Фатум (СИ)

- Вот только не надо, - вскинула Шэрри руку, - ангелы не само воплощение невинности. И вы, Винчестеры, в этом сами убеждались несколько раз. Один из них пытал вас, заставляя согласиться стать сосудами для Михаила и Люцифера, другой пытался начать Апокалипсис, а третий, хорошо известный всем нам, выпустил наружу тех, кто многими столетиями обитали в чистилище, вынашивая свои планы по порабощению мира. Не спорю, убийство – это грех, и я погрязла в нем по самое некуда, не отрицаю. Но то, что делает мне честь - на мой взгляд - я ни разу не покушалась на жизнь человека. Избивала, быть может, в целях обороны, но не убивала, - Шэр замолчала, облизав пересохшие губы.

- Как мы можем доверять тебе, после всего того, что ты сделала?! – Дин с болью в глазах посмотрел на девушку, которую он раньше считал одним из близких ему людей.

- Я говорила тебе, Дин, - Шэрри посмотрела в окно, где открывался вид на алый закат, - еще в первые дни нашего знакомства, что никому не стоит доверять в этом мире. Доверие нужно лишь для того, чтобы умело манипулировать людьми, да и не только людьми.

- Все, что происходило с нами, это была лишь искусно сплетенная тобой ложь? – требовательно спросил Винчестер-старший, глубоко внутри себя, боясь услышать ответ на заданный им вопрос.

Шэрри скривилась.

- Не совсем все, - брюнетка натянуто улыбнулась, - оргазмы у меня были настоящие.

Кроули гадко захихикал. Услышав слова девушки, Дин скривился, словно получил пощечину.

- Я тебя ненавижу, - спокойно сказал охотник, и этот тихий тон настораживал больше всего.

Если бы слова были произнесены в порыве эмоции, то их можно было бы не воспринимать так серьезно. Даже в порыве сильных негативных эмоций такие слова, как «я тебя ненавижу», могут быть расценены только лишь как повод, чтобы нанести побольнее в самое потаенное место. Но больше всего ранит не громкие слова, а этот тихий голос, в котором отдаленно слышится сталь и тихая, хорошо прикрытая ярость.

- Плевать, - безразлично тряхнув черными волосами, ответила сероглазая.

В комнате снова воцарилась звенящая тишина.

Дин чувствовал, как внутри что-то ломалось, рушилось, с громким треском и звоном. Нет, он не был сентиментальной бабой, и то, что было у них с этой черноволосой стервой совсем нельзя было назвать любовью. Это была лишь привязанность. Он убеждал себя в этом. Надеялся на это. Но даже мысли о несерьезности их чувств ничуть не убавляли боли и горечи. Такого предательства, во всех смыслах этого слова, он совершенно не ожидал с ее стороны. Они с братом доверились Шэр, получив лишь взамен острый клинок, отравленный ядом, вонзенный по самую рукоять в их спину.

- Зачем ты так с нами? - тихо, с грустью в голосе спросил Сэм.

Шэр, посмотрев на младшего Винчестера, захотела ухмыльнуться, но сдержалась, не снимая с лица маску полной отрешенности и отстраненности. В данный момент, Сэмми ассоциировался с маленьким щенком лабрадора, смотрящим на нее милыми щенячьими глазками, наполненными печалью и тоской.

- Зачем? – удивленно подняв брови, повторила Шэрри. – А почему бы и нет?! Вы что думали, вам одним плохо жилось на этом белом свете, - тихо сказала девушка, - всю свою жизнь мне приходилось постоянно скрываться, бороться, выживать. Никто не принимал меня: ни ангелы, ни демоны, для всех я была чужой, иной. Быть изгоем не так весело, как всем думается. Меня забавляет, что сейчас думают современные люди об одиночестве: для них это способ укрыться от всех, обрести себя, найти духовное единения со своим «Я», отдохнуть от других таких же мерзких, ничтожных людишек. Что они понимают?! Они никогда не знали и не познают настоящего одиночества. Каково это, быть отвергнутыми всеми, быть ОДНОЙ! У меня не было родителей, не было друзей, не было знакомых. Я не знаю, что такое дружба, поддержка, любовь, забота. Для меня все эти слова лишь пустой звук, который совершенно ничего не значит. Даже имея все это и потеряв, ты все равно знаешь, что когда-то у тебя это было, ты наслаждался этим. А у меня, монстра, не было этого с самого рождения.

Шэрри замолчала, закрыв глаза, глубоко внутри ненавидя себя за эту слабость и минутный порыв. Она не должна была исповедоваться перед ними. Если Винчестеры хоть и могли понять ее, то Кроули лишь гадко ухмылялся, наблюдая то, как она медленно ломается.

