Богиня света

– Вот как? И кем же она была? Прославленной богиней?

– Нет, он нашел свою половинку среди смертных.

– Смертная женщина? Ух ты… Наверное, потому-то все это и называется мифами. Я просто вообразить не могу настоящую, реальную женщину, которая оказалась бы настолько глупа, чтобы влюбиться в бога.

У Аполлона что-то сжалось в груди.

– Но только подумай о том, что она получила! Она воспользовалась шансом – и нашла свою настоящую половину!

Памела улыбнулась – неторопливо, нежно.

– Да ты и вправду романтик…

– Да, – произнес он резко и тут же был вынужден замолчать и перевести дыхание, чтобы утихомирить взбунтовавшиеся чувства. – Но я не всегда им был. На самом деле я скорее был похож на Аполлона, искал забав и развлечений и ни о чем более не думал. Но теперь я знаю, что меняюсь.

Он пожал плечами и продолжил намеренно беспечным тоном:

– Может быть, именно поэтому я стал так хорошо понимать истории о боге света.

Памела молча разглядывала свой бокал. Она не знала, что тут можно ответить. Ее, без сомнения, влекло к этому мужчине, а его слова тронули сердце. Он казался таким открытым и искренним… Но Памела боялась. Когда думала о том, чтобы всего лишь развлечься в выходные, она немножко нервничала и у нее кружилась голова. Но мысль о начале более серьезных отношений пугала ее не на шутку.

Памела подняла взгляд на красивое лицо Фебуса. Фебус пристально смотрел на нее. Памела глубоко вздохнула, но вместо того, чтобы бросить какое-нибудь небрежное саркастическое замечание насчет того, как романтика преображает прожигателей жизни, она вдруг услышала, что говорит чистую правду:

– Я разведена. У меня был неудачный брак. Нет, это вычеркнем. У меня был ужасный брак. Я с тех пор даже на свидания не ходила. Ты был честен со мной, так что и мне приходится быть честной. Меня пугает одна только мысль о каких-то новых взаимоотношениях. Я не думаю, что готова к чему-то большему…

Памела замялась, не желая выглядеть дешевой шлюшкой.

– Ты должна исцелиться, – сказал Аполлон, не дожидаясь продолжения.

– Да, конечно, – согласилась Памела, мысленно поблагодарив его за то, что он сумел понять, что она пыталась объяснить.

– И ты исцелишься, сладкая Памела, – добавил он.

– Спасибо, – сказала она, кладя ладонь на его руку. – Я понимаю, что это звучит безумно. Я знакома с тобой всего пару дней, но в тебе есть что-то такое, что заставляет меня верить: ты действительно понимаешь, что я имею в виду.

– Это правда, сладкая Памела. И ты не представляешь, как это редко случается – подобная связь между людьми.

Памела медленно погладила пальцем его руку и заглянула в бездонную синеву его удивительных глаз.

– Ох, мне кажется, я немножко представляю.

Тяжелый ком в груди Аполлона внезапно растаял.

Дело было не в том, что она не желала любить, а в том, что ей причинили боль… Ужасную боль. Она нуждалась в исцелении, а как раз это и мог сделать для нее бог света Аполлон.

– Я тебе принес кое-что. И думаю, сейчас как раз подходящий момент, чтобы сделать подарок.

Аполлон сунул руку в карман и извлек тонкую золотую цепочку. Он держал ее так, что свет падал на тонкие звенья, привлекая внимание к маленькой золотой монетке, прикрепленной к ним. На лицевой стороне монеты был отчеканен строгий профиль какого-то греческого бога.

– Ох, как красиво! – выдохнула Памела.

Звенья не выглядели идеально правильными; они скорее были похожи на маленькие круги с неровно выбитыми серединами, и Памела поняла, что именно эти неровности создают впечатление, что цепочка очень старая.

– Но я не могу это принять. Она слишком дорогая.

– Могу заверить, мне она не стоила ничего. Она у меня давным-давно. Пожалуйста, мне доставит огромное удовольствие, если ты будешь ее носить. В конце концов, мы ведь только что говорили о том самом боге, который тут изображен.

– Правда? Так это Аполлон? – Заинтересованная, Памела наклонилась и взяла золотую вещицу, всматриваясь в интересный мужской профиль.

– Он тут гораздо больше похож на себя, чем на том фонтане, – сказал Аполлон, криво улыбнувшись.

