Рогатый гарем (СИ)

Майор едва не проглотил сигарету, которую держал во рту.

- Ёжкины сиськи! И ты молчал?

- Я думал, командование вам сообщило.

- И что там происходит?

- Там много монстров и людей. В заложниках находятся сотрудники полиции и ФСБ.

- Что они делают?

- Так, по последним данным полицейских сейчас делят на группы. Они собираются выпустить тех, у кого есть дети.

- Какие человечные террористы, хоть и монстры. А что ФСБшники?

- Старшего лейтенанта утащили для «принудительного изнасилования» за то, что тот потрогал грудь главы всей организации.

- Грудь главы? Ими баба что ли заправляет?

- Так точно. Называет себя Натария, принцесса мамоно. В общем, как-то так.

- Банды, где атаманами являются бабы, самые злые и жестокие. Принудительное изнасилование? Он хотя бы жив?

- Неизвестно. Его больше не видели после того, как его увёл конвой. Как я понял, он начал дерзить атаманше и ей это не понравилось.

- Дожили. – Майор выкинул окурок и покачал головой. – Ну почему нельзя было кого поинтеллигентнее послать?

- Группу собирали в спешке. – Лейтенант пожал плечами и продолжил «доклад». – Ещё там была женщина, её отправили на какую-то беседу с помощницей атаманши и её тоже пока больше не видели. Остальные находятся в КПЗ под присмотром монстров.

- Понятно, а что сами монстры? – Майор глянул на замолчавшего лейтенанта. – Ну чего замолчал?

- Тут такое дело. В общем, там оказались гражданские, которые протестовали против ареста одной девушки, и сейчас они активно занимаются сексом с монстрами.

- Так бы и сказал, что они тра@@ются. Вот блин мартовские коты и кошки. Ладно, пойду переговорю с ними. Хотя постой, кто-то выходит. Всем приготовиться.

Майор занял позицию за машиной, следя за выходом. Оттуда, махая руками, вышли три сотрудника полиции, обвешанные оружием. Их быстро привели к майору и выпущенные сказали, что их отпустили, потому что у них есть дети и у атаманши террористов они тоже есть. А ещё им сказали вынести всё оружие из отделения. Они и взяли казённые пистолеты вместе с кобурами.

- Материнский инстинкт и полное разоружение? – Майор почесал голову, сняв фуражку. – А чем вооружены террористы?

- Вроде арбалетами, другого оружия при них не было, но им и не нужно оружие. Вы не поверите, но там такая женщина, их предводительница, перед ней ноги сами подкашиваются.

Майор зло выругался. Он всё-таки решился уже начать переговоры, когда рядом остановился чёрный BMW. Из машины вышел человек в костюме и три телохранителя. Одним из телохранителей была девушка с холодным взглядом. Майор решительно заступил им дорогу.

- Стоять, вы куда, не видите, что тут проводится…

- Я депутат законодательного собрания города Санкт-Петербурга Александр Филиппов. Приехал, чтобы разобраться в ситуации.

- Этим делом занимаются ФСБ и центр по борьбе с терроризмом. Гражданским здесь делать нечего. А о ситуации спросите у…

В следующий момент майор всё-таки схватился одной рукой за пистолет, второй за сердце. Прямо перед ним на крышу машины депутата приземлилась маленькая чертяка. Размером она была немного больше ладони. Голова украшена парой рожек, а за спиной виднелась пара стрекозиных крыльев или не стрекозиных, майор не разбирался в энтомологии. Хвоста у чертяки не было, а одежда скорее напоминала купальник. Существо проигнорировало пистолет и сразу набросилось на майора.

- Так, я от её высочества Натарии. Послушайте, вы нас объявили террористами, а сами стоите тут как не знаю кто. Вы переговоры собираетесь вести с нами или нет? Мы даже требования выдвинули, некоторых заложников выпустили, где ваш начальник? Тут может хоть кто-то что-то решать, а не ныть: «Мы люди маленькие, нам приказали»?

- Я могу что-то решать – Важно выступил вперёд Александр. – Я депутат законодательного собрания.

- Отлично, значит с нами идёт этот пухлячок с девочкой. Вижу, ты ей нравишься.

- Вообще-то мне даны полномочия принимать решения в этой ситуации. – Начал майор, но пикси отмахнулась.

