Узники крови (СИ)

В голове набатом стучали слова "сделал мальчишку". Меня создали? Я — искусственное создание?! Как такое вообще возможно! Голова наотрез отказывалась соображать.

Зато это объясняет слова Дикого о том, что во мне есть кровь и Сумеречного и Лунного народа — привел доводы рассудок. Но зачем весь «суповой» набор втискивать в человеческую оболочку? Почему не сразу сделать меня бессмертной? Что они добивались, создавая такое существо, как я.

— Девушка, вы такая бледная, вам нехорошо? — Голос водителя донесся до меня будто сквозь вату. Я подняла на него мутные глаза и попыталась выдавить улыбку. Видимо, не вышло. — Может быть, вас отвезти в больницу?

Эта забота совершенно постороннего человека придала мне сил.

— Нет, спасибо. Всего лишь приступ мигрени.

Я до боли хотела видеть родителей, расспросить их, получить доказательство того, что они любили меня, хоть и не рассказали, что я приемная дочь. Дом, в котором я прожила семнадцать лет, виделся мне последним пристанищем. Мне казалось, что я увижу их, и вот оно — все проблемы решатся в один миг. Иллюзия конечно, но очень хотелось верить. И если папу я видела совсем недавно, заскакивала домой, то о маме еще и волновалась, четыре месяца только слышала ее голос. Последний раз она лежала в больнице, куда меня попросил не приезжать, чтобы не расстроить ее. Папа вообще странно вел себя тогда, он не бросался меня обнимать после долгой разлуки, во всей его фигуре сквозило напряжение. Но я была так рада его видеть, что все списала на мамину болезнь.

Такси затормозило, я расплатилась с водителем, старательно изображая, что мне уже гораздо лучше, и подошла к двери. Она была приоткрыта, папа постоянно забывал закрывать ее, когда выбрасывал мусор. Я улыбнулась воспоминаниям и потянулась к ручке…

Детский плач заставил меня застыть столбом. Я думала, мне померещилось, но нет, плач младенца раздался еще раз, а затем сразу же послышались кудахтающие интонации мамы…

Я попятилась и рванула к окну, сердце билось так громко, что сейчас, казалось, выпрыгнет из груди. Прижавшись носом к стеклу, я неверяще смотрела на люльку, которую успокаивающе качали мои родители, склонившись над ней.

Так вот она какая, мамина болезнь…. Но почему они не сказали мне? Неужели они боялись, что я буду испытывать желание выпить крови их ребенка? Какой ужас! Или существует другая причина…

Я чувствовала себя глубоко преданной. Тошнота накатывала волнами. Надежда, что мне здесь будут рады, канула в пропасть. Если они мне о ребенке не сказали, то явно не будут счастливы, обнаружить, что я стою на пороге их дома.

Я стояла и смотрела на счастье в раз ставших мне практическими чужими людей. Не зря папа вел себя так странно последний раз, будто слегка отстранившись от меня. Возможно, они все знали о моем происхождении с самого начала.

Когда-то я просила сестренку или братика, родители смеялись и отшучивались, что им хватает меня одной. Но в их глазах стояла грусть, и как-то мама призналась мне, что ей не удалось забеременеть еще раз. Теперь у нее свой собственный ребенок, и мне нет места в этой семье.

Я, молча, повернулась и пошла пешком по каменной мостовой, бездумно переставляя ноги. Меньше всего человек ожидает, что его налаженный и стопроцентно надежный мир может рухнуть. Еще вчера я не знала, что я выращенное в лаборатории Десмонда искусственно существо, а мои родители приемные, теперь я была как пустое место без рождения, без дома и без семьи.

Я пыталась заплакать, но слезы упорно отказывались литься из глаз. Даже организм был против меня. Мозг сдался и просто отключился…

Я не помнила, сколько часов я бездумно проблуждала по улицам города. Когда мои глаза снова смогли различать окружающую обстановку, я с удивлением обнаружила себя перед скрытой дверью ночного клуба Серафины. Это было тем более странно, что я там была всего один раз, и то ехала на байке.