- Так что не надо задавать мне глупых вопросов! – Шэр открыла глаза и усмехнулась. – Я это делала просто для удовольствия и развлечения. А вы придали этому слишком большое значение. Мне казалось, что в жизни вас довольно много подставляли, иногда даже те люди, в которых вы были уверены на все сто процентов.

- У монстров нет сердца, - хмыкнул Кроули, до этого тихо и молча стоявший за спинами Винчестеров, - и никогда не было.

Шэр ничего не ответила, только равнодушно посмотрела на демона, слабо ухмыльнувшись. Спорить и говорить с кем-либо ей не хотелось. Чувствовала она себя полностью опустошенной, словно всю жизненную энергию высосали у нее до дна. Этот разговор, эта исповедь… Всего этого не должно было быть, брюнетка слишком открылась, рассказала то, чего не должны были услышать. Винчестеры никогда ее не поймут, для них она лишь очередной монстр, один их тех, на которых они охотились всю свою сознательную жизнь. Они никогда не были в ее положении, никогда не проживали ЕЕ жизнь, в ее шкуре. Такого бы смертные не вынесли, однозначно.

- Хм, знаете, что самое интересное, - Шэрри потерла переносицу, - как вы можете обвинять меня в предательстве, когда сами были виновны в смерти моего отца!

Сэм широко раскрыл глаза от удивления и посмотрел на брата, встретив такой же недоумевающий и шокированный взгляд.

- Как ты смеешь обвинять нас в том, чего не было! Хочешь улучшить свою репутацию, понизив нашу смертью своего отца, в котором мы, якобы, замешаны! – возмутился Дин праведным гневом, смотря на то, как ухмылка на лице девушки расползалась во все стороны.

- Мы даже не знаем твоего отца, - спокойно сказал Сэмми, скрывая свое удивление, решив сгладить назревшую ситуацию.

- Да ну, - ехидно осведомилась Шэрри, - даю вам подсказку: много ли вы знаете ангелов, которые вполне бы могли заняться прелюбодействием с земной женщиной?!

Винчестеры замолчали. Кроули же благоразумно не всовывался, решив остаться предметом мебели. Сэм только было открыл рот, чтобы озвучить свою догадку, но был прерван старшим братом.

- Неужели Кастиэль?! – с огромным изумлением воскликнул Дин.

Сэмми с недоверием посмотрел на брата: Кастиэль и секс? Абсурд!

- Ну а что, - развел руки в сторону зеленоглазый мужчина, - помнишь, как он смотрел порно и у него встал! Так что вполне возможно, что….

- Мимо, - ледяным тоном произнесла брюнетка, и глаза ее сверкнули гневом.

Дин замолчал, никаких светлых идей в голову ему не приходило.

- Не думала, что вы забудете того, что он для вас сделал, - презрительно сказала Шэрри, - вы, Винчестеры, забываете все хорошее, что было вам сделано, взамен не отдавая ничего.

Сэм решил рискнуть.

- На ум мне приходит лишь одно имя, - Сэм неловко помялся на месте, не до конца веря в свою собственную мысль, - твой отец Габриель?!

Дьявольская улыбка расползлась по лицу Шэрри, а глаза ее заблестели.

- Не может быть! - по слогам произнес Дин, - ты на него совершенно не похожа!

- Красоту я унаследовала от матери, - гордо сказала сероглазая, откинув свои черные, густые волосы на плечи.

- Красивая?! – ехидно процедил Винчестер-старший, - никогда не считал тебя красивой. Может, симпатичная, да, но красивая. Это слишком громкое для тебя слово.

Шэрри ухмыльнулась.

- В машине ты говорил обратное, - ничем не прикрытая издевка.

- Я врал, - быстро и холодно ответил Дин.

Полукровка промолчала, лишь только улыбка заблуждала у нее на губах.

- Я не понимаю, почему ты обвиняешь нас в его смерти? – взгляд брюнетки устремился на Сэма, - его убил Люцифер, а не мы.

- Но вы были причастны к этому, он погиб по вашей вине, спасая вас, - четко выделив последнее слово, прошипела, словно раненная кошка, девушка, - Если бы не вы, Винчестеры, у меня был бы отец, но вы забрали его у меня, зато сами остались в живых. Я надеюсь, что все те, кто погибли по вашей вине, всегда будут преследовать вас: будь то во сне или на яву, и даже после смерти. Вы приносите одни лишь страдания.