Хищная слабость.

- Мразь!

- Дешевка! – мне было приятно приклеить это звание кому-то кроме себя, а Молли его более чем заслужила.

- Бестолочь! – еще бы чуть-чуть и из ее рта потекли слюни. Видимо, словарный запас подходил к концу.

Я вытянула средний палец ей в лицо, и развернувшись на пятках, ушла восвояси.

Драка с Молли, ни к чему бы нас не привела. Еще одна проблема, в мою огромную корзину неудач. Было неприятно слышать, что говорил про меня Раш. Как и то, что они опять вместе. Но нужно ли верить ее словам? В одно мне хотелось верить точно: Раш был вчера с ней, а значит напасть на меня не мог. Мне на секунду полегчало.

Кай искусно намекнул, что знает о том, что произошло ночью, а значит, причастен к этому. Все это время, я была лишь пешкой в его смертельной игре. Моя интуиция не подводила меня с самого начала, но сбили с толку обманчивые чувства. Как я это допустила?

Теперь, Кай очень холоден со мной, и при каждом удобном случае пытается задеть. Под его грубым натиском, я легко начинаю ломаться. Мне нужно стать сильнее, если я хочу чтобы у меня появился шанс на спокойную жизнь. Да вообще шанс на жизнь.

Меня мучает один вопрос. И смущает. Почему он до сих пор меня не убил, когда у него был вагон возможностей?

В расстроенных чувствах, я свернула с дороги – я решила сходит на кладбище.

По узкой тропинке, по осенней листве, я пришла на то самой место. Погода улучшилась – просвечивало солнце. Открыв металлическую калитку с узорами, я вошла на маленький участок, на котором была лишь одна могила, и вытянулся широкий дуб. Дерево бросало тень на черный мраморный памятник. Мне не нравился он, я всегда хотела чтобы у мамы стоял белый.

Рукавом от кофты, я протерла запылившуюся фотографию.

- Ну привет, мамочка.

Оливия Блек улыбалась, смотря на меня. Черно-белая фотография была не тронута временем. И все благодаря, большому лиственному гиганту, возвышающегося над памятником. Я вглядывалась в старое фото, и понимала, что она была в разы лучше меня. Она была умнее, смелее, позитивнее – не то, что ее дочь. Я не верю, что она могла бы сдаться, как хочется мне.

На мои глаза наступили слезы.

- Я побуду у тебя немного. Ты не против?

Я знала, что мама бы не хотела, чтобы я замыкалась в себе. Стала нытиком, который готов попрощаться с жизнью. Она хотела чтобы я боролась–была сильной.

- Мне так тяжело без тебя, - горячие слезы, покатились по щекам.

Я поправила кремовые фиалки на ее могиле, которые она любила. Крис так сказал. Я хотела посадить здесь пионы. Белые пионы – олицетворяли мне мою мать. Такие же нежные, мягкие, как ее руки.

Убрав лишнюю листву, я легла на могилу и закрыла глаза.

Сейчас, я бы хотела, чтобы она поговорила со мной. Ворвалась в мои мысли, и ответила на вопросы. Но мне приходиться разговаривать с пустотой.

- Прости меня, мам. Прости, что не стала такой же, как ты.

Дав волю надоедливым слезам, я со злостью вытирала щеки дрожащими руками.

- Прости, что редко прихожу. Все нет времени…

Эта дата – римские цифры, нарисованные черной краской на памятнике, говорили о том, что ее смерть, как-то связанна с моим недругом. Она всплывали в моей голове непроизвольно. Я не хотела осквернять нахождение здесь, плохими мыслями. Мне хотелось побыть с матерью.

Теплые лучи солнца грели мое лицо, и мне на секунду показалось, что я не одна. Что кто-то гладит меня по щеке. Она была со мной.

- Знаешь мама, я встретила парня. Он оставил огромный шрам мне на сердце. Когда он смеется, мне становиться невыносимо больно. Он смеется, надо мной.

Запах сырой и холодной земли, напоминал мне, что мне стоит подняться, но я продолжала:

- Он желает мне смерти, и я готова позволить ему сделать это, - я всхлипнула, нахлынувшее чувство, вдвойне ударило в душу. – Он жестокий мама. И не любит мое имя. Когда он произносит его, кажется, что тысяча кошек скребут по стеклу когтями.

