Солнце (СИ)

Она правильно поступила. Он должен понять – она сильная. Может со многим справиться сама.

- Поэтому ты уехала. Я нашел только записку «Не ищи меня». Не понял, что случилось. Я просто остолбенел.

Цири прячет взгляд, чуть отворачиваясь. Молчит. Геральт уже почти протягивает руку, чтобы коснуться ее щеки или плеча, но она поднимает взгляд сама.

- Глупо вышло. Прости меня. – Она утыкается лбом ему в плечо. – Но я все время чувствовала себя в твоей тени. А хотела идти рядом. На свету. Поэтому, когда увидела заказ… поняла, что должна выполнить его сама. Без няньки.

Геральт смеется. Облегчение от ответа, от того, что он все-таки понял все правильно, что все именно так, а не по-другому, накатывает волной.

Он обнимает ее, целует в висок.

- Я никогда не был тебе нянькой. Кем угодно, но не ей. Я верю в тебя.

Он чувствует, как ее отпускает напряжение и спрашивает, чтобы развеять последнее.

- Как тебе мой дом?

Цири смеется, не расцепляя рук, что обхватили его за пояс.

- Здесь мило, и ты даже сделал ремонт. Хочешь здесь остаться?

- Только заменю ковры.

Они смеются от облегчения, радости и чего-то еще. Он не может подобрать чувству названия. Это пока и не важно.

Важно другое. Цири.

Ну и то, что его планы и правда снова полетели к чертям.

И ему это нравится.

========== 5. ==========

Комментарий к 5.

Охотник_123, посвящается вам и вашему интересу к измененной истории.

Спасибо.

Император Эмгыр никогда не был доверчивым идиотом.

Его могли назвать многими словами – тиран, деспот, изверг, быть может. Но не идиот.

Геральт из Ривии профессионал.

Лицо держать он умеет, поэтому он почти верит его словам. Ведьмак растерян, как человек, у которого в руках конец натянутой еще недавно веревки.

А теперь в пальцах только ее половина, ослабшая и оставившая ощущение пустоты в ладони.

Он знает это ощущение и понимает его.

Тогда, от его слов, он чувствует нечто схожее. Пустоту, после длительного ожидания, которое окончилось… ничем.

Все планы, мечты, желания. Все то, что он строил в своих мыслях – было завязано на Цириллу. Дочь.

Сейчас это бесполезно.

Наверное, он должен чувствовать гордость. За то, кем она стала. Кем-то, кто способен спасти всех. Ведь не шагни его дочь в это белое пламя. В Белый Хлад… их бы уже не было. Ни Империи, ничего. Включая его самого.

Но он чувствует только пустоту и отчаяние. Он, конечно, проверит все, досконально, пока не подтвердятся слова Ведьмака.

Но…

Ведьмак уходит, а Эмгыр устало опускается в кресло. Возраст дает о себе знать. Да, он все еще силен, все еще внушителен, но все же.

Сегодня он потерял дочь.

Политическую фигурку, такую важную и незаменимую.

Нет ничего ужасного в том, чтобы, унимая боль в груди, откинуть голову назад и сжать пальцами виски.

Не ты воспитал ее такой.

Не ты учил ее обращаться с мечом, не ты читал ей книги, смеялся с ней и плакал тоже. Не ты наказывал ее за шалости. И не ты радовался ее успехам.

Совсем не ты.

И не важно, что ты бы не делал этого все равно, живи она во дворце. Скорее бы приставил к ней гувернанток, которые бы выучили из нее идеальную принцессу.

Платье, манеры, книги.

И встречи с отцом по полчаса в день, потому что так надо.

Так бы и было, себя не обманешь.

Но ее воспитывали Ведьмаки. И магички.

Старый ведьмак по имени Весемир читал ей сказки на ночь, и не важно, что скорее всего книга называлась Монструм.

Тот же Геральт учил ее танцевать. И не важно, что танцы были с клинками.

И так много всего…. О чем он никогда не узнает.

Его никто и никогда не посмел бы назвать идиотом или глупцом.

Так почему, он чувствует себя им?

Сам.

Когда шпионы подтверждают подозрение о том, что ведьмак солгал – Эмгыр чувствует почти радость.

И когда Магистр Валериан спрашивает, что делать дальше? Он задумывается на гораздо больший срок, чем был бы должен.

