НеМир (СИ)

— А я никогдаи не сомневалась в твоих способностях.

Мы немного посмеялись, и я вспомнила:

— Чем ты выбесил Рэда на этот раз?

— Твоего редкостного кайфолома?

— Вилен…

— Прости, ну, в общем, я поцеловал тебя при нем, когда ты спала.

— Ты… поцеловал меня при нем, когда я спала? Самоубийца… Ведь даже я бы не позволила себе такого при Рэде!

— Чего?

— Поцеловать себя при нем, когда я сплю.

Вилен громко хохочет:

— С тобой не соскучишься… Бэмби — ты прелесть…

Я уже встаю:

— Знаю — знаю, Капитан Очевидность… а еще я — такая умница, такая красавица… и такая… скромница.

Выделяю интонацией последнее слово, посылаю Вилу воздушный поцелуй и направляюсь к двери.

Мой любимый неуверенно смотрит на меня и спрашивает:

— Мне уйти?

— Нет.

— Бэмби, я не собираюсь оправдываться и просить у тебя прощения за то, что начистил Вилу морду…

— А я тебя об этом не прошу. Вы — взрослые люди, вот и решайте самостоятельно свои проблемы в ваших взаимоотношениях.

— Но ты…

— Рэд, я попросила тебя оставить нас, потому что не могла чинить начищенную тобой морду под твоим «под руку» взглядом.

— Бэмби, ты злилась на меня…

— Опять ты меня неправильно понял. Злилась я не на тебя, а на то, что ты пока не научился справляться со своими эмоциями.

Мой тон с течением разговора становится мягче:

— Вот как ты себя повел? Да как ребенок, который видит, что его партнеру по игре в песочнице нравится его любимая игрушка, и из-за этого дубасит своего товарища в стиле «не тронь — мое». Любимый, только ты не подумай, что я этим хочу задеть твое чувство собственного достоинства, но… мне понятна причина твоего незрелого управления чувствами — ты же совсем недавно вновь обрел их, и у тебя пока было недостаточно времени на то, чтобы научиться с ними справляться…

— Бэмби, ты мне поможешь?

— Куда же я денусь? Конечно, да. Только чур зарубить себе на носу, что это — сделка, и что процесс обучения под моим чутким руководством будет долгим и тернистым. Ну что, не передумал?

Рэд улыбается и крепко прижимает меня к своему, уже такому для меня родному (как же я раньше жила без него?) телу.

— Любимый, это — да?

— Да, моя хорошая…

Я отстраняюсь и ехидно смотрю ему в глаза:

— А ведь ключевым словом было « сделка».

— Бэмби, я же не знал…

— В следующий раз будешь знать.

Вот так, мой дорогой, ты еще не знаешь, насколько я злопамятная.

— И что же ты потребуешь взамен?

— То же что и ты тогда… Я тебя сегодня попробую… на вкус…

— Бэмби…

И целует-целует-целует… Надо придумать закон о запрете таких с ума сводящихи с ног сшибающихпоцелуев… Только вот в чем загвоздка — законы-то в королевстве пишет именно мой муж…

Глава 13

Сергей

Три дня моя девочка просит меня не прикасаться к ней. Я не настаиваю, сдерживаюсь, терплю, сцепив зубы. Если она и сейчас скажет мне «нет», то мне придется идти в душ, чтобы не только помыться.

Мое солнышко, как всегда, медленно просыпается. Ее спина, попка и бедра вплотную прижаты ко мне (Бэмби всегда спит именно так), и я чувствую, как она слегка ворочается, укладываясь поудобнее, чтобы продлить минуты утренней неги.

Шепчу ей «Доброе утро, любимая», — нахожу ее груди, и начинаю через рубашку (чертова рубашка, она уже три дня спит в ней) ласково поглаживать их.

Моя рука уже чувствует это, но я понимаю это немного позже «что-то не так, что-то изменилось…». Ее пышные груди… стали больше? Как такое может быть?

Бэмби поворачивается ко мне, придерживая мою руку на своей груди и говорит:

— Хорошая мысль — не отпускай ее, пока я сбегаю в туалет.

Туалет? Да она же два раза ночью вставала в туалет:

— Девочка моя, с тобой все хорошо? Ничего не болит?

— Вроде нет, вот только мочевой пузырь стал слишком часто напоминать мне о своем существовании…

Бэмби не выходит из ванной уже несколько минут, а я лежу и не могу нащупать какую-то назойливую мысль, которая требует моего внимания к себе…

Встаю, чтобы спросить мою девочку, не нуждается ли она в моей помощи.