- Тоже хочешь пойти? Или, может, хочешь меня? – Посланница монстров развернулась и покрутила попкой, но, заметив равнодушный взгляд майора, только вздохнула и перестала дурачиться. – Хорошо, возьмём тебя с собой. И ещё – взгляд пикси зацепился за съёмочную группу – эти тоже идут с нами. Эй, вы! Мужик с камерой и женщина с микрофоном! Да именно вы! Идите сюда. Они тоже идут с нами.

- Послушайте, давайте не будем вмешивать гражданских в это дело. – Майор от раздражения скрипнул зубами. Поймать бы эту чертяку, да неизвестно, что в ответ могут сделать террористы.

- Я не знаю каких граж… граштан… карандаш… короче, кого вы не хотите перемешивать. Но я точно знаю, что Натарии нужен кто-то, кто может решать, и ещё мужик с камерой и тётка с микрофоном.

- То есть тебе приказали… - Майор не договорил, его перебила пикси.

- Это вам надо приказывать. А мы любим свою госпожу! Натария сказала, что ей нужны такие люди, и я решила передать вам её пожелания. Либо идём все, либо тебя с собой не берём. Да, и никакого оружия. На входе всё равно проверят.

- Вообще-то мы не ведём переговоров с террористами…

- Ну тогда небо над вашим миром очень скоро станет багровым! – Пикси изобразила некую гротескную фигуру испуганного человека. – И потом, Натария просто поговорит с вами и отпустит всех заложников, поскольку на фиг они ей нужны. А во время штурма могут пострадать мирные жители, народ вам этого не простит.

- Ладно, я пойду. Но сперва отдам кое-какие распоряжения своим людям.

Ситуация сбивала с толку, попались просто ванильные террористы. Разрешают заложникам общаться по телефону, выдвигают какие-то идиотские требования, заложников держат не пойми зачем. Майор отдал приказ готовиться к штурму. Если он через час не вернётся, пусть начинают. Итак за пикси проследовало пять человек, вернее 4 человека и 1 монстр. На входе всех обыскали странные женщины с чешуйчатыми хвостами, в странных перчатках и сапогах. Причём они обыскали всех, даже пикси! Майор ощутил лёгкое беспокойство, а если это какие-нибудь местные сумасшедшие? Буквально через пару шагов куноичи пропала. И теперь волновался депутат, но пикси его успокоила:

- Да мы найдём её, не волнуйся. Тут не затеряешься.

Молоденькая блондинистая журналистка тут же постаралась задать пару вопросов своей провожатой.

- Простите, а как вас зовут? Вы служите главе террористов? Кто она?

- Женщина, ты слишком любопытная. – Пикси скорчила рожицу. – Вот возьму и уменьшу тебя, будешь такой же как я, только без крыльев. Меня зовут Таисия, а тебя?

- Елена. Я не любопытная. Профессия у меня такая, всё надо знать.

- Если надо знать, тогда учись. – Сострила Таисия. – Я вот вольная пикси, но тут так интересно всё было, что я не удержалась и прилетела со всеми. Что до госпожи, то вы её скоро сами увидите.

Майор и депутат молчали. Оба хотели поговорить с самой Натарией, но пикси внимательно слушали. Отделение выглядело не очень оживлённо. Место дежурного занимала ящерка. На углах застыли ящерки и дуллаханы, впрочем последних можно было принять за женщин в доспехах, поскольку их головы находились ещё на плечах. А из закрытых дверей доносились весьма недвусмысленные звуки. И вот это майору было непонятно. Как можно заниматься развратом, если ты взял заложников и ожидаешь штурма? На что надеется глава террористов? Перед приёмной рядом снова материализовалась телохранительница депутата.

- Цумики, где ты пропадала? – Тут же набросился на неё Александр.

- Не волнуйтесь, господин. – Бесстрастно ответила куноичи. – Я просто кое-что проверила. А именно пути отступления на случай чрезвычайных ситуаций. Хочу вас уверить, пути имеются. И вас я вытащу, а остальных – как получится.

Наконец переговорщиков пустили в кабинет и майор понял, что имели в виду освобождённые заложники. Он едва стоял на ногах. Оператор и вовсе припал на одно колено. Журналистка вжалась в закрывшуюся дверь и только депутат чувствовал себя более-менее сносно. На куноичи это никак не отразилось. Всех вошедших в той или иной степени охватили страх и вожделение. Даже журналистка поняла, что хочет эту женщину. Правда только для небольшой лесбийской игры, а не для секса. Спокойно на лилим отреагировала одна Цумики. Лилим сидела в кресле начальника и с улыбкой смотрела на вошедших, а потом сделала дружелюбный жест.