Дыхание Смерти (СИ)

Ректор расстегнул и отбросил плащ, а затем, с каким-то пугающим видом снимая перчатки, невозмутимо поинтересовался:

— Кстати, сообщи, будь так любезна, с каких это пор у тебя новый учитель?

Мне вдруг очень захотелось исчезнуть отсюда.

— Молчишь? — зло вопросил лорд Гаэр-аш, отшвырнув перчатки, и теперь очень пристально глядя на меня.

Пристально и с таким ледяным спокойствием, за которым очень явственно ощущалась клокочущая ярость.

Ничего удивительного, что я обнаружила факт своего испуганного уползания, лишь когда спиной уперлась в изголовье кровати. И все равно продолжала с трудом осознанные попытки оказаться как можно дальше, в ужасе глядя на ректора. Потому что в нем что-то изменилось. Неуловимо, незримо, но очень отчетливо.

«Интересно «что»? — раздалось вдруг во мне.

Удивленно моргнув, я переспросила:

«Вы… вы меня слышите мысленно?»

«Отчетливее, чем прежде» — уведомил Гаэр-аш.

И уже вслух:

— А теперь встань с кровати и подойди. И советую поторопиться как минимум по той причине, что несмотря ни на что, я мужчина, если ты не забыла, и вид полулежащей на постели до боли желанной девушки, это слишком даже для меня. Поднимайся, Риаллин, и желательно надень хоть что-то, шелковая рубашка в принципе не та одежда, в которой я могу спокойно на тебя смотреть!

Я слетела с кровати мгновенно, с той ее стороны которая была подальше от ректора, метнулась в ванную, натянула толстый длинный банный халат, и уже собиралась выйти, как услышала голоса, и поняла, что кроме Гаэр-аша в комнате кто-то еще.

Бесшумно приоткрыв дверь, увидела Норта. Он стоял у приоткрытого окна, опершись руками о подоконник, ссутулившись и как-то обреченно глядя на пейзаж пока еще ночного города.

— Прекрати сжирать себя, — ледяным тоном приказал Гаэр-аш.

Норт, видимо не заметивший моего возвращения, сипло ответил:

— Она назвала его учителем, Артан…Учителем, понимаешь? И ты бы видел ее глаза — они горели. Этот блеск интереса, тяги к познанию, счастья… я не знаю, чего еще, но ты бы видел ее.

Он судорожно вздохнул и хрипло проговорил:

— Я ей не нужен, Артан. Ни я, ни ты, ни кто-либо еще… Всю сознательную жизнь ей нужен был только Тадор Шерарн и тот запретный мир исследований и знаний, который он для нее открыл. Все! На этом все!

И Норт рассмеялся, отнюдь не весело. Скорее как-то зло и обреченно. А затем яростно продолжил:

— Он ее заберет. Он ее просто заберет, и она радостно последует за ним, потому что здесь условности, ограничения, толпа озабоченных жаждущих заполучить ее магов и я со своими непонятными ей чувствами. А там все то, что наполняет ее жизнь счастьем — эксперименты, ритуалы на грани жизни и смерти, мудрый Учитель и мужики, никак не реагирующие на ее кровь. И она уйдет, Артан, она уйдет, а я сдохну!

— Выживешь, — ледяным тоном осадил его Гаэр-аш. — Думаешь?

И Норт развернулся к ректору, скрестив руки на груди странно посмотрел на него и вдруг сказал:

— Ты не любил Кеалир. — Усмехнулся и продолжил: — Не знаю, как все это помнится тебе, но я слышал разговоры матери и теток, и все сходились на одном — ты не любил Кеалир. Ты мог оставить ее в своем замке на неделю, две, три, умчавшись на охоту или погрузившись в расследование очередного несанкционированного подъема кладбища. Приезжая с ней к моим родителям, ты едва отслеживал где она, твой взгляд на следовал за ней повсюду, ты не старался прикоснуться к ней при любой возможности, не искал ее внимания, не млел от ее улыбки. И много-много других мелочей, которые были так очевидны опытным женщинам, да, впрочем, и мужчинам тоже. Ты взбесился лишь тогда, когда Герон Даграэш устранил ее. Как же, твою женщину и убили! Посягнули на твое! Но даже тогда ты не вел себя как влюбленный, нет, ты был взбешенным утратой. И приложил все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы утраченное вернуть. Говоришь, я выживу? Я не выживу, Артан. Я не ты. И ситуация не та.

Гаэр-аш усмехнулся и холодно спросил:

— Все сказал?