Стучу, без ответа… Открываю дверь — Бэмби сидит возле унитаза, смотрит на меня широко раскрытыми глазами и говорит:

— Рэд, выйди, сейчас.

И не подумаю:

— Что случилось?

— Ничего, просто вытошнило непонятно почему. Рэд, выйди, пожалуйста, и дай мне пару минут, чтобы привести себя в порядок.

Мне как-то… не по себе… не тревожно, нет, а именно не по себе…

— Ты уверена, что не нуждаешься в моей помощи?

— Да.

И, в подтверждении этих слов, встает и подходит к умывальнику.

Я возвращаюсь к кровати и сажусь на нее. Стоп… стоп… стоп… а-а-а… фак… сколько мы с Бэмби уже вместе? Прикидываю в уме… получается два месяца… Это невозможно… Почему нет? … Ура! …Ура!!.. Ура!!!.. Так, стираем с лица глупое победное выражение…

Моя красавица выходит из ванной, и я фиксирую, что выглядит она свежо, как обычно. Встаю, делаю шаг ей на встречу:

— Бэмби, ты ничего не хочешь мне сказать?

Она недоуменно смотрит на меня. Так, планы меняются, потому что, сдается мне, моя жена ничего не знает о своем положении (И как ей сказать об этом? Не знаю… насколько мне известно, обычно женщины говорят об этом отцам своих будущих детей, а не наоборот).

— Милая, х-м-м, ну ты нормально себя чувствуешь?

— Ты уже спрашивал.

— Я имею в виду, как обычно?

— Рэд, прекрати ходить вокруг да около, я же вижу, что ты хочешь мне что-то сказать.

— Бэмби, мы с тобой вместе… не формально, а фактически… мы живем как муж и жена уже без малого два месяца… и у тебя за это время не было… э-э… женских… женского цикла…

Ух, я сказал это. Какой я молодец!!! Но моя девочка, кажется, не понимает (или не хочет понимать). Я что, должен ей этосказать? Нет, вот на ее личике постепенно появляется… понимание. Бэмби, как всегда при волнении, прижимает ручки к своим щечкам, и начинает перечислять вслух:

— Задержка, изменение чувствительности кожи, грудь, мочевой, утренняя тошнота, непереносимость запахов из кухни… Рэд, ужас… нет, только не это… Я беременна?!

И начинает ходить по комнате взад-вперед… Я же, наоборот, столбенею. Она сказала «ужас»? Она не хочет ребенка? Она не хочет вообщеребенка, или моегоребенка?

— Рэд, что же будет? Как же будет? Мы же не планировали… Мы же не думали… Я только закончила составлять программу начального образования… у меня впереди столько планов… как ребенок?… ой-ой-ой… а смогу ли я его выносить?… а смогу ли я его родить? я же ничего не знаю об этом!.. А какая из меня получится мама? Да какая из меня мама? Я же ничего не умею, я же не знаю как пеленать ребенка, как его кормить!!! Ой-ой-ой… а если у меня не будет молока…

И тут до меня доходит, что моя девочка своим « ужас» выразила не свое нежелание иметь ребенка, а свой страх из-за того, что она станет мамой. Боже, да я впервые вижу свою жену в состоянии такого смятения, и вместо того, чтобы подойти и поддержать ее, чтобы успокоить ее, стою тут столбом…

Она все еще тараторит какие-то «ой-ой-ой», когда я ее обнимаю и нежно говорю:

— Бэмби, ш-ш-ш, успокойся, любимая, успокойся, моя хорошая… Все, ты успокоилась? Готова меня выслушать?

— Да.

Ее «да» такое жалобное и перепуганное, что я инстинктивно прижимаю ее к себе еще крепче:

— Бэмби, знаешь, какой день был самым счастливым в моей жизни? Тот день, когда ты пришла ко мне в комнату два месяца назад, когда ты сказала, что любишь меня… Сегодня же — тот день, который навсегда станет для меня еще одним самым счастливым в моей жизни. Сегодня я узнал, что стану отцом… я узнал, что женщина, которую я люблю больше всего на свете, носит под своим сердцем моего ребенка. И… Бэмби, я знаю точно, что третьим, самым лучшим в моей жизни, будет тот день, когда ты подаришь мне ребенка, когда ты родишь нашего первенца…