«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

— Ну уж нет, моя королева, — Эния подняла правую руку, тем самым заставляя амазонку замолчать. — Даже не думай. Я в это ввязываться не собираюсь.

— Но…

— Нет! Через три дня я со спокойной душой приду на Арену, сяду рядом с тобой и буду наблюдать за тем, как наша принцесса выигрывает Драконьи Игры.

— С чего ты взяла, что она вообще их выиграет? В них будут участвовать воины, побывавшие не в одной битве.

— А с того, что ты сама так думаешь.

— Что? Я? — от сказанного Милоса разжала хватку, и пергаменты с бумажным хрустом снова полетели на пол.

— Поднимай сама, — Эния тяжело вздохнула и скрестила руки на груди. — Что за неаккуратное обращение с древними документами? Если бы это видела Амарис, примите боги её душу, она бы тебе голову открутила голыми руками.

— На вопрос ответь, — Милоса смерила взглядом разболтавшуюся лучницу и принялась собирать разбросанные по полу свитки.

— Ты же не хочешь, чтобы Астрид участвовала в соревнованиях, — амазонка скептически поджала губы. — Значит, что? Правильно. Ты уверена в том, что она их выиграет, и попросит сама знаешь что.

Амазонка, быстро осознав смысл сказанных речей, зло взглянула на свою боевую подругу — признавать, что она права, ей ужасно не хотелось. Однако слова Энии были хорошо пропитаны истиной, опровергать которую не имело никакого смысла. Милоса быстро собрала пергаменты и снова зашагала вперёд по коридору.

— Тебе легко рассуждать, Эния. Астерия даже не заявляла себя на Игры.

— По одной простой причине — я не строю вокруг неё стену из сплошных запретов. Какой смысл ей протесты устраивать? — королева, услышав непотребные речи, резко повернула голову в сторону амазонки и вдруг остановилась. Эния последовала её примеру.

— Ты считаешь, что я и шагу ей не даю ступить?

— Именно так, Милоса, — лучница скрестила руки на груди. — Ты нарушила, как минимум, три Непреложных Завета, — с этими словами амазонка принялась загибать пальцы: — начала обучать Астрид не в пять, а в шесть лет, не позволила самостоятельно принять решение относительно выбора службы и в Драконьих Играх не разрешаешь участвовать. Тебе не кажется, что это слишком?

— Астрид — моя дочь.

— Да, но ты не имеешь права переступать через законы, оставленные древними амазонками, — они соблюдались веками! — на последних словах Эния сорвалась на крик, чего обычно не делала в разговорах с королевой.

— Я уже приняла решение — Астрид не выйдет на Арену, — окинув Энию выразительным взглядом, амазонка направилась к выходу из дворца. — И это не обуждается.

— Милоса! — дозорная сорвалась с места и в несколько шагов нагнала северянку, — прошу, не делай глупостей. Ты же прекрасно знаешь, что твоя дочь такой же упёртый баран, как и ты. То, что ты делаешь, плохо кончится. — Воительница коснулась плеча Милосы, заставляя её остановиться. — Я не понимаю, почему ты запрещаешь ей вступать в основной отряд, мы давно не ведём войны, а боевая подготовка никогда не будет лишней.

— Вот и я ей говорю: мы давно не воюем. Так почему бы не выбрать занятие понужнее? — дева пожала плечами и с искренним недоумением посмотрела на советницу. — Она замечательная всадница и прекрасно понимает драконов. Будет обучать других этому искусству.

— А она хочет всю жизнь провести на Арене, обучая новобранцев?

— Ей придётся захотеть, — Милоса скинула с плеча руку Энии. — Больше не хочу говорить об этом. Нужно заканчивать подготовку к Празднику Артемиды. Идём. ― Эллинка скорым шагом преодолела небольшое расстояние, отделявшее её от выхода на улицу, и вскоре шагнула под лучи палящего солнца, стоявшего уже высоко в безоблачном небе.

Амазонка окинула беглым взглядом как никогда оживлённую дворцовую площадь — эллинки, облачённые не в военную одежду, сновали туда-сюда по дворцовой площади, стремясь как можно скорее сделать порученные им дела и приступить к следующим.

