Между небом и землей (СИ)

— Одиночество не всегда бывает безрадостным, — задумчиво ответил он.

— Уж мне ли не знать, профессор, — мой голос погрустнел. — Или вы забыли, насколько паршиво мне было в собственном доме? Я удивляюсь до сих пор, как не сошла с ума, — я тяжело вздохнула. — Вы ведь наверняка знаете моего отца, знаете насколько жестоким он может быть. Но… я никогда не видела в чистокровных семьях подобного отношения. Это ненормально… Да еще и эта Метка, я просто понять не могу, почему отец относился ко мне не как ребенку, а как к сожительнице, едва достигающей в статусе планку выше домашнего эльфа.

— Тем не менее, вы получали образование и средства. У каждого родителя свой способ воспитания, — со знанием дела произнес он, случайно давая мне повод осознать, что и его детство было безрадостным.

— Нет, в Дурмштранг я попала благодаря матери. Но... Это тоже было странно. Она наряжала меня как куклу для выхода в свет, но это была просто показное. Люди должны видеть идеальную семью. Вы понимаете? Они… пытались доказать, что я нормальный ребенок всем вокруг, кроме меня…

Профессор выдержал паузу после этих излияний, затем подлил себе ещё одну порцию виски.

— Я понимаю, — сказал он на выдохе. — И это действительно более чем странно, возможно именно поэтому Дамблдор и принял вас. Жестокое обращение в семье, тем более в такой, как ваша — это нонсенс.

— Знаете, Дамблдор поверил мне на слово, не счел моё письмо формой гиперболы, когда я жаловалась на жизнь. Он дал мне шанс, дал друзей и тягу к жизни.

— Он по натуре такой человек, — сказал Снейп. — Когда-то он принял и меня в не самый лучший момент жизни, — неожиданно поведал он. — В Хогвартсе всегда найдет помощь тот, кто её ищет.

— Прямо рекламный слоган, — как-то грустно произнесла я.

На время повисло молчание, я пила шампанское, а Снейп, откинувшись в кресле, пил свой виски. Это было странно, но он не выгонял меня. Видимо, этот мужчина всегда будет для меня загадкой.

— Вы опоздали на час, — внезапно сказал он.

Я резко обернулась, едва не разлив бутылку. Не понимаю, не могу поверить, он ждал меня, для чего тогда весь этот цирк с захлопыванием двери перед моим носом? Ах, да, это же фирменный снейповский стиль. Я поднялась на ноги и, немного шатаясь, приблизилась к нему. Черные глаза наблюдали... Смотрели мне прямо в душу, тут я увидела... Я наконец-то разглядела воочию в них эту тяжелую тоску, обиду на весь мир. Слышала его мысли, он не старался их прятать. Одиночество гулко отдавалось во взгляде, заставляя мое сердце болеть. Я не могла поверить тому, что слышу. С чего вдруг? Снейп так хорошо все это время скрывал, вот чего он боялся, боялся, что я узнаю, не пойму, посмеюсь…

Открылся, потому что некому больше было. Я настырно вмешалась в его жизнь. Долгие отработки, а может, простое понимание стало ключом к этому человеку. Проявить симпатию к нему не способен никто, однако нашлась одна сумасшедшая Анна. Я была ему симпатична, не просто как студентка, я слышала и чувствовала это…

— Уходи… — шепотом произнес он, когда я села на подлокотник его кресла, совершенно разбитая взглядом черных глаз.

Душа ныла непонятной болью, и эта боль была чужеродной, другой, не моей, словно удалось уловить его сознание. И это не отпускало, мне хотелось находиться рядом.

— Я не могу, — шепотом произнесла я, приклеившись к месту намертво.

Мы были так близко, стоило только протянуть руку. Разве способна жалость творить что-то подобное? Да и симпатия… но эта симпатия явно исходила не от меня.

— Почему я чувствую вас? — спросила, сведя брови.

Нет, всё это не мое, но как разгадать…Почему не ухожу? Почему хочу остаться с ним? Согреть своим теплом, теплом, которое предназначалось совсем другому человеку… Я не отказываюсь от чувств к Сириусу, я действительно люблю его искренне, и Снейп об этом знает как никто другой. Но что сейчас держит меня здесь? Алкоголь?

— Мисс Стюарт, прошу, вы пьяны, и не отдаете себе отчет в своих действиях, — он пытался строить из себя учителя.

