Воин Ликан (ЛП)

— Я уже говорил тебе, чтобы ты не вела себя так глупо на мирной территории. Не хочу рисковать тобой, отпуская одну в лес, — он замолчал, стиснув челюсть. — Я пытался помочь тебе снять эти чертовы брюки. Повернись. Я почти закончил.

Катя сжала губы, осознавая, что у нее нет выбора. Ей действительно нужно избавиться от брюк. Хмурясь, она повернулась и напряглась, когда Малек коснулся ее. Прикрыла глаза от незнакомого тепла его рук. Единственное прикосновение, которая она знала от мужчин, было насильственным, и нежное прикосновение Малека казалось ей странным, но из-за него кровь ликана побежала быстрей. С неохотой она призналась себе, что ей нравится это касание.

— Мама одолжила эти брюки, но я не знаю, как управляться с этими завязками, — объяснила Катя, ей самой собственный голос казался неестественным.

— Все. Развязал, — сказал он, голос его был очень хриплым.

Она медленно развернулась.

— Спасибо.

Малек оценил окружающее пространство мрачным взглядом.

— Это место выглядит довольно безопасным, но я буду неподалеку.

— Надеюсь, достаточно далеко, чтобы не видеть меня, — пробормотала она. По его лицу ничего нельзя было прочесть. И с таким выражением лица он отвернулся. Она закусила губу. — Малек, — он медленно развернулся к ней, готовый к защите. — Я… Мне жаль, что я попробовала ударить тебя, — тихо произнесла она. — Не специально. Рефлекс, выработанный из-за оборотней Балтазана за последние два года.

На его лицо упала непроницаемая маска, скрывающая эмоции. Он пробежал внимательным взглядом по ее лицу, остановившись на ее губах. Резко кивнув, воин развернулся к ней спиной и ушел.

Катя быстро справилась со своей нуждой и затем вернулась в лагерь, где увидела Малека, стоящего неподалеку от огромного дерева. Прежде чем резко отвернуться и направиться назад к палатке, которую устанавливал, он мазнул по ней взглядом. Она пошла к нему, когда он натягивал веревки.

— У тебя все брюки такие? — спросил Малек, не потрудившись поднять глаза. — Ты не взяла никаких платьев для езды?

— Нет, — у Кати запылало лицо. — Не беспокойся. Думаю, я разобралась с завязками. Тебе больше не придётся всякий раз меня раздевать, когда мне понадобиться уединиться, — Малек вскинул голову, странно взглянул на нее, и Катя покраснела, осознав, что подобранные ею слова намекали на интимную связь между ними.

Деликатно прочистив горло, она подошла к сумке, где лежала ее походная кровать, и понесла сумку ко входу в палатку. Неожиданно рядом с ней появился Малек и поднял тяжелую сумку, словно она весила не больше перышка.

Катя от удивления подняла брови.

— Я могу и сама, — начала она. — С тех пор, как два года назад я стала оборотнем, у меня появилась скорость и сила десятерых мужчин.

— Мне это известно, — резко произнес он. Малек немного наклонил голову при входе в палатку и Катя последовала за ним. Он оглядел небольшое пространство и тяжело на нее посмотрел. — Куда бы ты хотела ее поставить?

Девушка указала на дальний правый угол и в это же время старалась игнорировать нервный трепет в животе. Своим немалым телом он занимал все пространство палатки, и она не могла оторвать глаз от его привлекательного лица.

— Вот туда. Спасибо.

Малек кивнул и поставил походную кровать на землю. Выпрямившись, он взглянул на нее исподлобья.

— Я могу предоставить эту палатку в твое личное пользование.

— Это было бы отлично. Бла-благодарю, — Господи, он смущал ее. Одно мгновение он был резок, едва ли не на грани грубости, а в следующий миг галантно поднимал ее кровать и вежливо спрашивал о ее комфорте. Катя смотрела, как парень направлялся к выходу. — Малек.

Он остановился и развернулся, спокойно взирая на нее.

— Если нам предстоит провести ближайшие недели вместе, — натянуто начала она, — может, мы все-таки попробуем поладить? Мне…я хотела бы, чтобы мы были друзьями.

