Маски зверя (СИ)

- Я понимаю, - задумчиво сказала я.

- Эти желания выполнять легко, потому что надо всего лишь подтолкнуть действительность по нужной логике развития.

Он снова замолчал, явно пытаясь придумать объяснение так, чтобы я поняла и дальнейшее. А мне... Мне стало страшно. Я представила, что маленький мальчик меняет пространство и время по одному ему понятной логике, чтобы выполнить желание другого живого существа. Зато теперь мне стало понятно, почему я пошла к Наталье. Это Лелль и Лена довели до логического конца моё смутное желание пойти к белой ведьме.

- Желание оказаться в безопасности - это чистое желание, - наконец сказал Эрик. - Оно логично. Ты попала в ловушку, и тебе страшно. Я увидел чистое желание, даже будучи закрытым. Я ведь вижу их все. Мама сказала, что я сильный. Но она ошибается. Я слабый. Не могу противостоять чёрным желаниям.

- А что для тебя чёрное желание? - вырвалось у меня, о чём я тут же пожалела.

Эрик притих, время от времени тихонько вздыхая.

- У чёрных желаний несколько характеристик, - сказал Эрик, и я замерла от неожиданности: в темноте мальчика не видно, зато его голос прозвучал отчётливо, и в нём так же отчётливо я расслышала голос Лены, которая терпеливо обучала маленькую небесную птицу. - Во-первых, такие желания лишние. А из этого следует, что они вносят хаос в структуры пространства. Ведь чёрные желания противостоят логике. И, если их выполнять, приходится ломать пространство. А для этого нужно много сил. - Эрик помолчал и с внезапной горечью закончил: - А если сильно противодействовать пространству, оно ответит - сломает небесную птицу и превратит её в приживалу.

Я помнила, что рядом со мной сидит мальчик лет десяти-двенадцати. А слышала голос смятенной души, которую ради наживы калечит собственный отец. Но, и ругая себя за излишнее любопытство, я уточнила:

- То есть небесная птица может стать приживалой не потому, что тратит силы?

- Когда у небесной птицы мало сил, пространству легко сломать её, - будто пожал плечами в темноте мальчик. - Так что это одно и то же.

Неожиданно я увидела картинку из недавнего, всегда два дня назад прошлого: черноволосый гиена забрасывает Эрика, пьяного, хохочущего, в машину и бросает молодым приживалам: "Как что? Выбросить!" А потом эхом отдалась в памяти звонкая пощёчина... Брр... Нет, или я такая тупая, что мне трудно это понять, или что-то со мной не так, но сочувствия у меня черноволосый гиена не вызывает и никогда не вызовет... Впрочем, это ещё мягко сказано. Буду драться, кусаться, но мальчика ему не отдам.

Мимоходом подумалось: а что сейчас делается там, где свет и тепло, где уютно и безопасно? Мама, наверное, распереживалась. Надо было Димычу сказать, чтобы он наврал нашим родителям с три короба, что я, например, решила остаться у Аделии - типа, она меня пригласила с ночевой... Интересно, ищут ли меня миротворцы?..

- Почему так темно? - прошептал Эрик, прижимаясь ко мне.

Я очнулась от беспорядочно бегущих друг за другом размышлений.

В подвале и в самом деле было темно. Даже не так - сюда будто вполз кромешный, беспроглядный мрак. И я испугалась жутко. Вкупе с неожиданным ядом на когтях приживал необычная тьма показалась тоже проявлением неизвестных мне особенностей гиен... Но, как мы ни таили дыхание, ничего больше не происходило. И я решилась. Тихо, но спокойно сказала Эрику:

- Посиди здесь немного, а я выгляну посмотреть, что там.

Он разомкнул руки на моём плече и чуть отодвинулся, давая мне встать. Но его ладонь съехала к моей.

- Я с тобой, - прошептал он.

Прикинув, согласилась. Я бы тоже не захотела оставаться в тёмном одиночестве там, где шастают крысы, время от времени шурша лапками по сухому картону...

Взяв мальчика за руку, я осторожно, передвигаясь на ощупь, больше полагаясь на память о том, как мы шли сюда, чем на попытки что-то увидеть, медленно добралась до дверного проёма. Здесь постояли, прислушиваясь к звукам из внешнего мира.

- Кажется, всё тихо... - пробормотала я.