Пускай я буду жалеть об этом завтра, но до завтра еще очень далеко. Я смотрела в его черные глубокие глаза, они были так беззащитны сейчас, тоска, одиночество, и … это было желание. Совершенно неожиданное ощущение. Он не любил меня, я не любила его. Ожидание... Он должен был первым сделать этот сложный шаг.

Северус встал с кресла.

— Пойдемте, я провожу вас до башни Гриффиндора.

Внезапно ему удалось скрыть от меня мысли. В моих глазах читалось непонимание, почему? Почему он меня прогоняет? Снейп взял мантию с вешалки и открыл дверь, глядя на меня. Я долго не решалась встать. Но в конечном итоге не оставалось выбора. Я пыталась залезть в его мысли, постоянно натыкаясь на барьер.

Праздник уже закончился, студенты разбрелись по гостинным Домов, в коридорах было пусто. Мы шли в полном молчании, ни одного слова, только мысленные блоки, мы не впускали друг друга в наши головы…

====== Тайна происхождения ======

Утро двадцать пятого декабря принесло головную боль, вчера я слишком много выпила. Фиолетовое свечение в геометрических формах даже заинтересовало в первый момент, но следом стали всплывать воспоминания. Я тихо застонала, потерла лоб рукой и постаралась закрыться от бьющего сквозь веки света. Что я натворила… Совращала Снейпа? Это переходит все границы. Что за… О, Боже… Черные глаза смотрели в самую душу, неужели я небезразлична ему? Надо же было такому случиться! Как теперь в глаза смотреть собственному преподавателю? Как смотреть в глаза Сириусу? О чем собственно тут думать? Сириус сбежал, вообще-то… Но Снейп…

Идиотская улыбка наползла на лицо и заставила меня засмеяться. Как же глупо все вышло…

Я вспомнила, как Снейп проводил меня до башни. Могильная тишина сопровождала нас, пока мы пытались влезть в мысли друг друга, причем не теряли надежды пробить блоки, словно от этого зависели наши жизни.

— Мисс Стюарт, надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что вы сегодня едва не натворили? — строго сказал он профессорским тоном.

— Вы и сами хороши! — возмутилась я. — Нечего было открывать мне свои мысли.

Снейп сжал губы в тонкую линию и отступил на шаг, словно от меня пахло гнилью.

— Больше не прикладывайтесь к бутылке, вы становитесь невменяемой, — игнорируя мои слова, сказал он. – Спокойной ночи.

Он не дождался ответа, развернулся и ушел, шелестя в тишине коридоров своей мантией, оставив меня в полном одиночестве перед картиной, на которой даже ночью отплясывали балет тролли в пачках. Я сама сейчас была похожа на тролля — неказистая, брошенная двумя мужчинами, хоть на одного из них мне «до Люмоса». Туфли в моих руках и холодный каменный пол замка, а за поворотом портрет спящей Полной Дамы, которая обязательно прокомментирует мой внешний вид и состояние. Потерев одной босой ногой о другую, я, немного шатаясь, отправилась получать выговор от охранницы Гриффиндора. Да, вечер выдался неудачным…

Снейп прав, мне не стоит пить. Не стоит топить одиночество в вине. Только сейчас, протрезвев, я поняла, насколько далеко вчера зашла. Правда многое узнала: что он тоже мужчина, с простыми потребностями и желаниями, и я действительно симпатична ему. Удивительно, как много может открыть алкоголь. Уверенность, что он до моего прихода осушил несколько стаканчиков, крепла с каждой секундой. Трезвый Снейп совершенно другой, просто я была настолько пьяна, что не заметила…

Я не имела права винить его за то, что он пустил меня на порог. Он поступил очень корректно, не позволил случиться тому, о чем могла бы сожалеть впоследствии всю оставшуюся жизнь. Разве я когда-нибудь была такой распущенной? Какой бес в меня вселился?

Обхватив голову руками, я села на кровати. Снова совершаю ошибки. Наверное, Снейп теперь меня ненавидит. Это нормально, я заслужила. Что ж, придется ненавидеть в ответ, и тогда все встанет на свои места.

— С тобой всё в порядке? — выдернул из размышлений участливый голос подруги.

Я вздрогнула, Джинни незаметно подошла ко мне. На ней уже были одеты тёплые зимние ботинки и серый вязаный свитер, а дорожная мантия висела на сгибе локтя. Веснушчатое личико выглядело встревоженным. Обратив внимание на кресло, возле туалетного столика, я обнаружила там платье Гермионы, и как ни странно — мантию. Хорошо, что я хоть разделась, а не обмороком свалилась в кровать по приходу со странной пьянки с деканом Слизерина. Кому расскажешь — не поверят.