Впрочем эмоции это не совсем то, что я испытала в данный момент. Скорее напоминание о том, что я должна была тут удивиться. Потоптавшись у входа и уступив место для прохода парочке бессмертных, я обнаружила, что прогуляла весь день, и на дворе сейчас глубокая ночь.

С трудом сфокусировав отупевший мозг, я вспомнила, что выкинула мобильник в какой-то прудик, помедитировав на то, как быстро он пошел ко дну. Что ж теперь понятно, почему меня все оставили в покое.

Мой взгляд скользнул по еще одной парочке, спускавшейся по ступенькам вниз. Красивые стильные тела, завернутые в сверкающую оболочку, стремились развеять свою скуку. Может, это то, что нужно мне?

Я оглядела себя: джинсовое платье из черного стало совсем серым, память упорно отказывалась подсказывать, где я так извалялась, сапоги выглядели примерно так же. Что творится на голове, даже думать не хотелось. Меня это волновало, поскольку меня не могли пустить в клуб, а не потому, что моя внешность для меня что-то сейчас значила.

Я пожала плечами и, процокав каблуками вниз, втиснулась следом за парочкой бессмертных сквозь открывшийся проем.

Никакой охраны, чтобы выдворить меня, не подошло. Я спокойно минула стеклянный коридор и попала в огромную танцевальную зону, моментально оглохнув от какофонии звуков. Только тут до меня дошло, что меня даже на миг не замутило от запахов сотен бессмертных, хоть их квинтесенция и щекотала мое обоняние. Что ж, видимо, полноценной бессмертной быть не так уж и плохо, какие-то функции срабатывают автоматически.

Свое прошлое посещение этого места я помнила как в тумане. И сейчас будто заново увидела шарообразный купол из черного и красного стекла, переливающийся тысячами огнями, посреди которого парили в самых экзотических позах бессмертные. Я всматривалась в эти прекрасные лица, искаженные страстями, и невольно задумывалась — неужели они все такие же как Десмонд и Рейн с братом-близнецом, или власть развращает? Может быть среди них есть те, кто просто живет и наслаждается каждым днем своей жизни, а не плетет интриги и проводит жуткие эксперименты над разумными существами…

Додумать мне не дали. Я получила увесистый удар по спине и полетела вперед. Кто-то явно куда-то торопился!

— Простите мне мою неуклюжесть! — Мое тело подхватили буквально в нескольких сантиметрах от пола и с грехом пополам поставили на ноги. Я подняла голову, чтобы сказать пару ласковых, да так и застыла. Мне надо лечиться, я все еще реагирую на красоту бессмертных как смущенный подросток. Вызывающая внешность этого мужчины просто подавляла: его глаза глубокого гранатово-еживичного цвета, великолепно слепленные губы, притягивающие взгляд, густые черные волосы, отливающие сиреневым, слово львиная грива падала на широкие плечи. Лицо поражало своей властностью и просвечивающей сквозь внешность сексапильного красавчика породой.

Ох, хватит с меня властных мужчин! Я скривила лицо, изобразив нечто вроде раздражения, неуклюже вырвалась из объятий, державших меня, и целенаправленно пошла к бару. Я будто медом намазан для неприятностей!

Возложив свой зад на барный стул, я мрачно уставилась на бармена. К моему удивлению он улыбнулся мне как старой знакомой, и буквально через минуту передо мной материализовался коктейль сложного красновато-оранжевого цвета со вспыхивающими то тут, то там разноцветными бликами. Я подозрительно понюхала сей шедевр и осторожно попробовала его через трубочку. Ах, мой язык предал меня! Сладостная нега скользнула в мое горло, оставляя за собой такой потрясающий привкус, что я незамедлительно продолжила пить этот божественный напиток.

— Вам понравилось? — Мурлыкающе хрипловатые нотки мужского голоса вторглись в мое сиюминутное счастье. Я подняла глаза и столкнулась взглядом с мужчиной, уронившим меня.

— Простите?

— Это один из моих любимых коктейлей. — Черт, я пью коктейль за чужой счет, меньше всего мне сейчас хотелось общаться.

— Я заплачу за него. — Буркнула я, уставившись в бокал, моментально растерявший всю свою прелесть.

— Что вы, это лишь малая часть извинений за мою неуклюжесть.