На мгновение удивление появилось на его лице, а потом исчезло так быстро, что она удивилась, а не показалось ли ей. Ничего не говоря, Малек резко развернулся на пятках и ушел.

— Вот вам и оливковая ветка мира, — пробормотала она.

***

Друзья! Она не в себе? Малек вспомнил ее теплое тело, когда развязывал ее брюки, и тут же возбудился. Проклятье! О дружбе он думал в последнюю очередь.

Он рычал себе под нос, когда обходил лагерь и проверял все ли в порядке. Провести с ней все это время будет намного хуже, чем он предполагал. Напряжение, которое он испытал в первый момент, когда увидел ее на прошлой неделе, росло, и в раздражении до него дошло, что это напряжение осело в его чреслах.

Он из личного опыта знал огромную силу ментального контроля Балтазана, и пока не знал, стоит ли доверять Кате, но ничего не мог поделать с притяжением к темноволосой красавице.

***

Катя сидела в одиночестве, в стороне от стоянки, откусывала кусочки хлеба и наблюдала за ужинавшими стражниками. Она перехватила несколько взглядов, брошенных исподтишка в ее сторону, и задумалась, не настроил ли Малек их против нее. Увидела в стороне Малека. Он был погружен в себя, время от времени бросая в ее сторону мрачные взгляды.

Он не заставит ее чувствовать себя еще большим изгоем. Она сжала губы и оторвала от него свой взгляд. Воин должен быть ей благодарен за то, что она путешествует с ними. Только она знала, где находится логово Балтазана. Взамен Малек обращался с ней, как с отверженной.

В ее груди поднялась злость, и она вскочила с валуна. Катя выкинула оставшуюся еду с тарелки на землю, зная, что дикие животные оценят хлеб и бобы, и двинулась к своей палатке. Боковым зрением уловила, что Малек резко поднялся.

В палатке она поставила тарелку на ящик и направилась к сумке.

— Ты толком не прикоснулась к еде, — произнес за ее спиной Малек.

Катя ни на мгновение не поверила, что его тревожит ее аппетит. Не подумав даже повернуться, Катя вытащила небольшой мешочек с мылом.

— Я не голодна, — она услышала, как Малек низко зарычал.

— Ликан всегда голоден. Ты должна поесть.

Разозлившись, она развернулась.

— Что ж, возможно я не похожа на большинство ликанов. Если бы ты позаботился узнать меня получше, то знал бы, что родилась я человеком, в венах которого течет кровь моей матери-вампира, и только после я стала оборотнем.

Малек нахмурился, глядя на ее сумку.

— Куда ты собралась?

— Принять ванну перед сном.

Он изменился в лице.

— Я пойду с тобой и буду охранять.

Это разозлило ее еще сильнее.

— Нет, не пойдешь. Твой долг защищать меня заканчивается там, где начинается мое уединение.

Малек стиснул челюсть, видно было, как напряжены мышцы.

— Я дал королю слово, что буду оберегать тебя.

— И я благодарна. Хотя мне не нравится принимать ванны при посторонних, — сквозь стиснутые зубы произнесла она.

— У тебя будет уединение. Я останусь ждать за деревьями.

Глава 3

Малек услышал, как она напевает нежную мелодию, и крепче сжал челюсти. Пару мгновений спустя он услышал всплеск. Она была в воде — обнаженная.

Проклятие. Он должен защищать ее, а не думать о том, как она восхитительна. Он услышал ее стон, и его живот скрутило. Волк в нем одичал. Он хотел присоединиться к ней, касаться ее, ласкать ее.

Человек в нем, кажется, срывался.

За двести лет он сменил сотни кроватей и сотни девок, но никогда не чувствовал тот неконтролируемый голод, который сейчас тёк по венам.

Плеск прекратился, и Малек напрягся. Он не слышал ее. Повернув голову к озеру, он стиснул зубы и постарался расслышать хоть какие-то признаки ее движений. А потом он услышал визг.

Рыча, он побежал в сторону озера через густой кустарник, ломая кусты ногами и ветки деревьев руками. Сердце бешено колотилось от страха. Будь проклята уединенность! Он не должен был оставлять ее одну!