И мы вышли. Из сада свистели-свиристели, заливаясь на все разнообразные птичьи голоса, птахи, которые дорвались до настоящей тишины, в которой даже машин не слышалось. Почти... Вслушиваясь изо всех сил, я попыталась разобрать в этом жизнерадостном гомоне человеческие голоса. Глухо. И только теперь подняла глаза к небу. Что-то не верилось, что в это время может быть такая глухая ночь.

- Ну, Эрик! - жарко прошептала я, кивая наверх. - Повезло нам!

Над нами низко нависли тучи - судя по плотности, видимой иногда в просветах, дождевые, а то и грозовые.

- Стой здесь, я сейчас, - предупредила я мальчика, вытаскивая из его пальцев свои.

- Ты куда? - пискнул Эрик.

- Три шага в подвал - и выйду, - пообещала ему, и мальчик остался на месте.

Сделать пришлось не три, а где-то пять-шесть, учитывая, что приходилось двигаться снова на ощупь. Но громадный пластиковый мешок-обёртку из-под какого-то инструмента или станка я всё-таки нашла. Заприметила его, пока прятались за ящиками и коробками. От дождя сойдёт, тем более что он двойной. Раздерём на две части: ноги - фиг с ними, пусть промокнут. Лишь бы всё тело сухим оставалось, а там - посмотрим.

Сложив ломко шуршащий мешок в несколько раз, связали его прихваченной бечёвкой. Ну вот, теперь можно нести как обыкновенную сумку. А то идти по дороге без поклажи как-то подозрительно... Я непроизвольно скривила рот: ну-ну, а двум одиноким путникам по глубокой ночи идти - это нормально?

Постояли у того угла, где я впервые увидела Эрика. Крыльцо было пустым. Прожектор со второго этажа бил точно по дороге, оставляя сильный световой след до будки охранника при металлически воротах. Я прошептала:

- Эрик, а охранник бывает в будке?

- Ага, он и сейчас там.

- Как ты узнал?

- Он хочет... - начал было мальчик и вдруг смутился, замялся. - Он сильно хочет... ну, в одно место. Но отойти боится.

Так, надо бы запомнить, что небесные птицы умеют определять, есть ли в нужном месте люди, по "услышанному" от тех желанию.

- Эрик, а его желание чистое?

- Нет, такие желания называются физи...

- Физиологическими, - помогла я выговорить слово. - А ты можешь подтолкнуть его, чтобы он побежал в туалет?

- Усилить желание? - уточнил Эрик и усмехнулся. - Такое - легко!

- Подожди, мы подберёмся ближе к будке, а потом усиливай.

И мы, стараясь не попасть под луч прожектора, пригнувшись, помчались к воротам. Засели в первом кусте неподалёку от будки и, отдышавшись, переглянулись.

- Давай!..

Он коротко улыбнулся мне - совсем чуть-чуть, прежде чем отвернуться, но я снова попала под обаяние того, настоящего ангела, который прятался за земной оболочкой обычного мальчика Эрика. Глупо улыбалась сама до тех пор, пока он не хмыкнул, чем вывел меня из мечтательного настроения и заставил взять себя в руки.

Склонившись, чтобы разглядеть, над чем хмыкает мальчик, я заметила, как из будки порывисто вышел мужчина и неуверенно затоптался на месте. Вот он медленно потянул дверь будки, повернувшись к ней всем телом - явно собираясь снова зайти. И вдруг резко хлопнул ею и помчался куда-то в обход дома.

- Бежим! - выдохнула я. - Как только подбегаем к воротам, проползаем под ними. Понял?

- Понял!

И мы бросились к тому узкому местечку между будкой и воротами, которого не касался луч прожектора. Я не верила, что за световой дорожкой могут наблюдать, но на всякий случай держалась от прожектора подальше, как и Эрик. У столба ворот первым нырнул под створу мальчик. Ворота были достаточно высоко над асфальтом для него, но не для меня. Но я размышлять не стала, уже продумав действия заранее. Не такая юркая, как мальчик, я просто быстро легла и распласталась на дороге и перекатом ушла на ту сторону, на улицу!

Тут меня затормошил, потащил кверху, торопя поставить на ноги, Эрик.

- В кусты! - прошипела я, уловив бегучий свет от фар на дороге.