Улыбнувшись, Норт произнес:

— Я ведь прав, Артан.

— Прав. Сходи в мой кабинет возьми с полочки медальки за отвагу, сообразительность и решимость высказать мне эту правду в лицо, — последовал саркастичный ответ.

Дастел не сдвинулся с места, глядя на старшего родственника. А я подумала, что он зря, очень зря не ушел… и оказалась права. Лорд Гаэр-аш, стремительно пересек мою комнату, подойдя вплотную к Норту, и глядя ему в глаза, отчеканил:

— Сдохнешь, значит?! Слушай ты, щенок тщеславный, я угробил пять лет жизни на то, чтобы сделать тебя сильнейшим некромантом Арании. Пять лет бессонных ночей в поисках методик, техник, тренировок, способных поднять тебя с нулевого уровня, на высший. Пять лет в Некросе, который я ненавижу всеми фибрами своей души еще со времен обучения в этом вечном окруженном дохлятиной склепе. Но это мелочи, а вот отдать тебе Риаллин, это действительно далось неимоверно, невыносимо, убийственно. И поверь, тебе никогда не понять, чего мне стоило это решение. Сдохнуть? У тебя нет такого права, малыш. Нет права умереть, нет права на ошибку, нет права не занять трон. Так что собрали волю в кулак и прекратили ныть, Ваше Величество!

И ректор отошел. Постоял, невозмутимо разглядывая манжет на рукаве, и спокойно, совершенно без прежней испепеляющей ярости добавил:

— Мертвые игры — твой последний шанс насладиться всеми возможностями бесшабашной молодости. Ограниченно бесшабашной, естественно. Учитывая выдвинутое королем условие и в целом создавшуюся ситуацию, ты едва ли вернешься в Некрос, разве что отсидеться, если восстание потерпит поражение. Но это вряд ли, не я один не спал ночами все минувшие пять лет. Ты займешь трон, Норт, как и планировали наши семьи. Ты займешь трон и начнешь восстановление королевства, а это процесс долгий, кропотливый и сложный. Это то, чего от тебя ждут. То, на что сделали ставку многие и многие, рискуя своими жизнями и семьями. И это то, на что ты подписался сам, дав волю своему тщеславию. Обратного пути у тебя нет, Норт. На этом все. И займись наконец медитацией, Тьма тебя раздери!

Дастел резко встал, словно оттолкнувшись от окна, и стремительно вышел.

Ректор же, подойдя к окну, распахнул створки, и подставив лицо влетевшему ледяному зимнему ветру, глубоко вздохнул. Задержал дыхание, медленно, словно успокаиваясь, выдохнул. Магией захлопнул окно, развернулся и произнес, повысив голос: — Риаллин, прекратила дрожать и вышла из ванной, пока я сам тебя оттуда не выволок!

Испуганно захлопнула дверь и отшатнулась, растеряв всяческое желание вообще покидать это уютное безопасное пространство. За время разговора Норта и Гаэр-аша я едва ли дышала, на какие-либо мысли меня в принципе не хватило, а вот теперь… теперь вдруг стало как-то странно, страшно, и в то же время… появилось ожидание чего-то хорошего. Для меня хорошего. Норт правду сказал — я назвала лорда-Вечного учителем. Назвала неосознанно, но даже если бы осознавала… Все что меня держит здесь и сейчас — оживление Гобби и спасение парней. Вот еще несколько дней назад я бы сказала, что только оживление Гобби, но после того, как стал ясен план отступников…

Я содрогнулась, вдруг отчетливо осознав, что где-то возможно здесь, в столице седьмого королевства, в такой же изолированной комнате без окон сидит одержимый идеей уничтожения четырех наследников древних родов отступник, и чертит планы. План за планом… Уверенный в своей гениальности, поставивший перед собой цель и не видящий преград. А для того, кто преград не видит — их нет! И проблема в том, что вот они меня сегодня спасли — Норт, Эдвин и Ташши, а смогу ли я спасти их?

И тут дверь в ванную комнату распахнулась, являя охваченного ледяной яростью Гаэр-аша.

Но я едва ли испытала ужас больший, чем при мысли о том, что возможно прямо сейчас неизвестный мне лорд-Отступник продолжает чертить план за планом… Без ненависти, без злости, без вообще каких-то лишних эмоций, а просто решая поставленную задачу… как обычное уравнение. И нарисована там уже не я, а четырьмя живописно отображенными трупами лежат Норт, Эдвин, Дан и Ташши…