Отравленная роза (СИ)

Сон никак не хотел приходить.

Северус сорвался с цепи, когда дело коснулось науки. Эти искры в глазах, страстное желание открыть новое, неизведанное, эта пелена возбуждения…

Еще никогда я не видела его таким. Это сумасбродство было таким страшным и, в то же время, оно еще больше подогрело интерес, чувства. Как он не старался себя контролировать, всепоглощающие эмоции были написаны на его лице крупным жирным почерком. Этот огонь был потрясающим, он зажег и меня. Видеть что-то новое в неприступном человеке оказалось сладкой пыткой, если бы объектом его желания не была моя кровь, мой дар…

Отдать себя в руки ученому означает всегда находиться рядом, быть близко настолько, что можно коснуться, дотронуться до сокровенной мечты. Если бы не эта ужасная суббота! Еще одна вещь пугала, будоражила: мои способности — результат мутации, неизвестная патология, отклонение… Стоит ли бояться будущего? Неужели этот дар был передан не от моей матери? Может, эти частицы образовались, потому что я гибрид двух разных видов? Всё возможно, такие исследования никогда не проводились на подобных мне. Все ли метаморфы такие? Их единицы на весь мир…

Поживем — увидим. А «пожить» мне осталось до субботы – это нулевой километр новой жизни, отправная точка бытия. Глаза, привыкшие к полутьме едва горящего камина, смотрели на полную баночку с заживляющим зельем на прикроватной тумбочке. Лекарства бесполезны сейчас, хотя вчера возможно возымели эффект на свежих ранах. По телу побежали мурашки, вчера он касался меня. Эти крупицы — были единственными воспоминаниями, связанными с Северусом и, может быть, последними…

Я не причисляла субботние объятия к числу памятных мгновений, ведь эта любовь не предназначалась мне. Ненавижу тебя, Лили! И как сильно презираю себя за манипуляции твоим обликом. Я опорочила светлую память женщины, матери, во имя эгоистичных целей, затуманивших рассудок. Больше никогда – слышишь? — никогда я не сделаю нечто подобное.

Прости…

Утром ко мне вернулись обязанности старосты – это, скорее всего, взятка от Северуса, приславшего письмо с домовиком.

* * *

Северус изучал остатки крови, но ничего интересного больше не смог найти. Воздействовал на частицы магией, но они восстанавливались, словно после сока бубонтюбера. Немного крови он все же потерял – частицы убил яд кобры. Они уязвимы, значит это просто результат защитной реакции, не очень сильной, но все же, предоставляющий Аллегре некоторые привилегии в борьбе с ранами и заклятиями. Для больших сведений ему нужна аппаратура, технологии магглов, финансирование, но все бессмысленно, если она не согласится стать подопытной. Что скрывает маленькая ведьма, и почему Дамблдор ей потакает? Злость закипала в загруженном сознании Снейпа, он ненавидел неведение, тем более, в нём его держали намеренно. Чем он заслужил подобное отношение? Или это скрытность — результат недостаточной веры старика в него?

Северус прекрасно понимал, что Альбус хранит много тайн, но почему он молчит о секретах сопливой девчонки? Предположения о любви Аллегры то всплывали, то исчезали, растворяясь в логических лабиринтах разума. Сколько мыслей он отбросил в сторону, так ни к чему и не придя? Снейп осознавал, что напугал Кэрроу своей жаждой исследований, а она напридумывала себе, Мерлин знает что. Может, дело в этом? Нет, бред… Она определенно знает, что с ней не так, но молчит, боится открыться, видит в нем Пожирателя Смерти, как не прискорбно. Еще больше Северус стал надеяться на выходные, когда цель его опытов решит остаться в Хогвартсе или же покинет его навсегда. Когда Аллегра узнает, что на самом деле Снейп принадлежит стороне Дамблдора, она откроется. Уверенность крепла в раскалывающейся от количества информации голове.

Погасив свет волшебной лампы, он отправился спать, по дороге осушив флакон Зелья Сна Без Сновидений. Только выпив лекарство, Северус понял, что ответы могли прийти во сне, однако было уже поздно, его глаза закрылись, увлекая в забытье…

* * * — Эй, что здесь происходит? — злобно кинула я двум слизеринцам, наставившим палочки на Гермиону в пустом коридоре первого этажа.