Наравне с остальным амазонками работали Мелисса и Астерия, а также их драконы: Оракул держал широкое белое полотно, которое его всадница старательно затолкала ему в пасть, а Ужасное Чудовище, бывшее хранителем южанки, по каждому щелчку юной наездницы поджигало небольшие фонари, которые следовало бы потом развесить по коридорам дворца. Завидев Милосу и Энию, девочки бросили свою работу и направились в их сторону.

— Ваше величество, — Астерия, вышла вперёд и коротко кивнула в знак приветствия. — Хотелось бы знать, где драные Церберы носят Астрид. — Южанка по привычке своей с дерзостью глядела на королеву и стала ожидать от неё ответа. — Мы с Мелиссой уже битый час корячимся, будто рабы, на площади, а она так и не появилась. Нечестно. Боги видят эту несправедливость.

Милоса удивлённо изогнула бровь и с недоумением оглядела черноволосую амазонку, однако, что произвело на неё большее впечатление — наглость южанки или отсутствие Астрид ― она так и не поняла. Северянка перевела вопросительный взгляд на Мелиссу, которая, в свою очередь, лишь пожала плечами.

— На меня не смотри, мама. Я её с утра не видела, — рыжая амазонка скрестила руки на груди и отвела взор в сторону: ей самой не нравилось, что её сестра успела сбежать до начала работ.

— Она скоро вернётся, — Милоса бросила обречённый взгляд в небо, а после резко повернулась на пятках и направилась в сторону храма Артемиды, белоснежная крыша которого казалась особенно яркой в свете стоящего в зените солнца.

Тем временем на другом конце Темискиры. Ледяная пещера

Темискира, несмотря на северность своего расположения, была архипелагом довольно тёплым, а в летнее время необычайно жарким, именно поэтому эллинки в знойные месяцы стремились выбрать для себя службу в более прохладных районах Нового Света. Те же, кому повезло меньше или кто просто не желал покидать родных пределов, проводили особенно жаркие часы в тени пышных садов или каменной прохладе домов и библиотек. И лишь редкие всадницы — по большей части просто желавшие побыть в одиночестве — решались тратить время для долгого перелёта на другой конец архипелага, в ледяные пещеры, коими была усеяна северо-западная часть Темискиры.

— Ну что, где хочешь прилечь на этот раз? — Астрид, закутанная в тёплую мантию, повернула голову на Сицилию, внимательно следившую за хозяйкой. Та, в свою очередь, заслышав вопрос наездницы, уверенно прошла вперёд и остановилась у какого-то ледяного валуна. Развалившись возле глыбы, она взглянула на всадницу и подняла крыло, приглашая устроиться рядом с ней.

Выдавив из себя подобие улыбки, эллинка лениво подошла к рептилии, сняла с себя тёплую дорогую мантию и без жалости кинула её на промёрзшую землю. Усевшись на леопардовый мех, девочка облокотилась о бок драконихи, тут же накрывшей хозяйку огромным тёплым крылом.

Стоит отметить, Астрид никогда не любила холод, однако часто сбегала на другой конец архипелага, в Обитель Афродиты: небольшую пещерку, сплошь укрытую ярким голубым льдом. Это место юная воительница считала своим и всей душой верила, что мало кто из амазонок знает об этой природной достопримечательности. Пещера располагалась на западе Темискиры — самом заброшенном, по местным меркам, пределе греческих земель.

Слухи про эти земли ходили всякие: от просто мистических, вроде легенд о гуляющих неупокоенных душах, то и дело пугающих местных стражниц, до кровавых. Последнее, что слышала Астрид от старших воительниц, что в этих местах свершались кровавые расправы над неверными. И якобы именно поэтому здесь не уживаются ни звери, ни урожаи, ни люди. Вот и стоят эти старые земли, принадлежавшие когда-то южным амазонкам, уже много лет пустыми и неухоженными.

Впрочем, сама Астрид относилась к этому со скептицизмом, а потому не боялась еженедельно совать сюда свой нос, сбегая от матери и её нравоучительных разговоров. Что она и сделала в очередной раз.

[Flashback]

Днём ранее.

На Темискире вот уже третий день кряду царила пасмурная погода. Однако, несмотря на то, что солнце не выглядывало из-за грозовых облаков столь долгое время, на архипелаге было довольно тепло. И даже прошедший день назад дождь едва ли мог усмирить разбушевавшийся зной.