Магистр ждет, поглаживая руку провидицы-супруги. Та мурлычет себе под нос какую-то песенку, чем должна бы отвлекать, но песня на незнакомом языке удивительно приятна, помогает сосредоточиться.

Наверное, за такой вот дар – Валериан на ней и женился.

Удивительная молодая женщина, красивая настолько, что мало кто верит в природное происхождение подобной красоты.

Житейски очень мудрая, но как вечный ребенок добрая.

И сильная в своем даре.

Очень сильная.

Благодаря ей он и нашел дочь.

- Догоните ее. – Отдает он приказ. – Верните. Ведьмака доставьте с ней.

Магистр уже хочет кивнуть, в знак того, что понял желание Императора, как его супруга переводит свой прозрачный взгляд на него самого.

- Дикая Охота, Ваше Величество.

- Что? – Он хмурится, но хочет услышать предложение. Иногда ее слова полная чушь, иногда в них нет смысла до последнего момента, а иногда они советы. Которые стоит принять к сведению.

- Вы хотите стать для своей дочери Дикой Охотой? – Отстраненно спрашивает та. – Именно ей и станете, если пошлете войско. И особенно, если разлучите ее с ее Предназначением.

- Она выполнила его. Остановила Белый Хлад. – Мягко поправляет он Фиамму. Иногда… иногда она видит прошлое. Не стоит ее в этом винить.

- Нет. Не оно. Не совсем. – Прозрачные глаза видят сквозь, бусы щелкают, ударяясь между тонкими пальцами. – Дитя Предназначения. Ведьмак просил ее у Мира. Мир выполнил его желание. И ее желание тоже. Она уйдет. Или придет. Сгинет из Мира или останется в нем. Но только со своим Предназначением. Это не зависит ни от Вас, ни от Них. Так сказал Мир. Значит так и будет.

Это предсказание. Эмгыр знает, как они звучат. Слышал, слишком часто, слишком…

Он переводит взгляд на Валериана, тот бледнее, чем обычно, он понимает, что сейчас сказала его супруга. Как и Эмгыр.

Женщина поднимается с подлокотника кресла, идет к окну, касается пальцами стекла, очерчивая закатное Солнце.

Радужка ее глаз горит золотом. Их Церковники всегда мужчины, это религия страны, но она… настоящая, Жрица. И не важно, что родилась не в Нильфгаарде.

- Мир спрашивает у Вас.

- Что? – Хрипит Эмгыр.

- Мир спрашивает. – Поет Фиамма. – Вы станете для нее Дикой Охотой?

Он молчит. Тишина звенит натянутой струной, по его виску течет пот, а женщина стоит и ждет. Спокойно и безучастно. Сосуд для воли Мира.

- Нет. – Наконец отвечает Эмгыр. – Нет. Не стану.

И Мир улыбается ему, губами своей Жрицы.

========== 6. ==========

Цири неуютно.

Она слишком привыкла к плотной одежде, которая может защитить. И нанести вред, если нужно. Металл – это привычно и удобно.

Сейчас на ней тоже есть металл.

Золото.

Браслеты, серьги, ожерелье. Ее одежда сегодня - тоже оружие. Парча платья, обтягивающего фигуру – слишком соблазнительно, это тоже клинок, острый и действенный.

Ее этому тоже когда-то учили, Трисс и Йеннифер. Но она так и не привыкла использовать подобное оружие, умела, но не любила. Слишком много неприятных воспоминаний.

И ей стыдно за то, что она все таки применяла эти уроки. По назначению.

Геральт выглядел довольно забавно, она редко видела его удивленным. И в тот раз ее усилия того стоили.

Чего не скажешь о сегодняшнем дне.

Сейчас ей противны взгляды на неприкрытое ничем, кроме тонкого платья, тело. Она не находила в этом ничего… приятного. В чужих, странно-жаждущих взглядах.

Но это ее первый бал.

Через неделю ее официально представят двору, как наследницу, будущую Императрицу.

И в зал она не спустится. Будет сидеть рядом с отцом, на троне, который когда-то предназначался ее погибшей матери. А потом займет и отцовский.

Сейчас же… приходится курсировать по залу, говорить с придворными о ни о чем не значащих вещах, и ощущать на себе все эти взгляды. Разные, оценивающие, неприятные.

Геральт учил ее распознавать, ощущать кожей взгляды тех, кто смотрит враждебно. Сколько взглядов… столько сил потрачено, чтобы не дергать нервно лопатками.