Принцесса. Часть I (СИ)

Сначала я подумала, что лысый мужик с тупым лицом — просто ярый поклонник всех возможных кухонь. Но, когда тот разогнулся, и не только мне, но и папе пришлось задрать голову, я поняла, что он здорово накачанный. Да, водитель красной машины правильно сделал, что смылся, а то вышло бы, как в анекдотах про братков, биты и «Запорожец». Правда, у него новенькая «Волга», но какая, в сущности, разница?

Мужик опустил глаза, оглядел нас мутным взглядом, уставил в меня толстенный палец и выдал:

— Ты…

Дальше, по-видимому, его мысль не шла. Я почувствовала, как в руку мне ткнулась холодная железка, глянула вниз и увидела ключи.

— Домой. Бегом, — приказал папа, почти не шевеля губами.

— Па, — тихо попыталась я возразить.

— Бегом, — так же тихо повторил он.

— Я ментам позвоню, — скороговоркой прошептала я и попятилась. Но не успела сбежать, потому что туша двинулась на меня, снова глубокомысленно изрекла местоимение второго лица единственного числа и безо всяких усилий смела моего папу. — Ах ты козёл! — закричала я в ярости и со всей силы наступила каблуком ему на ногу.

— У-у-у, — завыл хозяин джипа и добавил много таких слов, от которых моя мама хватается за сердце. Я победно ухмыльнулась, дёрнула ногой и обмерла — шпилька прочно застряла в ботинке.

— Мама, — пискнула я и сжалась, стараясь быстренько расстегнуть босоножку. Мужик медленно потянул ко мне здоровенную лапу, сопроводив её приближение веским: "Убью…".

— Да пошёл ты, — неожиданно храбро воскликнула я, плюхнулась на асфальт и пнула его свободной ногой. На этот раз промазать было трудно, так что в награду я получила новый набор ругательств, да таких экзотических, что догадалась об их ненормативности только по тону. Босоножка наконец расстегнулась, и я попрыгала на одной ноге к папе, уже пришедшему в себя. Туша снова двинулась на меня, но ничего не успела предпринять, потому что из-за машины вынырнул мой давешний знакомый, вооружённый здоровенной дубиной.

— Эй, вахлак, вертай взад! — рявкнул он и ударил здоровяка по спине. К моему удивлению, тот взвыл и отступил на пару шагов. Я не стала досматривать, помогла папе уйти за машину и усадила его на асфальт.

— Ты как? — спросила я. Он хмыкнул:

— Могло быть и лучше. Давай отсюда выбираться.

— Папа! — возмутилась я. — А вдруг этому парню понадобится твоя профессиональная помощь? А она ему почти наверняка понадобится!

— Станислава, — грозно начал отец — всегда называет меня полным именем, когда сердится, — почему ты не ушла, когда я сказал?

— И бросить тебя? — возмутилась я. — Да за кого ты меня принимаешь? Я, между прочим, твоя дочь, и вся в тебя!

Мой коронный аргумент.

— Упрямством? — вздохнул папа. — Просто я видел, как продавец побежал обратно — скорей всего, звонить в милицию. А главное, твоя мама звонила мне уже четыре раза!

— Мда, — протянула я. — Мне не больше твоего хочется с ней объясняться. Я только посмотрю, как там у них дела.

Прежде чем папа успел меня остановить, я быстро проползла на четвереньках к капоту, выглянула из-за него и увидела здоровенную лапищу, валяющуюся на асфальте. Наша взяла! Так, а где мой храбрый защитник? Надо бы его чмокнуть в щёчку, в знак искренней, чисто дружеской признательности…

— Кого-то ищешь?

Я подскочила. Он стоял, облокотившись на машину, и улыбался.

— Ещё раз так сделаешь… Ещё раз так сделаешь… Ещё раз так сделаешь… — заклинило меня.

Он улыбнулся.

— Я так понял, что если я так сделаю ещё три раза, ты меня убьёшь?

— Точно, — отозвалась я и улыбнулась, потому что долго сердиться на него было невозможно. Он сделал шаг в мою сторону. — Эй! Держись от меня подальше со своими штучками! — предупредила я, отступая под защиту папы, уже вполне твёрдо держащегося на ногах. Парень перевёл взгляд на него, улыбка мгновенно сбежала с его лица, и вдруг, к моему невероятному удивлению, он опустился на одно колено и склонил голову.

— Так-так, — мрачно сказал отец. — Что-то мне подсказывает, что твоё появление, приятель, не предвещает ничего хорошего на мне, ни моей семье.

— Ваше величество, — тихо произнёс тот, — позвольте предложить мою жизнь вам и вашей дочери. Я знаю, человек из прОклятого рода недостоин этого, но я готов служить вам.