Теплый ветер обдал мое лицо, и мне захотелось улыбнуться через слезы.

- Тебе бы он не понравился, - печально посмеялась я. – Он – плохой.

Мне было плохо, от того что я говорю это. А я говорила это, потому что знала, что никто больше меня не услышит. Я снимала цепи, душащие меня долгое время. Кто бы по-настоящему мог выслушать меня? Даже лучший друг, считал меня ненормальной.

- Просто знай, что я буду сильной. Я не сломаюсь. Обещаю.

От выплаканных слез, мои глаза потихоньку стали слипаться. Я была вымотана, и это было нормальным фактором. Я уснула.

Я проснулась, от пронизывающего меня холода. Уже стемнело, и на улице было довольно прохладно. А еще было жутко. Я на кладбище совсем одна, когда по городу ходит маньяк-убийца.

- Зато, ты выспалась, Софи, - презренно сказала я себе, отряхивая одежду от сухой листвы.

Дорога домой была не близкая, и внутри меня зародились волнение и беспокойство. Убедившись, что в рюкзаке остался перцовый баллончик, который дала мне Зои, мне стало увереннее.

Поднялся густой туман, и мне было тяжело ориентироваться. Какой-то недобрый он был. Разве туман, может быть плохим или добрым? Или все что меня окружает, мои воображение переводит в пугающее и зловещее?

Я заблудилась. Обходя множество могил, я не могла выйти на нужную тропу. Ветер качал верхушки деревьев, создавая шум, и я не могла прислушаться к звукам. Машин, например. Мне нужно было выйти на трассу, но я не могла этого сделать.

Но удача все же улыбнулась мне, когда я вышла к холму. Очень странно, что меня это обрадовало, так как именно тут напали на Мейсон. Я убедила себя, что ничего страшного не произойдет. Это единственный путь, который я знала, и именно он мог привести меня домой.

В домике на опушке горел свет, и я прорабатывала план отступления, если же мне будет грозить опасность. Я решила, что сразу же побегу туда и буду кричать о помощи.

До дороги оставалось метров сто, когда на моем пути вырос черный силуэт. Я остановилась, мое тело вросло в землю и дрожало как осиновый листок. Кай был одет так же, как и утром. Он сделал шаг, сквозь туман.

- Что ты тут делаешь? – серьезно спросил он. Его удивление было искреннем, но я не поверила. Какова вероятность, что он встретил меня случайно?

Набрав воздуха в легкие, я набралась решимости. Я не дам себя в обиду. Я обещала маме.

- Тоже самое, могу спросить у тебя, - сказала я, убирая волосы с лица. Дорогу к домику на холме, мне преграждал Кай. План провалился, не успев реализоваться.

Когда Кай двинулся в мою сторону, я начала обдумывать возможные противодействия. Если он сейчас убьет меня, то нужно хотя бы попытаться спастись.

Встав около меня, он приподнял брови.

- Решила поискать приключения?

На уголках его рта, были свежие капли крови. Я отступила.

- Это что кровь? – тихо спросила я.

- Где? – Кай издевательски похлопал своими черными глазами. – А это? – пальцем, он медленно прошелся по губам.

- Господи, только не говори, что это она.

- Если ты хочешь этого, - он лениво пожал плечами. – Это варенье. Клубничное, - он боролся с улыбкой.

Я сглотнула.

- Так что ты делаешь тут? – его глаза сверкнули. – Совсем одна…

- Мне нужно задать тебе вопрос.

- Ты опять за свое? – он изнемогающе задрал голову. – Я – не гей. И точка.

- Я не про это. Где ты был вчера ночью?

Кай сделал маленький шаг ко мне.

- Я был у той, с которой «не гей» обычно проводит время.

Подлая вспышка ревности ударила в сердце.

- Хотела бы я посмотреть на ту, которая с тобой связалась, - вырвалось у меня, и в замешательстве, я скрестила руки на груди. – Спросила бы, что ее заставило присмотреться к тебе, если конечно ты ее не принудил. Познакомишь?

Кай озарился плутовской улыбкой.

- Ты ей не понравишься, - он приложил руку к щеке, будто хотел крикнуть. – Она жуткая стерва.

Возмущенно выдохнула.