд для бала.

— Что относительно Ваших горничных, которые ждут, Принцесса Люс? Есть Агата или Элоиз…

— Нет, нет. У девочек и меня была размолвка, — сказала поспешно Люси, пытаясь не говорить слишком много из страха выдать себя полностью. — Они выбрали самое, гм, ужасно платье для меня. Так что я отослала их. Это важный бал, ты знаешь.

— Да, Принцесса.

— Ты можешь найти что-то для меня? — Спросила Люси у девушки, махая головой в сторону большого шкафа.

— Я? Помочь Вам одеться?

— Кроме тебя здесь больше никого нет, не так ли? — сказала Люси, надеясь, что что-то в том большом шкафу подойдет ей — и будет выглядеть хоть наполовину подходящим для бала. — Как тебя зовут?

— Анна-Мария, Принцесса.

— Прекрасно, — сказала Люси, пытаясь подражать Люсинде из Хелстона, просто важничая. И она добавила немного отношения всезнайки Шелби для хорошей меры. — Тогда приступай, Анна-Мария. Я не собираюсь опаздывать из-за твоей медлительности. Будь милой и выбери для меня платье.

Десять минут спустя Люси стояла перед экспансивным зеркалом с тремя обзорами, восхищаясь пошивом на бюсте первого платья, которое Анна-Мария вытащила из большого шкафа. Платье было сделано из расположенной ярусами черной тафты, плотно собранной в талии, тогда как к низу оно приобретало форму колокола. Волосы Люси были собраны в завиток, и затем покрыты темным, тяжелым париком тщательно продуманных завитков. Ее лицо мерцало от порошка и помады. Она надела очень много предметов нижнего белья, от которых чувствовала себя так, как если бы кто-то надел на нее пятидесяти фунтовый вес на ее тело. Как девочки двигались в этих вещах? Уже не говоря о танцах?

Пока Анна-Мария затягивала корсет более туже вокруг ее тела, Люси уставилась на свое отражение. Парик сделал ее на вид на пять лет старше. И она была уверена, что у нее никогда не было такого большого количества косметики прежде. В любой из ее жизней.

На короткий момент она позволила себе забыть о своих нервах о встрече с ее прошлым я — принцессой, о том, найдет ли она Даниэля снова прежде, чем она сделает огромный беспорядок из их любви, и просто чувствовала то же, чтои все остальные девушки, собирающиеся на бал, который должен состояться ночью, должны чувствовать: дыхание было затруднено в платье, столь же удивительном, как это.

— Вы готовы, Принцесса, — прошептала почтительно Анна-Мария. — Я оставлю Вас, если Вы позволите мне.

Как только Анна-Мария закрыла за собой дверь, Билл выскочил из воды, посылая холодные брызги мыльной пены через комнату. Он прошел по большому шкафу и остановился на маленькой бирюзовой шелковой скамеечке для ног. Он указал на платье Люси, ее парик, затем снова на платье. — О-ля-ля. Горячая штучка.

— Ты даже не видел мою обувь. — Она подняла подол своей юбки, чтобы похвастаться парой изумрудно-зеленых туфелек с заостренным носом, инкрустированных нефритовыми цветами. Они соответствовали изумрудно-зеленому шнурку, который украшал бюст ее платья, и были самой удивительной обувью, которую она когда-либо видела, уже не говоря о том, какую обувала на свои ноги.

— Ooo! — Билл визжал. — Очень рококо.

— Так, я действительно делаю это? Я только собираюсь пойти туда и притвориться…

— Не притворяйся. — Билл покачал головой. — Присвой это. Присвоить тот образ (расщепление), девчонки, знающей, что хочет.

— Хорошо, я притворюсь, что ты не говорил этого. — Со смехом сказала Люси. — Значит, я иду вниз, и делаю это или что бы то ни было. Но что мне делать, когда я найду свое прошлое я? Я ничего не знаю о ней. Я только…

— Возьми ее за руку, — сказал Билл загадочно. — Она будет очень тронута жестом, я уверен.

Билл ясно намекал на что-то, но Люси не понимала. Потом она вспомнила его слова как раз перед тем, как они прошли через последнего Предвестника.

— Расскажи мне о 3-Дэ.