– А знаешь, – удивилась Памела, переводя взгляд с монеты на Фебуса, – он похож на тебя. Ну, я не хочу сказать, что это твоя точная копия. Но профиль такой же.

– Это воистину комплимент! – Улыбка Аполлона стала шире. – По крайней мере, это комплимент, если ты не скажешь, что я похож и на вон ту статую тоже.

Он кивком указал на большеголового Аполлона.

– Ой, нет! – рассмеялась Памела. – С тем ты не имеешь ничего общего.

Аполлон хихикнул, оценив иронию ситуации.

– Если будешь носить эту монетку, ты сможешь думать об Аполлоне как о своем личном, собственном боге, – продолжил он уговаривать Памелу. – Аполлон станет твоим талисманом. И возможно, бог света поможет тебе решить все недоразумения с заказчиком и как-то разобраться с его странной просьбой.

Памела переводила взгляд с монеты на Фебуса, с Фебуса на монету… она уже готова была сказать: «Нет, спасибо». Но продолжала колебаться. Что, собственно, такого уж плохого в том, чтобы принять какой-то подарок от красивого мужчины? Ладно, конечно же, она ни на секунду не поверила, что цепочка ему и вправду ничего не стоила, но… он ведь врач. Так что вполне мог позволить себе такое. К тому же совпадение выглядело действительно любопытным: они только что говорили об Аполлоне, боге, который якобы полюбил простую смертную женщину. И это было глупо, и романтично, и не в ее характере…

– Спасибо, Фебус. Я ее возьму.

Прежде чем Памела успела бы передумать, Аполлон встал и обошел столик, чтобы надеть цепочку на длинную стройную шею девушки и застегнуть сзади. Но сначала он положил цепочку себе на ладонь и сосредоточил всю огромную силу бессмертного на маленьком кусочке золота.

– Пусть она принесет тебе все, что представляет собой Аполлон: свет и правду, музыку и поэзию, и прежде всего исцеление. – И надел цепочку на шею Памелы.

– Как это прекрасно прозвучало…

Памела подняла голову и посмотрела на Аполлона, касаясь цепочки. Она почти могла поклясться, что кожей ощутила исходящее от нее тепло.

Аполлон улыбнулся и наклонился, чтобы коснуться губами ее губ. Он предполагал, что это будет не более чем короткий нежный поцелуй, однако губы Памелы раскрылись навстречу ему, а ее рука прижалась к его груди. И Аполлон поцеловал ее крепче. Какими же сладкими и мягкими были ее губы… Ему хотелось по-настоящему оценить вкус Памелы, всей ее, целиком… Он хотел…

– Э-э… прошу прощения…

Голос официанта развеял красный туман страсти, охватившей Аполлона. Бог угрожающе рыкнул на незадачливого слугу, и тот поспешно отступил назад.

– Простите, сэр. Просто тут уж очень народу много собралось, и я пытался пройти вокруг вашего столика…

– Найди другую дорогу! – гневно бросил Аполлон.

Слуга кивнул и поспешно удалился. Когда же Аполлон снова повернулся к Памеле, то увидел, что ее лицо пылает, а ладони прижаты к щекам.

– Просто поверить не могу. Позволить такое на публике… я ведь вполне трезвый взрослый человек!

– Так давай найдем местечко поукромнее, – предложил он, поглаживая ее руку, прижатую к горящей щеке.

Памела открыла рот, посмотрела на него, пробормотала что-то неразборчивое, снова закрыла рот и посмотрела на часы.

– Ох, черт бы все побрал! – вскрикнула она.

– Что случилось?

– Уже почти девять! – Памела схватила свою маленькую золотую сумочку и вскочила из-за стола. – Боже, боже… Я совсем забыла! Как тут пройти к переднему фасаду «Дворца Цезаря»?

Аполлон показал направление, пытаясь понять, что случилось с девушкой. Она уже бросилась было прочь, потом остановилась, глубоко вздохнула и вернулась к нему. И прежде чем заговорить, провела ладонью по своим коротким волосам.

– Прости, пожалуйста. Это совсем на меня не похоже – поцеловать тебя вот так, на глазах у окружающих. – Она снова покраснела, вспомнив, что именно ощутила, коснувшись языком его языка в ответ на его страсть. – Я как будто опьянела. А потом вдруг вспомнила, что достала для нас билеты на одно представление, и оно начинается…