— Встань, парень, — вздохнул мой отец и, когда тот послушался, добавил: — Здесь нет проклятых родов. А что касается службы… отказываться не стану. Раз здесь объявился вахлак, значит, и Совет магов недалеко. К тому же, ты, похоже, уже знаешь мою дочь?

Парень опустил голову:

— Да… я доставил её на заседание Совета.

— Что? — так рявкнул мой милый добрый папа, что я даже подпрыгнула. — Так ты на них работаешь?!

— Нет! — воскликнул парень так горячо, что я чуть было не бросилась закрывать его собой. — Я был уверен, что вас никогда не найдут. Я ненавижу Совет не меньше любого другого из наших! И потом…

— Что, потом? — буркнул папа, уже отходя. Парень помолчал, потом тихо ответил:

— Челси обещал отпустить мою сестру. Поверьте, я вовсе не хотел, чтобы ваша дочь погибла. Наоборот, я готов защищать её ценой своей жизни.

Как благородно… А в свете последних событий — ещё и актуально!

— Он помог мне вернуться, — почти не соврала я. В конце концов, он честно сказал о печальных последствиях. И ободряюще улыбался.

— Благодарю вас, Ваше высочество, но это неправда, — очень вежливо заметил он. Мог бы и промолчать…

Отец снова вздохнул.

— Ладно. Слава, садись в машину, — он перевёл глаза на парня. — Как тебя зовут?

— Адрей. Я готов служить вам, Ваше Ве…

— Так, хватит! Мы не в родимом королевстве, так что оставь это обращение, — раздражённо прервал его папа. — Сейчас мы поедем домой, где для тебя я стану Андреем Александровичем. Как звать остальных членов моей семьи, объясню по дороге. Садись в машину.

— Ва… — начал парень, наткнулся на взгляд моего отца и поправился: — Андрей Александрович, наверно, вахлака лучше убрать.

— Можешь — действуй, — коротко отозвался папа и занял место водителя. Я села на заднее сиденье и выглянула из окна, как раз успев увидеть, как вахлак растворяется в воздухе.

— Плакала моя босоножка, — грустно вздохнула я. Слишком громко вздохнула, потому что Адрей (хочется заменить это странное имя привычным Андрей!) услышал и поднял на меня глаза. Он улыбнулся, открыл дверцу, опустился передо мной на одно колено, и в его руках я увидела свою босоножку. Почувствовав себя настоящей Золушкой, я протянула свою ножку, и через полминуты уже обе были обуты. Какая прелесть! Как приятно, когда с тобой действительно обращаются как с настоящей принцессой. А он симпатичный, пусть и не красавец по общепринятым меркам, но какая у него тёплая улыбка…

— Гм, — раздалось с водительского места. Адрей быстро отпустил мою щиколотку, я убрала ноги в машину. Отец посмотрел на нас и сказал: — То ли я чего-то не понимаю, то ли ты, парень, положил глаз на мою дочь.

Адрей резко распрямился, словно его задело само такое предположение. Интересно, чем же это я для него плоха?! Не такая уж я страшная и толстая!

— Ваше… Андрей Александрович, поверьте, я помню, кто ваша дочь. И я знаю, что не могу… за ней ухаживать.

— Ну и дурак, — буркнула я себе под нос, отодвигаясь от садящегося в машину Андрея. Если всё, что мне рассказали в том странном месте — правда, и папа — принц или король, то я-то в чём виновата?!

— Забудь о правилах того мира, — вдруг порадовал меня отец, заводя машину. — Ни я, ни моя семья туда возвращаться не будем. А здесь, как я уже сказал, нет ни прОклятых родов, ни Совета магов. Впрочем, ты ведь наверняка уже не первый раз в этом мире?

— Да, я довольно долго искал вашу дочь и успел освоиться.

— Кстати о моей дочери, — начал папа, выезжая на нашу улицу. — Если ты назовёшь её дома "Ваше высочество", то мои сыновья просто покрутят пальцем у виска. А вот жен не успокоится, пока не узнает, в чём дело. Зовут её Станислава или просто Слава. Жена моя — Людмила Владимировна, сыновья — Фёдор и Виктор. Старшая дочь — Лариса, она, правда, уже вышла замуж и живёт отдельно, но приезжает погостить. Главное, не забудь, что вот это чудо, вечно влипающее в истории, — папа кивнул на меня через плечо, — Слава. И ты подвозил её из клуба, но прямо на перекрёстке в вас врезался пьяный водитель. В аварии ты получил эту рану, которую напрасно пытаешься спрятать, и я тебя везу домой, чтобы перевязать.