Кровавая Роза (ЛП)

Его чувства были мне слишком знакомы. Мы оба потеряли так много. Наша стая была разорвана на части. Наши семьи разбиты. Но есть еще надежда. Ищейки доверяли мне, когда я сражалась рядом с ними. Они не так уж отличаются от Воинов. Мы все были Воинами, и мы бы пролили кровь друг ради друга. Наши враги стали друзьями, и волки могли найти новый дом среди Ищеек. Я поверила в это, и мне необходимо сделать так, чтобы Рен поверил тоже.

Я схватила его за руки и крепко сжала пальцы. — У тебя есть связь с Ищейками.

— Что? — он был поражен моими словами.

— У Монро есть дочь. Ее зовут Ариадна.

— У него есть дочь? — переспросил Рен.

— У тебя есть сестра. Сводная сестра.

— Кто ее мать? — он стоял неподвижно. Шквал эмоций бурлил в его глазах.

— Женщина, которая помогла Монро, когда он потерял Коррину, — сказала я. — Но мать Эдны тоже умерла.

Я опустила голову, думая о том, как много людей убила эта война. Отогнав горе прочь, я постаралась сосредоточиться на Рене. — Она на два года моложе тебя. И она причина, по которой я здесь.

— Она — причина, — повторил он.

— Да, — ответила я, нахмурившись, как и он. — Мы должны идти.

— Ты должна идти. Им нужен Шей и ты. Даже с сестрой я не вписываюсь в это уравнение.

Его слова были как пощечина.

— Этого не достаточно, — он с грустью посмотрел на меня. — Она — Ищейка. Я — Воин. Кто я без стаи?

Мой желудок сжался. Как часто я задавала себе этот вопрос? Стая была сутью Альфы. Мы были лидерами, предназначенными объединить наши стаи. Убрать это, и жизнь потеряет смысл.

Его глаза смотрели в мои.

— Чего ты хочешь?

— Что? — я уставилась на него.

— Можешь ли ты назвать мне причину, по которой я должен пойти с тобой?

— Уже назвала, — вздрогнув, сказала я, когда до меня дошел смысл его слов.

— Нет, — ответил Рен, наклоняясь. — Ты назвала причины, но не твою причину.

— Но… — мои слова тихо дрожали.

Его пальцы скользнули вдоль линии, где упали мои слезы. Прикосновение было легким, едва касающимся щеки. Но я почувствовала, как языки пламени гонялись друг за другом по коже.

— Назови мне причину, Калла, — шепнул он.

Я посмотрела на него. Кровь зашумела в ушах, а вены пылали в огне.

Я знала, чего он просит. У меня не было никаких сомнений. Но я не могла дать ему то, что он хотел.

Темные глаза Рена переполняла боль, единственным лекарством от которой была я.

— Рен, — прошептала я. — Я хочу.

И тогда я склонилась над ним. Мои остриженные волосы задели его щеки, когда я пыталась поцеловать его. Наши губы встретились, и я почувствовала, как погружаюсь в бездну. Поцелуй становился глубоким, жадным, голодным. Рен поднял меня, и я обхватила его ногами. Наши поцелуи были настолько необходимыми, такими долгими, страстными, что я едва могла дышать. Он положил меня на кровать. На нашу кровать.

Его руки скользнули мне под рубашку, поглаживая живот, и двинулись вверх, отодвинув лифчик. Я застонала, и закусила губу, наслаждаясь тяжестью его веса. Наши тела начали двигаться вместе.

С каждым прикосновением пальцев моя кожа оживала, горела, как пламя зажженной спички. Сжигая страх. Сжигая печаль. Сжигая потери.

Я услышала свой собственный стон, когда его губы проследовали вслед за руками, и попыталась сохранить сознание, затуманенное страстным желанием.

Я не должна делать это. Я не могу сделать это.

У меня закружилась голова, когда я вспомнила образ Шея. Он был тем единственным, кто открыл этот мир для меня. Его руки, его тело разбудили пожар в моей душе в первый раз. Я хотела его так сильно, что в тот момент была уверена — Рен потерян, он выбрал путь Хранителей, и я утопила свое горе, уступая желанию Шея.

Но что, если Рен не выбирал? Что, если мы оставили его слишком рано? Что если Монро был прав?

Когда я находилась наедине с Реном раньше, в прошлом, я была ограничена законами Хранителей, и не могла позволить страсти овладеть мною.