Ребята вздрогнули, но увидев меня, расслабились и вернули оружие к горлу жертвы.

— А, это ты, — сказал Драко лениво.

— Малфой, ты совсем страх потерял? — спросила я удивленно, обычно мое появление хоть немного, да пугало их.

— Уйди Кэрроу, или тебе тоже достанется, — угрожающе буркнул он, и я почувствовала сзади еще чье-то присутствие.

Обернувшись, я увидела Винсента Крэбба с направленной на меня палочкой. Видимо, караулил неподалеку на случай опасности.

— Вы, ребята, такие смелые, что нападаете толпой на беззащитную девушку? — подняла бровь я, игнорируя опасную близость палочки. — Гермиона, что произошло?

Но за нее ответил сероглазый гаденыш:

— Она назвала моего отца жалким прислужником Лорда! — воскликнул Малфой, ожидая, что я проникнусь симпатией к его проблеме, очевидно думая, что принятие Метки делает меня более заинтересованной в выборе его стороны.

— О! Мерлин! Гермиона, как ты могла? — сделав возмущенное лицо, спросила я, собственный сарказм заставил меня захихикать. — Как ты смеешь говорить несчастному Драко правду? Его скудный рассудок и крошечный узкомыслящий мозг не выдержат этого! — с выпученными глазами, покачивая головой из стороны в сторону, добавила я, затем потом повернулась к слизеринцу: — Малфой, скажи честно, сколько у твоей матери было выкидышей, кроме тебя?

Да, это было очень пошло и грубо, но я никогда не причисляла себя к утонченным леди. Грейнджер не выдержала и прыснула, наследник богатейшего семейства побелел от гнева, а его дружки стали судорожно переводить взгляды с меня на него.

— Да как ты смеешь… — как-то неуверенно проронил Драко, наверное,ещё никогда не слышавший в свой адрес подобных оскорблений.

— Малфой, вали отсюда, пока ноги есть, и лучше не попадайся мне на глаза. Минус десять баллов со Слизерина за нападение на студента.

Необезображенные интеллектом лица двух бугаев из его свиты обратились друг на друга, наконец, трусость взяла верх, и они опустили палочки, бросив своего предводителя в обществе двух не самых слабых ведьм школы.

— Предатели! — заорал вслед горе-приспешникам Драко, не опуская палочки. — Ты за это еще ответишь перед Тёмным Лордом, Аллегра! — задыхаясь от ярости, процедил парень.

— Закрой свой вещатель, Малфой, и убирайся, не то на этот раз поведу тебя прямиком к директору! — рявкнула я, тем не менее, понимая, что каким бы он не был придурком, я все равно покрывала свой факультет хотя бы тем, что не довела дело до декана и директора.

Драко неуверенно опустил палочку и быстрым шагом покинул нас, по дороге шипя проклятия. Такой предсказуемый…

— Спасибо, — искренне улыбнулась Гермиона. — Мне показалось, или он угрожал тебе Волан-де-Мортом?

Ничего себе! У меня аж челюсть отвисла, девчонка назвала Темного Лорда по имени… Глупость или бесстрашие? Хотя это одно и то же. Но я не стала углубляться в эту тему. Она поняла, о чем он говорил. Молчание ненадолго повисло в пустынном коридоре, в который редко заходили ученики. Что-то заставило меня сжаться в комок и пристыжено посмотреть в карие глаза Гермионы, сверкающие пониманием.

— Я знаю, к какой семье ты принадлежишь, Аллегра, но это не делает тебя одной из них. Дети не должны быть в ответе за ошибки своих родителей…

Она положила ладонь мне на плечо, отчего стало еще неуютнее. Гермиона видит во мне не слизеринку, и не дочь своего отца, она, возможно, единственная во всей школе, кто может сказать мне то, что я хочу услышать, словно видит и чувствует, какие слова нужно подобрать. Отчаянно захотелось расплакаться, но я сдержала такие надоедливые и слишком частые в последние дни слезы…

— Спасибо, Гермиона, — неуверенно выдавила я в улыбающееся лицо.

— Не хочешь присоединиться к нам на обеде? — заговорщически произнесла она, подтолкнув меня локоточком.

Я ошарашено захлопала глазами.