— Ага. — Билл сделал вид, что прислонился к невидимой стене в воздухе. Его крылья размылись, так он порхал перед ней. — Ты знаешь, некоторые вещи, просто слишком вне этого мира, чтобы быть переданными скучными старыми словами? Как, например, то, как ты падаешь в обморок, когда Даниэль приходит и целует тебя долгим поцелуем, или чувство жара, которое распространяется через твое тело, когда его крылья разворачиваются темной ночью…

— Не надо. — Рука Люси невольно прикоснулась к ее сердцу. Не было слов, которые могли бы правильно передать чувства, которые в ней вызывал Даниэль. Билл высмеивал ее, но это не значило, что она болела меньше, находясь вдали от Даниэля так долго.

— То же самое с три-Дэ. Ты просто должна пережить это, чтобы понять.

Как только Билл открыл дверь для Люси, звуки далекой музыки оркестра и вежливый ропот большой толпой хлынули в комнату. Она чувствовала — что-то тянет ее туда. Может быть, это был Даниэль. Может быть, это Люс.

Билл поклонился в воздухе, когда она входила. — После Вас, Принцесса.

Она последовала за шумом вниз по широким, извилистым побегам золотой лестницы, музыка становилась все громче с каждым шагом. Когда она промчалась по пустой галерее, она почувствовала аппетитные ароматы жареного перепела, тушеных яблок, и картофельной запеканки. И духов — на столько сильно, что она с трудом могла вдыхать без кашля.

— Теперь ты не рада, что я заставил тебя принять ванну? — Спросил Билл. — Одна маленькая бутылочка туалетной воды пробивает дыры в озоне.

Люси не ответила. Она вошла в длинный зал зеркал, и перед ней пара женщин и мужчина направлялись ко входу главной комнаты. Женщины не шли, они скользили. Их желтое и синее платье фактически со свистом проносилось по полу. Мужчина шел между ними, его гофрированная белая рубашка щеголевато выглядывала из под его длинного серебряного жакета, и его каблуки были почти такие же высокие, как и у обуви Люси. Все трое были в париках, высота которых была на фут выше, чем у парика Люси, который казался огромным и весящим тонну. Наблюдая за ними, Люси чувствовала себя неуклюжей, из-за того как качались ее юбки, когда она шла.

Они повернулись, чтобы посмотреть на нее, и все трое сузили глаза, как будто они могли сказать немедленно, что она не была воспитана, чтобы посещать балы высшего общества.

— Проигнорируй их. — сказал Билл. — Есть снобы в каждой жизни. В конце концов, они ничего не получили от тебя.

Люси кивнула, отставая от трио, которое проходило через ряд зеркальных дверных проемов в танцзал. Окончательный танцзал. Танцзал, чтобы закончить все танцзалы.

Люс не могла помочь себе. Она замерла и шепнула. — Ничего себе.

Это было величественно: дюжина люстр висели недалеко от высокого потолка, сверкая яркими белыми свечами. Там, где стены не были сделаны из зеркал, они были покрыты золотом. Паркет, казалось, тянулся в следующий город, вокруг танцпола были длинные столы, покрытые белым полотном, накрытые аккуратно установленным тонким фарфором, блюдами тортов и печенья, и большими хрустальными бокалами, заполненными рубинового цвета вином. Тысячи белых нарциссов в сотнях темно-красных ваз украшали десятки обеденных столов.

На противоположной стороне комнаты сформировалась линия изящно одетых молодых женщин. Их было приблизительно десять, они стояли вместе, шепчась и смеясь около большой золотой двери.

Другая толпа собралась вокруг огромного кристаллического шара для пунша возле оркестра. Люси взяла себе бокал.

— Простите? — спросила она пару женщин рядом с нею. Их ловкие седые завитки сформировали башни-близнецы на их головах. — Для чего нужны эти девушки в линии?

— Для чего, в угоду царю, конечно. — Одна женщина усмехнулась. — Те девицы здесь, чтобы увидеть, смогут ли они выйти за него замуж.

Замуж? Но они выглядят настолько молодыми. Внезапно кожа Люси начала гореть и зудеть. И вдруг ее осенило: Люс находится в той линии.

Люси сглотнула и изучила каждую из молодых женщин. Она была там, третья в линии, одета в великолепное длинное черное платье, только немного отличающееся от того, которое носила сама Люси. Ее плечи были покрыты черным бархатным мысом, и ее глаза никогда не поднимались от пола. Она не смеялась с другими девочками. Она выглядела столь же расстроенной, как Люси чувствовала себя.