Я любила Шея. У меня нет сомнений. Но я не могла отрицать реакцию на Рена, на то, как сильно он меня хотел. Я задумалась, была ли связь между нами, которая не могла быть нарушена, выкованная из нашего общего прошлого, рожденная из боли, из нашей жизни Воинов. Была ли эта связь сильнее, чем связь любви, возникшая между мной и Шеем?

Рука Рена скользнула между моих ног, и я вздрогнула. Мое тело знало, что происходит, и оно желало большего. Если я и думала, что чувства к Шею могли задушить очарование ласк Рена, то в данный момент это не имело значения. В ту ночь в саду с Шеем я ощутила первый вкус тайн любви, была пьяна от желания познать способы, которыми Рен мог оживить мое тело. И я решила, что отдаюсь ему, чтобы забрать те ужасы и боль, которую причинила. Его прикосновения вернули меня назад в прошлое, когда мы были вместе, как он всегда хотел. Где была жива моя мать, и мой брат не был сломлен.

Губы Рена были на моих. Я схватила пальцами его темные волосы.

— Я люблю тебя, — шепнул он, прервав поцелуй. — Всегда любил.

Мое сердце замерло.

— Я…

Это было похоже на то, что тогда Шей прошептал мне на ухо:

— Ты любишь его.

— Да.

— Но не так, как любишь меня.

— Я люблю тебя.

Шей. Я сказала эти слова только Шею и не хочу ничего менять.

Что, черт возьми, я делаю? Я любила Рена. Я все еще любила его. Но это место, эти интимные призраки, которые удерживали меня в этой комнате, на этой кровати, шепча обещания прошлого и украденных снов. Сейчас это была не моя жизнь. Присутствие здесь, независимо от моих чувств, только мешало нам менять судьбу, которую не мы выбирали для нас.

Мой пульс бешено бился. Рен поцеловал меня снова, но я чувствовала, что была в объятьях беспокойного духа, который преследовал меня, а не любил, как я хотела.

— Подожди, — прошептала я. — Пожалуйста, подожди.

— Нет, — ответил Рен, двигая губами по моей шее. — Не делай этого, Калла. Не пытайтесь уйти. Просто будь здесь. Будь со мной.

Разве он не мог видеть это? Его не существовало. Это место было пустым, полным печали и, возможно, смерти, если бы мы задержались здесь.

— Рен, — сказала я, отталкивая его нежно, но уверенно. Я уже начала паниковать, но не хотела показывать это. Каждое слово, каждое движение должно было быть выбрано с особой осторожностью. Если бы я сказала что-то не то, я могла бы отправить Рена назад к Хранителям. Сейчас я не готова быть с ним так, как он хотел, не здесь, не сейчас, может быть, но все же я не собиралась терять его. — Это не безопасно.

— Что? — он выпрямился, посмотрев на меня. — О. Ах да, конечно. Посмотри, Калла, я сожалею о других девушках. Я знаю, что это, должно быть, непривычно для тебя, и это несправедливо, но, клянусь, я всегда был осторожным. Я совершенно здоров. Это безопасно.

Я посмотрела на него, а потом рассмеялась.

— Я не вру, — сказал он, выглядя слегка обиженным.

— Нет, — я пыталась перевести дыхание. — Я верю тебе.

— Хорошо, — он улыбнулся и наклонился за еще одним поцелуем. Но я отстранилась. Страсть, которая застала меня врасплох, когда я впервые обнаружила Рена, больше не мучила меня. Это место было опасно для нас обоих.

— Нет, — снова сказала я. — Я имела в виду это не безопасно потому, что люди, которые строили этот дом, хотят моей смерти. Мы тратим в пустую время, которого у нас нет. Нам нужно идти.

— Нет, — он потянулся ко мне. — Мы не в опасности. Никто не приходит сюда. Никогда.

Его слова заставили меня вздрогнуть, когда я задалась вопросом, сколько раз Рен возвращался сюда. Как часто ему приходилось быть одиноким волком, а не Альфа-самцом?

— Да, и еще, — я увернулась от его рук. — Эдна ждет нас. Твоя сестра.

Выражение Рена изменилось. Желание и разочарование сменилось изумлением.

— Моя сестра, — пробормотал он. Я обратила внимание на его реакцию, которая, возможно, пригодилась бы мне снова. Альфа-инстинкты Рена, желание меня, отходили на второй план лишь при одном упоминании Эдны. Она была семьей, в которой он действительно нуждался. Его сестра была единственной связью с прошлым, единственным спасением от жестокости Эмиля, от боли осознания того, что его мать была убита Хранителями, и что он никогда не знал своего настоящего отца.